— Ладно, это я устрою.
Джина привстала на цыпочки. Ее маленькая упругая грудь коснулась его мускулистой груди, и они с Майком снова слились в страстном поцелуе. Давно Майк не испытывал такого удовольствия. Обхватив руками округлые, крепкие ягодицы Джины, он с легкостью поднял ее и усадил на столешницу. Молния джинсов едва сдерживала эрекцию. Майк жаждал слиться с Джиной в экстазе. Но прежде решил прояснить ситуацию.
— Нет, я так не могу. Давай сначала определимся с правилами игры. Отношений ты не хочешь, романы тебе не нужны, и все же кидаешься на меня, как голодающий на еду.
— Кому нужны правила? Давай просто… — Джина еще раз поцеловала Майка в губы. — Не люблю чувствовать себя слабой и уязвимой.
— Да ты что! Вот уж не догадался бы, — пробормотал Майк. — Похоже, ты рассказала обо мне всей своей семье. Любопытно, что ты им говорила? Надеюсь, только хорошее.
— Не очень‑то заносись, пай‑мальчик.
Между тем ее руки скользнули ему под рубашку и принялись гладить его спину.
— Мне не нравится, что в драке я теперь практически бесполезна.
— Ничего, скоро будешь драться не хуже, чем раньше. Обещаю.
— Рада, что ты оказался рядом и вовремя пришел на выручку.
— Обращайся. Всегда готов.
— Не надо всегда… — начала было Джина, но, охнув, смолкла. Ладонь Майка коснулась ее груди, пальцы нащупали затвердевший сосок сквозь кружево бюстгальтера. С трудом переводя дыхание, Джина произнесла:
— Я очень этого хочу, но… Не могу я заводить романы… Нет времени… По отношению к тебе это будет нечестно… на мне ответственность…
— Ну и что? Я понимаю, как для тебя важны работа и семья, — ответил Майк. Джина обвила ногами его талию. Сердце Майка учащенно забилось. Как же он хотел эту женщину!
— Мы оба взрослые люди, и нет ничего особенного в том, чтобы… В общем, не забивай голову и наслаждайся.
Майк подхватил Джину на руки и сел вместе с ней на стул. Поцелуи и ласки продолжились с новой силой. Майк настолько увлекся, что едва не свалился со стула вместе с Джиной, однако успел вовремя поймать ее и удержать равновесие. Этот эпизод еще сильнее разжег огонь страсти. Но резкое движение вызвало боль в ноге. Поморщившись, он встал. Увы, старые травмы дали о себе знать в самый неподходящий момент. А потом нога вдобавок онемела.
— Майк? Поставь меня, — потребовала Джина, высвобождаясь из его объятий. Она повернулась так, чтобы Майк мог опереться на ее плечо.
— Что с тобой? Может, присядешь?
— Нет, лучше постою.
Майк снова обнял Джину и зарылся лицом в ее волосы.
— Извини. Вот они, прелести застарелого бурсита. Ничто так не охлаждает пыл, как онемевшая нога. Но ты не волнуйся — сейчас постою минутку, и все пройдет.
— Что случилось? Тебя Бобби ударил?
— Хватит суетиться. Все со мной нормально. Просто старые боевые ранения.
— В смысле?
— В шестнадцать лет попал в аварию. Друг подвозил до дому на своей машине. Я был вдрызг пьян. Он погиб, спасая меня. Почти все кости у меня в ногах были раздроблены, мышцы порваны, нервы повреждены. Врачи даже думали, что ходить больше не смогу.
Джина крепче обняла Майка и уточнила:
— Значит, твой друг погиб?
— Да, копа сразу видно — мигом выхватила самое важное. — Гладя Джину по волосам, он продолжил: — До сих пор ощущаю последствия. Регулярно делаю упражнения, чаще всего помогает, но иногда делаю слишком резкое движение, неудачно поворачиваюсь или сплю в неловкой позе, и снова зажимается нерв. Да и перемены погоды чувствую. Зато теперь могу ходить без ортопедических скоб и трости. Могу даже заниматься любовью с красивой женщиной… почти каждый день.
Попытка Майка разрядить обстановку шутливым замечанием заставила Джину теснее прижаться к нему.
— И бегать могу. Так что жаловаться не на что. Прости, что начал то, что не смогу закончить.
Джина покачала головой:
— Нет, это я начала. И вообще, все нормально. Главное, что ты здесь, со мной. Я очень этому рада.
— Я тоже.
— Ну мы и парочка! Инвалидная команда. Может, совместными усилиями сумеем одолеть преступников.
Джина снова погладила Майка по спине. Ее прикосновения произвели удивительный эффект: ему стало легче. Он понимал — этот разговор связал их теснее, чем любая вспышка страсти.
— Прости, что доставляю столько проблем.
— Уж поверь, прекрасно знаю, что такое проблемы, и ты тут вовсе ни при чем.
Майк охватил ладонями ее лицо и посмотрел в эти чарующие темно‑карие глаза. Потом поцеловал Джину в губы и нехотя отстранился.
— А теперь иди спать. Одна. Только не вздумай тайком сбежать из дому. Ехать в бар одной слишком рискованно. Пожалей родных, им сегодня и так досталось. Тебе нужен хороший отдых, расследованием займемся утром.
— Ты не можешь остаться на ночь…
Однако слова противоречили поведению Джины. Она постоянно дотрагивалась до него: то гладила грудь, то застегивала рубашку, то приглаживала волосы. Майк перехватил руки Джины и возразил:
— Мы слишком торопимся. Я же чувствую — ты сомневаешься. Не хочу, чтобы на следующее утро ты жалела о своем необдуманном поведении.
— Я тоже не хочу втягивать тебя в то, о чем ты потом пожалеешь. Извини, сама не понимаю, что на меня сегодня нашло.
— Взаимно. Обжимаемся, будто два озабоченных подростка. Хочешь, позвоню друзьям из участка и попрошу, чтобы сегодня ночью они сделали пару лишних кругов в вашем районе?
Джина отстранила руку Майка, но не хмурилась, а улыбнулась:
— Буду очень признательна.
— Тогда считай, что дело сделано. Ну ладно, ты иди в спальню, а я на диван, иначе до утра тут простоим.
Джина проводила Майка до гостиной, потом осторожно приблизилась к двери спальни, тихонько приоткрыла ее и заглянула внутрь. Даже при слабом свете лампы Майк разглядел на ее лице улыбку.
— Ну что, заснула Сильви? — шепотом уточнил Майк.
Джина кивнула.
Майк окинул взглядом свою одежду и едва не рассмеялся. Мятая рубашка, криво застегнутые Джиной пуговицы… Ну и видок!
И тут Джина снова подошла к нему.
— В чем дело? Нужна помощь?
— Просто… ты спрашивал, какое слово я повторяла, когда была ранена — и потом тоже. Так вот — это слово «щетина». Она у тебя просто идеальная — заметная, но не слишком длинная, лицо не скрывает. — Джина провела кончиками пальцев по щеке Майка. — Есть в небритости что‑то мужественное, брутальное… и немножко пиратское. Ничего не могу с собой поделать — меня всегда притягивали плохие парни.
