Сегодня я точно выгляжу лучше, чем вчера в алкогольной коме. Хоть за это можно быть спокойной.
Он нагнулся и провел языком по груди, вбирая в рот чувствительный сосок. Уж и не знаю, что он там сделал языком, но я моментально вцепилась в его плечи с громким стоном. А он повторил то же самое со вторым соском.
После Мефистофель неожиданно выпрямился, уперся рукой в кафельную стену возле моей головы и выдохнул:
— Марго, давай проясним.
Можно увести мужчину с кафедры, но тягу к преподаванию ты из него все равно не выбьешь. Вот что он за человек? Если сейчас снова затянет песню про курсовую, я развернусь и уйду. Честное слово.
— Ты моя студентка, я твой преподаватель, — продолжал Мефистофель, кажется, уговаривая больше самого себя, чем меня. — Но ты голая и в моей квартире, и велика вероятность, что я вот-вот сорвусь и… Тогда обратной дороги не будет, Марго. Ты уверена, что хочешь этого?
— Уверена. Я хочу, чтобы именно ты стал моим первым, Матвей.
Он впился в мой рот и чуть не съел меня на завтрак, таким страстным был этот поцелуй.
— Тогда нам точно не стоит делать это в душе, — выдохнул он.
— Разве вам не нужно меня подготовить?
— Хватит «выкать», Марго! Черт знает почему, но это просто сносит мне крышу!
Глядя в его темные от желания глаза, удивленно-наивно протянула:
— Да что вы?
И сразу запустила руку под резинку его мокрых штанов и сильно сжала член, потому что белья на Мефистофеле, оказывается, и не было.
Он тут же толкнулся мне в ладонь, перемежая стоны недовольным ворчанием о «несносной девчонке», но хоть с лекциями на этот раз было покончено. Я сжала и погладила его, как он учил меня на кафедре.
Матвей тут же содрал с себя сначала мокрую толстовку, а после и штаны и наконец-то вжался всем телом в меня. Его руки при этом не останавливались ни на миг и гладили меня везде, куда он только мог дотянуться.
— Сильнее и быстрее, Марго.
А нет, с лекциями мы не закончили. Но эта нравится мне больше.
Его ладонь накрыла мою, показывая, как лучше сжать и как взять нужные ритм и скорость. А после он отпустил меня, позволяя справляться самой.
— О боже, только не замедляйся… Да!
Одна рука легла мне на грудь, вторая — скользнула между ног, и я ахнула. В противовес моим быстрым, резким движениям, его ладонь скользила у меня между ног ласково, нежно, невыносимо медленно.
— Пожалуйста, быстрее, — простонала я.
— Ох!..
Матвей ударился бедрами, а член в моих руках дернулся. Горячая сперма брызнула на живот, а я продолжала двигать рукой. Он сам убрал мою ладонь, поцеловал меня, а после прошептал:
— Ах да, я ведь должен тебя подготовить, Марго. Но на этот раз не хочу делать это руками. Я хочу попробовать тебя на вкус.
Матвей опустился передо мной на колени, закинув одно бедро себе на плечо.
О боже!
Язык ужалил первым прикосновением, и я вцепилась в его плечи, чтобы хоть как-то устоять на ногах. И чуть не кончила только при виде того, с каким наслаждением он прикрыл глаза, в самый первый раз пробуя меня на вкус.
Его руки крепко зафиксировали мои бедра, а язык проник в меня и исследовал каждый чувствительный миллиметр. Он облизывал меня, как мороженое, а когда ударял языком по клитору, то меня прошивало, словно от ударов током.
Кажется, я не продержалась и минуту под его напором. Задрожала всем телом, всхлипнула, запустив руки в его мокрые волосы, и кончила с его именем на губах.
Вот это я понимаю «С добрым утром!»
Глава 12. Матвей
Обычно тело предавало девиц в бульварных романах. Я всегда смеялся над этим оборотом речи, считая его не только корявым, но и абсолютно лживым. Ну как тело может предать? Оказывается, легко и просто.
Я ведь лежал с ней рядом. Просто лежал и спал. Как так вышло, что мои пальцы оказались опять в ее трусиках? Видимо, трусики виноваты. Они такие маленькие. Сплошной соблазн и никакой защиты от озабоченного преподавателя.
Да-да, я помнил, что она моя студентка, что вся ситуации требует от меня стойкости, джентльменства и вежливости, но ничего не мог с собой поделать. Член стоял колом, а руки сами рвались к теплой, сладкой и уже влажной для меня Маргарите. Еще виноваты ее стоны сквозь сон. Я попытался уговорить себя, что эти звуки рождены страданиями похмелья, но драматичное «Мефисто», что сорвалось с ее губ с придыханием, развеяло мои нелепые предположения.
Я думал, поможет, если она кончит. Просто доведу дело до конца и все. Потом пробежка, холодный душ и собрать волю в кулак, чтобы подвезти Марго домой. Вероятно, я бы смог, если бы она мне помогла хоть немного, но эта чертовка все только усугубляла.
Пробежка кончилась, не начавшись, а душ вышел горячим, потому что она была там. Я все еще не перешел черту, хотя мы оба были готовы сделать это. У нас еще остался люфт, мнимое расстояние, немного времени и пространства, чтобы передумать.
Я уже знал, что не соскочу. Она, думаю, тоже. Но и набрасываться сейчас посчитал бестактным. Нам нужно поговорить.
Моя пробежка не состоялась, но я хотя бы заглянул за кофе. Пускай он уже остыл, но составит нам хорошую компанию на кухне. Я вытащил Марго из душевой, нарядил в свой халат, завязал пояс. Не туго, чтобы грудь выглядывала в низком вырезе.
У меня аж язык зачесался, как захотелось еще раз облизать ее соски. Вот же они там. Стоит только отодвинуть…
Нет, кофе, кофе, кофе.
— Мое платье, — спохватилась Марго, увидев мигающий сигнал об окончании стирки на машинке. — Я бросила сполоснуть. Ты не против, надеюсь.
— О, только за. Надеюсь, что все отстиралось. Особенно запах. Хотя и на вид твой ужин так себе.
— Ты смущаешь меня, — заявила она сердито, стрельнув в меня обиженно-злым взглядом.
— Прости-прости, я удалюсь тогда, ладно? Жду на кухне. Нужно что-то съесть.
Оставив ее возиться с платьем, я отправился возиться с завтраком, по дороге зацепив из ящика в спальне боксеры.
Мой кофе остыл, но я не был против. Он бодрил лучше пробежки. Или же это оргазм от руки Марго так действовал? Все сразу, думаю. Быстро смешав молоко и яйца, я вылил жижу на сковороду, присыпал сыром, нарезал хлеб и выставил масло.
Маргарита явилась, когда я раскладывал еду на тарелки.
— Признайся, это хитрый план с твоим платьем, чтобы не готовить завтрак, — пошутил я.
— Раскусил, — засияла она девчачьей улыбкой, и я не сдержался.
Тоже стал улыбаться в ответ. Марго смотрела на меня слишком долго, словно сканировала лицо глазами, запоминая. Проклятье, я даже смутился от этого ее невинного и одновременно чувственного изучения. Она и на член мой смотрит вот так. Широко-открытыми глазами, изучающе заинтересованно. Невозможно не желать ее такую. Открытую и наивную, но одновременно смелую, даже дерзкую.
