— Прежде всего, они мужчины. А мужчины — самые худшие пациенты.
— Я тоже ужасная пациентка, — призналась Джина.
— Что правда, то правда. Зато ты очень милая.
Голос Майка понизился до хриплого шепота, от которого по всему ее телу пробежала сладкая дрожь.
— Милая?! Так меня еще никто не называл — кроме, разве что, Гарольда Джонсона. Сильной называли. Упрямой тоже. Иногда вспыльчивой. Но только не милой.
— Побоялся, что, если назову тебя сексуальной или прекрасной, как богиня, получу в глаз. А тебе с больной рукой драться пока рановато.
Щеки Джины снова залились жарким румянцем. Благодаря чувству юмора, доброте Майка и его безусловной мужской привлекательности она ощутила, что к ней снова возвращаются силы и оптимизм.
— Пай‑мальчик, какая же я сейчас сильная? Милая, пушистая и безобидная — не более того.
— Спорим, это ненадолго? — Майк посмотрел на их сцепленные пальцы. — Ну‑ка, сожми мою руку. Настолько сильно, насколько сможешь.
— Новое упражнение? — уточнила она.
— Тебе полезно будет разогреться перед стрельбой. Ну, давай приступай.
Джина легко согнула большой и указательный пальцы, остальные три пальца с трудом, подрагивая, но все же сомкнулись на его кисти. Джина уже собиралась завершить рукопожатие, но Майк ее не выпустил.
— Чувствуешь? — спросил он.
— Да… тепло… — тихо произнесла Джина. В сердце снова забрезжила надежда на скорое выздоровление. — Точно… Чувствую…
Майк с улыбкой смотрел на нее, радуясь ее воодушевлению.
— Чувствительность возвращается? Значит, скоро вернусь в норму?
Майк снова сжал ее руку.
— Не спеши, Джина. Торопиться в таких делах не надо. Кстати, видел, как ты делала записи в блокноте. Ручку взяла легко, держала непринужденно — это очень хороший признак.
— Да, но пистолет намного тяжелее ручки. К тому же, если случайно начертить каракули на странице блокнота, большой беды не будет. А если ненароком спустить курок?..
— Я в тебя верю, — успокоил ее Майк.
Он поднес руку Джины к губам и поцеловал костяшки ее пальцев. Джина тихонько ахнула, ее вдруг охватило безумное желание встать на цыпочки и поцеловать его. Но она в очередной раз напомнила себе, что ей сейчас не до романов. Хотя дружеская поддержка точно не помешает.
— Вообще‑то, ты не обязан был защищать меня от отца Дерека.
— А может, я защищал его от тебя.
Джина широко улыбнулась, чего не делала уже очень давно, и сама не заметила, как прислонилась к его плечу.
— Хороший ты человек, Майк Катлер.
Тот лишь пожал плечами:
— Да, мы, пай‑мальчики, такие.
Глава 7
После обычного сеанса упражнений в центре физиотерапии Майк отвез Джину в участок, чтобы она снова могла испытать силы в тире.
Продолжительное время Майк придумывал для Джины задания, постепенно усложняя их, и ей это нравилось. Кроме того, он постоянно смешил ее.
На прошлой неделе она тренировалась лишь держать оружие. Но сегодня Майк обещал устроить ей проверку, чтобы выяснить, насколько она готова к возращению на службу.
Джина почистила пистолет, разрядила его, потом снова зарядила, и так несколько раз. Сначала обеими руками, потом одной, поврежденной. На это ушло несколько трудных и очень неприятных минут. Но Майк не давал послаблений и крепко держал Джину за левую, здоровую руку, чтобы у женщины не было соблазна сжульничать. Потом Майк взял у нее заряженный служебный пистолет.
— Осторожнее с заряженным оружием, — предостерегла она. — Точно знаешь, что делаешь?
Однако сразу было заметно, что Майк не в первый раз держал в руках «глок». Джина даже позавидовала его ловкости, а еще невольно прониклась к Майку уважением.
— Я сын копа. У нас полный дом оружия. Отец с детства учил нас с братом стрелять и заставлял помнить о правилах безопасности.
Затем они оба надели наушники и повернулись к мишеням. Майк сделал свои пять выстрелов и, если Джина не ошиблась, четыре пули из пяти попали точно в центр мишени. Она невольно восхитилась, но когда Майк снял наушники, обернулся и увидел, как Джина на него смотрит, она сразу приняла невозмутимый вид и для большего эффекта пробормотала:
— Выпендрежник…
Майк улыбнулся и пододвинул пистолет к ней:
— Твоя очередь.
Он подошел к Джине, встал у нее за спиной и осторожно взял ее руки в свои, готовый в любой момент прийти на помощь. Их тела были плотно прижаты друг к другу.
— Сначала попробуй просто прицелиться, — велел Майк.
Прежде чем взять пистолет, она подняла одну руку, скрестила пальцы, поднесла к губам и перекрестила сердце.
— На удачу? — уточнил Майк. — Веришь в эту примету?
— Нет ничего плохого в том, чтобы немного подстраховаться.
Пальцы правой руки Джины сомкнулись на рукоятке пистолета. Затем она взяла его левой рукой. Она уже собиралась поднять оружие, как вдруг ощутила сзади легкое прикосновение к шее.
— Это тоже на удачу, — шепнул Майк.
Этот легкий поцелуй и хрипловатый, низкий голос заставили Джину затрепетать. Ее обдало теплой волной, и все страхи и сомнения отступили.
— Ну что ж, давай попробуем.
Джина подняла пистолет, чуть склонила голову набок, целясь в мишень, положила палец на спусковой крючок, «глок» дрогнул, но она сумела выровнять его левой рукой. Джина нажала на спусковой крючок пистолета.
— Еще раз, — велел Майк, беря ее под локоть и поддерживая руку.
Джина прицелилась еще раз.
— Еще раз. Работаем, работаем…
— А теперь используй левую руку только для того, чтобы поддерживать пистолет в нужном положении. Постарайся все делать правой.
Больная рука дрогнула, но Джина исполнила это распоряжение. Погладив ее по плечу, Майк отошел в сторону.
— Теперь сама.
Джина напрягла все силы и, самостоятельно удерживая оружие на весу, выстрелила. Прицел оставался точным, руку не дернуло в сторону. Все‑таки сила осталась при ней.
— Молодец, — похвалил Майк, протягивая Джине новую обойму. — Давай заряжай, я пока прикреплю новую мишень.
Джина сделала шесть выстрелов. Однако к четвертой пуле плечо начало уставать, а на шестой удерживать пистолет ровно было очень трудно.
— Смотри не перенапрягайся, — предостерег Майк, когда Джина закончила стрельбу.
Отказавшись от его помощи, она сама извлекла магазин и почистила оружие перед тем, как положить его на стойку. Только после этого она удовлетворенно вздохнула.
