Участие в бою добавило уйму других вещей, за которыми тоже надо было следить. Приказы командира звена или базы, тактические приемы, враги. Ситуационная осведомленность требовала большого умственного напряжения и была одной из самых тяжелых составляющих нашей работы.
Проделывать все это и при этом непрерывно выискивать бомбардировщик – в общем, это был тот еще жесткач.
Иногда Кобб гонял нас по смоделированному сражению целый час, так и не выпуская бомбардировщик. А иногда отправлял шесть-семь обманок на один реальный.
Бомбардировщики летели очень медленно, максимум на двух Магах, но они несли смертоносный груз. При взрыве бомба испускала три волны. Первая предназначалась для того, чтобы сносить препятствия, пробивать камень, обрушивать или вскрывать пещеры. Затем следовал второй взрыв, который выпускал странную зеленовато-черную волну. Эта чужеродная коррозия истребляла все живое, вызывая цепную реакцию в органической материи. Третьей шла ударная волна, разносящая это ужасное жгучее зеленое свечение вокруг.
Мы прогоняли ситуацию за ситуацией. Снова и снова кто-нибудь из нас взрывал бомбу слишком быстро, не предупредив остальных, чтобы они успели улететь, – и все звено просто испарялось. Много раз мы неверно оценивали, насколько близко находимся от Альты, поэтому, когда сбивали бомбардировщик, вызывая детонацию бомбы, Кобб мрачно сообщал:
– Вы только что уничтожили все население Альты. Я теперь покойник. Поздравляю.
После одного особенно утомительного вылета мы все вшестером сбились в кучу, глядя, как ширится тошнотворный зеленый свет.
– Я… – начал было Кобб.
– Вы покойник, – сказала ФМ. – Мы поняли, Кобб. Но как нам следовало поступить? Существует ли другой выход, если бомба оказывается слишком близко к городу?
– Нет, – тихо ответил Кобб.
– Но…
– Если дойдет до того, что нужно уничтожить Альту, но спасти Огненную, помните: Огненная важнее, – сказал Кобб. – Именно поэтому мы посменно держим треть наших кораблей, пилотов и штабных офицеров в пещерах. Если Альта будет уничтожена, ССН выживет – возможно. Но без техники для производства новых кораблей нам конец. Поэтому, если адмирал прикажет, вы выстрелите по бомбе и заставите ее сдетонировать, даже если это будет означать уничтожение Альты.
Мы смотрели, как расползается зеленый свет, увеличивая сферу возможного уничтожения. Наконец он погас.
Кобб заставлял нас совершать упражнения в воздухе снова и снова, пока в конце концов мои пальцы не онемели от усталости, а реакция не стала замедляться. Потом он приказал совершить новый вылет. Он хотел вколотить в нас навык высматривать бомбардировщики постоянно, какими бы усталыми мы ни были.
В этот последний заход я ненавидела Кобба так, как никого и никогда в жизни. Даже больше, чем адмирала.
На этот раз мы тоже не сумели остановить бомбардировщик. Я перезагрузилась и машинально стала в строй, готовясь к следующему испытанию. Но моя кабина неожиданно исчезла. Я растерянно заморгала, с удивлением возвращаясь в реальный мир. Остальные снимали шлемы и вставали со своих мест, разминая затекшие мышцы.
– Кобб, я правильно узнал последний бой? – спросил Артуро. – Это была битва при Траджерто?
– С частичными изменениями, – ответил Кобб.
«Траджерто», – подумала я. Примерно пять лет назад. Мы тогда едва не потеряли Альту. Звено креллов скрытно подобралось и уничтожило малые зенитки. К счастью, пара кораблей-разведчиков ССН сбили биобомбу раньше, чем она приблизилась к базе.
– Вы используете для наших тренировок реальные бои? – спросила я, пытаясь справиться со ступором.
– Естественно! – сказал Кобб. – Вы что, думаете, у меня есть время составлять эти задания?
Что-то в этом зацепило меня за живое, но чудовищная усталость мешала мне понять, в чем тут дело. Я выбралась из кабины, бросила шлем на сиденье и потянулась. Тьма, как же хотелось есть, но у меня с собой ничего не было – следующая партия вяленого мяса еще только сохла в пещере.
Меня ждала долгая, утомительная, голодная дорога. Я сгребла рюкзак, закинула его на плечо и пошла к выходу.
Бита догнала меня в коридоре и кивком указала в сторону ближайшего спального сектора. По ее лицу я все поняла. Они могли сделать вид, что слишком устали, забрать еду в комнату и…
Я покачала головой. Не стоило оно того, чтобы злить адмирала.
Бита подняла сжатый кулак.
– Крутая, – прошептала она.
Я нашла в себе силы улыбнуться ей и тоже вскинула кулак, а потом поплелась к выходу. В остальных кабинетах было темно – лишь в одном инструктор еще читал лекцию другому звену кадетов.
– Лучшие пилоты способны вывести корабль из неконтролируемого падения, – отдавался эхом в коридоре женский голос. – Возможно, в этом случае катапультирование будет вашим первым порывом, но, если вы хотите стать настоящими героями, вы сделаете все, что только можно, чтобы спасти антиграв. Непокорные должны защищать свой народ, а не себя.
Это было полной противоположностью тому, чему учил нас Кобб.
По пути через сад напротив базы я заметила, что на рации мигает огонек. М-Бот хотел поговорить. Я с трудом уговорила его не влезать в канал, когда я тренируюсь. Нас же наверняка могли подслушать!
– Привет! – сказала я в рацию. – Скучаешь?
– Я не умею скучать. – М-Бот сделал паузу. – Но вынужден тебе сообщить, что думаю я в тысячу раз быстрее, чем человеческий мозг, поэтому в относительном измерении твои двенадцать часов для меня гораздо больший срок. Действительно очень большой.
Я улыбнулась.
– О-о-о-очень большой, – добавил М-Бот.
– Что ты думаешь о сегодняшней тренировке?
– Я сделал несколько заметок, чтобы изучить их впоследствии, – сказал корабль.
По вечерам я обычно разбирала вместе с М-Ботом свои ошибки. Его программы предоставляли великолепный анализ моих полетов. Хотя комментарии М-Бота бывали весьма нелестными, это вечернее подведение итогов довольно эффективно помогало мне подправлять навыки пилотирования, и я чувствовала, что с каждым разом летаю все лучше и лучше.
Мы пока больше не поднимались в воздух. Тор снял с М-Бота гравикомы и щиты, чтобы разобрать и задокументировать. Тут я ничем не могла ему помочь, но и не возражала, раз мне и так было чем заняться.
– Тебе действительно нужна помощь против бомбардировщиков, – сказал мне М-Бот. – За сегодня ты погибла или уничтожила город семнадцать раз, а добилась успеха всего дважды.
– Спасибо, что напомнил.
– Я стараюсь быть полезным. Я понимаю, что человеческая память неустойчива и несовершенна.
Только вздохнув, я вышла из сада – впереди меня ждал более нудный участок пути домой.
– Битвы были интересные, – снова заговорил М-Бот. – Я… я очень рад, что в некоторых ты выжила.
