В своем темно-синем костюме-тройке в тонкую полоску Алекос выглядел угрожающе и в то же время невероятно привлекательно. Его коротко постриженные черные волосы подчеркивали резкую линию скул и золотисто-карие глаза, которые унаследовал его сын. Его губы были сжаты в твердую линию, но Иоланта помнила, как мягко они касались ее рта. Помнила, как его пальцы гладили ее.
– Иоланта? Зачем ты пришла?
Он говорил не так враждебно, как в тот страшный вечер, когда она приходила к нему, чтобы рассказать о своей беременности. Его грубость и озлобленность помогли Иоланте забыть его поцелуи.
– Я хочу с тобой поговорить.
– Не понимаю, о чем мы можем говорить.
– Почему ты хочешь ликвидировать «Петра инновейшн»?
Алекос долго смотрел на нее, но его глаза ничего не выражали.
– Потому что она мне не нужна.
– Тогда зачем ты ее купил? Зачем что-то покупать, если хочешь сразу же это продать?
– Чтобы получить прибыль.
– И как, получил? После того, как скупил акции? – Она вдруг с особой ясностью все поняла. – Значит, все это просто месть. Ты всегда думал только о том, чтобы отомстить.
– Значит, тебе все известно.
– Я знаю, что ты ненавидел моего отца за то, что он опередил тебя своими идеями. За то, что он оказался умней и расторопней. Это не только месть, это зависть!
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил он зловещим голосом.
– Отец рассказал мне о том, что произошло тогда между вами, после… – Она замолчала, и все ее тело предательски вспыхнуло при воспоминании об этом «после». После того, как она отдалась Алекосу и телом и душой.
– Он рассказал тебе о том, что между нами произошло? – уточнил Алекос. – И он поведал о том, что оказался – как ты выразилась? – умней и расторопней меня?
– Да…
Он подошел к окну, сложив руки за спиной, и уставился в лазурное небо.
– Что его идеи опередили мои.
Иоланта неуверенно взглянула на него.
– Ну да, примерно так. Отец не вдавался в детали. Он просто сказал, что разработал какую-то программную систему раньше тебя.
– И ты решила, что это правда? Каким, однако, жалким, ничтожным человеком ты, должно быть, меня считаешь.
– Ты хочешь сказать, что я не должна ему верить? – с вызовом спросила она. – Что он мне солгал? Он мой отец…
– А я всего лишь человек, с которым ты переспала. Человек, которому ты отдала свою девственность. – Его губы изогнулись в циничной усмешке.
– И ты ясно дал мне понять, что думаешь об этом злосчастном подарке, – бросила она. – Можешь мне поверить, я ни о чем не жалею.
– Я могу сказать то же самое.
– Ладно. – Иоланта тяжело дышала, встреча принимала совсем не тот оборот, на который она рассчитывала.
– Ладно, – насмешливо повторил Алекос. – Похоже, нам больше нечего друг другу сказать.
– Нет, я не закончила. – Иоланта разочарованно взглянула на него. – Ты не можешь этого сделать, Алекос…
– Ты это уже говорила, но скоро увидишь, что могу.
– Почему? – Услышав в своем голосе плачущие нотки, Иоланта сглотнула. – Почему тебе понадобилось уничтожать компанию моего отца и лишать моего сына средств к существованию из-за того, что произошло много лет назад? Да, он сделал то, что пытался сделать ты. Он побил тебя. Неужели ты не можешь просто оставить все, как есть?
– Да, он меня побил, – отозвался Алекос, в его голосе появились свирепые ноты. – Он это сделал.
Иоланта неуверенно заглянула ему в глаза.
– Почему ты до сих пор так злишься?
Когда Алекос заговорил, его голос звучал совершенно спокойно.
– В любом случае на улице ты не окажешься. По моим прикидкам, после ликвидации компании твоих сорока процентов вполне хватит на безбедную жизнь.
– Дело не в деньгах! – воскликнула Иоланта. – Я хочу, чтобы компания моего отца перешла к моему сыну. Она принадлежит ему по праву рождения. Алекос…
– В таком случае твоему мужу следовало лучше заботиться о ней.
Он был таким беспощадным, таким ужасающе холодным.
– Черт тебя возьми, – бросила Иоланта и тут же прижала к губам сжатую в кулак руку, пытаясь овладеть собой.
Ей придется сказать Алекосу про Нико. Ее сердце сжималось при мысли, что Алекос может не поверить ей или, что еще хуже, отказаться от своего сына. Или… Иоланта со страхом подумала об одной, еще более страшной возможности… Алекос может захотеть вмешиваться в жизнь ее сына. В ее жизнь. Она не знала, что пугает ее больше, и долго молчала, повернувшись к Алекосу спиной.
– Честно говоря, я не понимаю, почему тебя это так волнует, – спросил Алекос, и она замерла. – Сколько твоему сыну? Семь? Восемь?
– Девять, – прошептала Иоланта.
– Он еще ребенок, – заявил Алекос. – Он будет хорошо обеспечен деньгами, которые у тебя останутся. Тебе не о чем беспокоиться. Или ты просто не хочешь, чтобы компания досталась мне?
Иоланта медленно повернулась кругом.
– Я не хочу, чтобы ты разрушал ее, – объяснила она. – Неужели ты не можешь этого понять?
– Нет, не могу. Ты ведь не имела отношения к этому бизнесу, он лишь обеспечивал твой образ жизни.
– Образ жизни? – повторила она. – Что ты об этом знаешь?
– Таунхаус в Плаке, собственный остров…
– Ты перечисляешь то, что принадлежало моему мужу, но это не мой образ жизни, – усмехнулась Иоланта.
– Я говорю о том, что тебе не придется терпеть лишения. Твой образ жизни не изменится или, по крайней мере, изменится не так уж сильно.
Она смотрела на него с недоверием.
– Мой муж умер, его компания будет уничтожена, и ты считаешь, что мой образ жизни не изменится? Ты либо самый недалекий человек из всех, кого я знаю, либо самый бесчувственный. А может быть, и то и другое.
– Извини. – У Алекоса на щеке дрогнула жилка. – Я не имел в виду смерть твоего мужа. Я говорил только о компании.
– О да, конечно. Как мило. – Иоланта засмеялась резким, прерывистым смехом. Алекос понятия не имел о ее жизни, о том, как просто и скромно она жила.
– Думаю, добавить больше нечего, – спокойно произнес Алекос.
Иоланта тяжело вздохнула.
– На самом деле есть. – Она чувствовала себя так, словно собирается прыгнуть с обрыва. – Алекос, отец Нико не Лукас Каллос. Его отец – ты.
Глава 6
Алекосу показалось, что эти слова доносятся до него откуда-то издалека. Они эхом повторились у него в голове, и он в замешательстве уставился на Иоланту.
