Они с Джиной задержались в участке до вечера, дожидаясь новостей о раненом офицере. К облегчению коллег, после операции врачи объявили, что жизни Фрэнка Макбрайда ничто не угрожает и скоро он полностью поправится. Только тогда Джина наконец позволила Майку отвезти ее домой. Трой вызвался проводить Фрэнни до машины и запереть центр.
Город уже засиял ночными огнями, на дорогах образовались обычные в это время дня пробки. В машине Майк и Джина обсуждали печальные события.
— Все жертвы не просто «служат в полиции». Чо, Дерек, Макбрайд, я — кандидаты в новую штурмовую группу, — заметила Джина, когда позвонил отец Майка.
— Сам понимаешь, у меня к этому делу особое отношение, — признался Катлер‑старший. — Да и как может быть иначе, всех пострадавших тренировал лично я? Возможно, цель преступника — устранить лучших полицейских Канзаса.
— Да, Джина тоже так думает.
Майкл Катлер понизил голос:
— Она сейчас с тобой?
Майк остановился на светофоре:
— Подвожу ее до дому.
— Это хорошо. Сейчас мы работаем в усиленном режиме. Всех кандидатов в штурмовую группу предупредили об особой осторожности. А ты, сынок, присматривай за Джиной. Возможно, единственный мотив стрелка — неприязнь к полицейским. Но мне кажется, тут все сложнее. К тому же до сих пор этот тип никого не убил. Хочется думать, что рука не поднялась. Но, скорее всего, негодяй просто набивает руку. Все больше наглеет. Убив в первый раз, преступник может почувствовать вкус крови, и тогда он, скорее всего, попытается завершить начатое.
Майк покосился на Джину. При мысли о том, что неизвестный стрелок может совершить еще одно покушение на ее жизнь, Майка бросило в дрожь. Не оставалось никаких сомнений — к Джине он испытывает не только дружеские чувства. И даже то, что после упоительного поцелуя Джина вела себя холодно и сдержанно, не остудило его пыл.
— Спасибо, что держишь в курсе дела, папа. Передай Фрэнку и миссис Макбрайд наши наилучшие пожелания.
Отсоединившись, Майк произнес, обращаясь к Джине:
— Отец пришел к тем же выводам, что и ты. Жертвы — не просто полицейские, а полицейские, которые участвуют в отборе в новую штурмовую группу.
— И все‑таки наверняка это просто совпадение. Как он нас отличает? На службе мы носим обычную полицейскую форму — такую же, как у всех. Никаких опознавательных знаков. Головные уборы и бронежилеты штурмовиков нам не выдавали.
На светофоре зажегся зеленый свет, и они поехали. Майк обдумал слова Джины и предложил свои версии.
— А что, если преступник следит за штаб‑квартирой штурмовой группы или за центром подготовки? А потом запоминает нужную машину и следит за вами. Может быть, он видел вас всех в деле. А может, он хакер и взломал компьютеры в полицейском участке, отсюда и информация. Короче говоря, есть много способов, которыми он мог воспользоваться, чтобы добыть интересующие его сведения.
Джина ответила невеселым смешком.
— Если пытаешься поднять мне настроение, то получается плохо.
— И в мыслях не было. Между прочим, ты не единственная, кто хочет прищучить этого парня и остановить нападения на полицейских. Меня это дело тоже лично касается.
Джина потянулась и погладила его по плечу. Казалось, они поменялись ролями, и теперь она старалась его подбодрить.
— Ну, на твоего отца у этого гада точно пороха не хватит. Майкл Катлер для него — слишком крупная добыча. Скорее всего, преступник поостережется с ним связываться.
А вдруг нет? — тут же подумала Джина. Что, если Майкл Катлер и есть главная цель бандита? А в Дерека, в нее и в других полицейских преступник стрелял лишь для того, чтобы запутать следствие и пустить его по ложному следу. Между тем Майк сжал руку Джины в своей.
— Больно думать, что этот мерзавец может снова попытаться с тобой расправиться.
Джина высвободила пальцы. Этот жест смутил ее даже больше, чем их недавний поцелуй. Она противилась тому, чтобы их отношения перешли на новый уровень. Возможно, дело в том, что до сих пор ей с мужчинами не везло. Или она опасается, что роман с Катлером‑младшим помешает добиться тех целей, над которыми она так долго работала. А может, Джину пугала уязвимость, которая всегда возникает, когда близко подпускаешь другого человека к себе.
Чем ближе они подъезжали к ее дому, тем уже становились улицы, неухоженные здания теснее жались друг к другу. Майк уже думал, что весь путь до дома Джины они проделают в молчании, но она заговорила:
— Если все остальные нападения — попытка замаскировать истинные мотивы преступника, то кто его реальная цель? А если стрелок действительно ненавидит полицейских и стремится им отомстить, почему он никого не застрелил? Все жертвы отделались ранениями.
— Меня это обстоятельство только радует.
— Нет, серьезно. Кого предупреждать об опасности? Кого защищать?
— Прямо сейчас будем защищать тебя.
— Спасибо, сама могу о себе позаботиться.
— Серьезно? Значит, можешь одновременно искать преступника, заботиться о семье, из кожи вон лезть, чтобы попасть в штурмовую группу, проходить курс лечения в центре физиотерапии — и никому не давать себя в обиду? Подумай еще раз.
— Кажется, мы уже договорились, что ты не мой телохранитель, пай‑мальчик.
— Что‑то мне уже начали надоедать твои бойцовские замашки.
— Оглянись по сторонам. — Джина кивнула в сторону трех молодых людей, стоявших возле машины. — По‑твоему, тут можно выжить без бойцовских замашек?
Все трое парней курили сигареты. Одинаковые черные бейсболки были знаком принадлежности к одной банде, а не к спортивной команде. Их самодовольный, наглый вид напомнил Майку о его бурном прошлом. Когда‑то он называл подобных типов друзьями.
— Бандиты, — пояснила Джина, хотя этот комментарий был излишним.
Когда они ехали мимо парней, Джина насмешливо помахала им рукой. Двое ответили, один показал неприличный жест.
— Надо полагать, твои… соседи знают, что ты служишь в полиции?
— Ну да. Тот, что показал средний палец, — одноклассник моей сестры. А с другими двумя одно время общался брат. Но эти ребята безобидны — больше лают, чем кусают. Впрочем, если главарь прикажет…
— Боишься, что из‑за них твои брат и сестра пойдут по кривой дорожке?
— Не из‑за них, — проворчала Джина и усмехнулась: — Теперь понимаешь, как важно для меня получить повышение и вытащить семью из этой дыры?
Район и впрямь не из лучших. Однако больно было видеть, что трудности и тяжелое бремя ответственности превратили Джину в недоверчивого, настороженного волчонка. Майк попытался ее развеселить:
— А я‑то думал, тебя интересует только отдельная ванная.
