– Возьмите их к себе ненадолго, – молила йоркшириха, – на месяц только. У меня голова уже набок свалилась от забот.
– А выглядит вроде нормально, – удивилась Жози, – ровно на шее держится.
– Конечно, дорогая, нет проблем. Друзья всегда придут на помощь, – сказала Муля. – Приводи всех. У нас несколько комнат свободно. Когда Рада появится?
– Прямо сейчас, – завопила Сандра и выскочила в окно.
С улицы послышался звон.
– Надеюсь, она не разбила мой горшок с рассадой, – занервничала Жози. – Надо посмотреть!
Куки подпрыгнула.
– Я с тобой.
– Пойду приготовлю спальню, – засуетилась Муля.
– А я принесу из кладовой постельное белье, – сказала Капитолина.
– Хватит ли запасов какао? – возбудилась Зефирка. – Сбегаю в лавку.
Спустя пару минут в комнате остались только Мафи, Черчиль и Феня. Самый умный мопс пересел в кресло-качалку, Фенечка набросила на колени супруга плед и подала ему толстую книгу.
– Спасибо, милая, – поблагодарил муж, положил том на маленький столик, снял очки, водрузил их на книгу, закрыл глаза и захрапел.
Феня взяла с подоконника пачку бумаги, ручку, села за стол и начала писать, тихо лепеча:
– Летопись. Четыреста пятидесятое столетие от появления первого Хранителя на Земле, год восемнадцатый, марта двадцать третьего числа. В наш дом сегодня…
Мафи протяжно вздохнула:
– Что случилось, дорогая? – спросила Феня, не отрываясь от работы.
– Хочу спросить у Черчиля, – ответила Мафи, – как…
– Тише, милая. Он работает. Потом придешь к нему с разговором, – остановила ее Фенюша.
– У него глаза закрыты, – возразила Мафи, – и храп несется по всей комнате.
Заведующая архивом Прекрасной Долины отложила ручку.
– Если академик сомкнул веки и сопит, сидя в качалке, то понятно, что он посапывает от умственного напряжения, размышляет над очень важной проблемой. Глобальной: как сделать всех собак-кошек в мире людей здоровыми и счастливыми. Не стоит ему мешать в такой момент. Может, я тебе помогу?
– Черчиль сказал, что он лягает ветку, – пробормотала Мафи, – и теперь нельзя разговаривать. И где же эта ветка? Черчиль забыл ее лягнуть! Значит, можно болтать сколько душе угодно? Или я не видела, как он ногами дергал?
– Ветку? – опешила Феня. – Какую?
– Вот я об этом и спрашиваю, – заявила Мафи. – Где она?
На мордочке Фени появилось выражение недоумения.
– Теряюсь в догадках. Можешь точно воспроизвести слова моего супруга?
Мафи собрала лоб складками.
– Э… э… «Как председатель Совета Старейшин Хранителей лягаю ветку на все разговоры!» Вот!
Феня прикрыла мордочку лапой, закашлялась, потом объяснила:
– Мафуня, не «лягаю ветку». Налагаю вето! То есть запрещаю! Наложить вето – это значит «запретить». Кстати, «налагать» не надо путать с «возлагать», последний глагол обозначает «класть».
– Да, я поняла, класть вето – обрадовалась Мафи. – Но почему Черчиль просто не сказал: «Перестаньте болтать»?
– Эта фраза звучит невежливо, – вздохнула Феня.
– И где он вето хранит? – полюбопытствовала Мафуня. – Почему Черчиль нам его никогда не показывает? Куда его кладут? На голову? Оно тяжелое?
Фенюша почесала нос.
– Дорогая, вето не камень. Это слово. А налагать вето – это выражение. Вроде: «Вот где собака зарыта». Ясно?
– Ну… да, – пробормотала Мафи, пошла к двери, но на пороге остановилась. – Феня!
– Слушаю тебя внимательно, – отозвалась жена Черчиля.
– А какую собаку зарыли? – спросила Мафи. – Из нашей деревни? Зачем с ней так ужасно поступили? И кто? Черчиль при ней ветку лягнул, вето поклал, а та псина не послушалась?
Из сада раздался хохот Куки и Жози. Феня сделала глоток чая.
– Видишь ли, дорогая, для начала скажу, что глагола «покласть» не существует. Есть глагол – «положить».
– Она приехала! – закричала Жози. – Ой, какая пушистая! Красивая! Большая!
Раздался оглушительный треск, грохот и вопль Куки:
– Дом разваливается.
Глава 4
Неуклюжая незнакомка
Мафи и Феня кинулись к входной двери, по дороге они столкнулись с Мулей и Капитолиной, застряли в проеме, но в конце концов распахнули створку и увидели вместо крыльца обломки. В куче досок сидела большая собака с такой белой мордой, что Мафи зажмурилась, постояла секунду, а потом приоткрыла один глаз.
– Прошу пардону, – басом произнесла гостья, – вечно из-за моей неуклюжести возникают проблемы. Мне очень стыдно за разрушенное крыльцо.
– Ерунда, – улыбнулась Муля, – вы тут совершенно ни при чем. Оно давно шаталось.
– Потому что Зефирка постоянно за конфетами бегает в лавку, – пояснила Жози, – бух-бух-бух вниз, тюх-тюх-тюх вверх.
– Мы давно хотели разломать крылечко, – добавила Феня, – сделать новое, каменное. Да все лапы не доходили. Вы нам очень помогли. Теперь надо только построить новое, разбирать старое не придется. Мы деньги сэкономим. Отлично получилось.
– Мне неудобно, – забасила гостья, – прошу пардону!
Мафи тоже решила проявить любезность.
– С удовольствием вас им угостим. Только объясните, что такое пардон? Лично я его никогда не ела.
– Гостье нужен халат, – пояснила Куки, – он на ее языке называется пардону. Ее зовут Рада… фон… э… э… ибн… короче, она иностранка. Может, гостья не очень хорошо владеет нашим универсальным наречием. У них в деревне пардон, а у нас в селе это халатом называют.
Жози подошла к белой собаке.
– Хотите кекса? Могу вам его прямо сюда принести.
– Ваша доброта поражает, – восхитилась певица, – после того что случилось с крыльцом, меня надо веником отсюда гнать! Честно говоря, у меня есть мечта здесь некоторое время пожить.
– Мы уже приготовили уютную комнату, – выпалила Муля и ушла в дом.
Рада оперлась мощными передними лапами на остатки перил… послышался грохот. Гостья опять свалилась на деревянные руины.
– Ой! Какая вы большая, – ахнула Куки, – и толстая! Я думала, что Зефирка огромная, но вы ее переплюнули.
– Не знаю Зефирку, но никогда в нее не плюну, – сказала Рада, – нехорошо плеваться. Некрасиво.
– Вы брюки порвали, – вздохнула Мафи, – и красивую рубашку.
– Сейчас новое платье сошью, – крикнула из окна Зефирка, – за полчаса!
