— Этот человек не из тех, кто делал шоу, — убежденно сказал Джексон. — Это кто‑то, знавший о руднике.
— Неизвестно, сколько людей знали о руднике.
— Неизвестно, — согласился Джексон. — Но нам обоим известен человек, который точно знал.
— И кто это?
— Вы.
Джексон швырнул на стол распечатку телефонных звонков.
Трент настороженно прищурился:
— Что это?
— Список входящих звонков на личный номер Манфреда Герхарда.
Трент молчал.
— Звонок сделан за три дня до того, как «Инвесторс анлимитед» выпустила на экран эпизод с Кристой.
Джексон ожидал, что Трент отреагирует. Но вместо этого он спокойно взял распечатку, долго на нее смотрел, потом снова сел и скрестил руки на груди:
— Похоже, у вас есть доводы.
Джексон показал на один пункт распечатки:
— Вот он, этот звонок. Прямо здесь. Сделан с тюремного телефона‑автомата. Вы звонили Герхарду перед шоу.
Трент принял оскорбленный вид:
— Я уж точно этого не делал!
— Такие звонки записываются, — напомнил Джексон. — Я легко могу получить эту запись.
— Звонок был сделан во вторник, без четверти одиннадцать. Я работаю в прачечной до двенадцати. И не мог сделать звонок.
— Это было год назад.
— Я работаю в прачечной два года. Кого угодно спросите.
Джексон всматривался в лицо Трента. Приходилось, хоть и неохотно, признать, что Трент не звонил. Но определенно что‑то скрывает.
Джексон подался вперед:
— Чего вы не договариваете?
— Ничего.
Разговор ни к чему не вел. Джексону требовалось средство воздействия на Трента, которого у него не было. Пришлось разыграть единственную карту.
— Хотите, чтобы я защитил Кристу?
Он надеялся на то, что Трент хоть немного заботится о дочери. Если бы она была ему безразлична, он просто не связался бы с Джексоном.
— Криста в порядке, — пробурчал Трент. — Свадьба не состоялась.
— Может, и не состоялась, но Герхард не умер. И все еще хочет то, чего хотел с самого начала.
— Вы ничего об этом не знаете.
— Зато знаете вы?
Лицо Трента дернулось во второй раз.
Джексон нажал немного сильнее.
— Я могу уйти прямо сейчас или проследить за ней еще некоторое время. Если вы меня обманули, я ухожу.
Трент замер, очевидно оценивая варианты.
— Перестаньте пытаться меня развести, — отрезал Джексон. — Единственный выход — сказать правду.
— Я не звонил Герхардам, — настаивал Трент.
— В таком случае скажите, что вы сделали. Скажите все, что мне нужно знать, или я немедленно уберусь, и Криста останется одна, — пригрозил Джексон и для пущего эффекта стал подниматься.
— Прекрасно! — рявкнул Трент. — Это был я. Я сказал этому типу о руднике. Но что я мог поделать? Пришлось.
Джексон почувствовал, как повышается давление, но холодно заметил:
— Выход есть всегда.
Он поверить не мог, что Трент способен подвергнуть опасности родную дочь.
— Они угрожали убить меня.
— Почему?
— Я задолжал кое‑кому, — зачастил Трент. — По условиям сделки я должен был предложить цену ниже номинала, а разницу прикарманить. Это все, клянусь!
— Кому вы должны? Кто эти люди? — допрашивал Джексон.
Трент явно колебался.
Джексон снова попытался встать.
— Это Герхарды. Несколько лет назад мы заключили земельную сделку. Я гарантировал разрешение городских властей. Но ничего не вышло. Они потеряли кучу денег и с тех пор не дают мне жизни.
Откровение потрясло Джексона. Он считал Трента мелким мошенником. И не предполагал, что тот замешан в коррупции такого уровня. Сейчас он даже не знал, верить ли такому.
— Как вы могли гарантировать такие вещи?
— Знаком с одним парнем, — признался Трент.
— Знаете продажного служащего в офисе, выдающего разрешения? И его можно подкупить?
— В тюрьме у Герхардов свои люди. И они намеревались убить меня. Я мог поставить на карту только рудник. И понятия не имел, что это кому‑то навредит, особенно Кристе.
— С таким же успехом вы могли нарисовать ей на спине мишень.
— Но я обратился к вам, когда понял, что дела плохи. Попросил помощи.
— Вы мне лгали.
— Зато дело сделали, — оправдывался Трент.
— Они не получили рудник.
Трент прищурился, очевидно не поняв истинного значения слов Джексона.
— И что теперь? — бросил тот. — Как собираетесь платить долги?
— Я продал им информацию. О руднике. Мы квиты.
— Так теперь они вас не убьют?
— Таков был договор, — убежденно повторил Трент.
Он не выглядел человеком боявшимся за свою жизнь.
Но Джексон знал, что еще ничего не кончено. Если он чему‑то научился у отца, так это тому, что преступники не сдаются, пока есть возможность поживиться.
— Мне плевать, убьют они вас или нет. Но они по‑прежнему преследуют Кристу.
Трент чуть помедлил:
— Я не хотел, чтобы все произошло именно так.
— А все произошло именно так.
Трент судорожно сглотнул.
— Вы — жалкое подобие отца, — отчеканил Джексон.
Трент даже спорить не стал. И похоже, почти не услышал оскорбления. Куда девалась его самоуверенность! Теперь его охватил страх.
— Вы присмотрите за ней?
— Мне не следовало бы этого делать.
На этот раз Джексон действительно встал.
— Но присмотрите?
Эмоциональная реакция Трента, скорее всего, притворна. Но Джексон не собирался лгать.
— Присмотрю.
Трент на долгую секунду закрыл глаза.
— Спасибо, — пробормотал он.
Не знай Джексон Трента лучше, мог бы посчитать, что тот благодарен. Но он хорошо знал, что Трент — жалкий, эгоистичный лузер, не достойный любой дочери, не говоря уже о Кристе.
Джексон решительно вышел из комнаты и зашагал по длинному коридору. Едва покинув здание тюрьмы, он вынул мобильник и набрал номер своего друга Така Такера.
— Привет, Джексон, — ответил Такер.
— Есть несколько минут, чтобы встретиться? — спросил Джексон, направляясь к машине.
