Я выключила рацию и сунула в рюкзак. Там лежал запас вяленого крысиного мяса и воды на дорогу. Если этого не хватит, можно будет пойти поохотиться. Может, я затеряюсь в пещерах и вообще никогда не вернусь. Стану кочевником, как мой клан до основания Альты.
«И никогда больше не буду летать?»
«Просто иди, Спенса, – сказала я себе. – Прекрати думать и иди».
Это было легко. Это я могла сделать.
Прошло два часа пути, когда тишину нарушил какой-то звук, и, повернувшись, я увидела аэрокар. Он летел в трех метрах над землей, оставляя за собой шлейф пыли. Кто-то рассказал адмиралу? Она послала полицейского с какой-нибудь выдуманной причиной, по которой я не могу здесь находиться?
Но нет. Когда он подлетел ближе, я узнала эту голубую машину. Она принадлежала Йоргену. Значит, раздобыл-таки новый энергогенератор.
Я недовольно заворчала, потом развернулась и зашагала дальше. Йорген остановился рядом со мной и опустил машину так, что его голова оказалась где-то на метр над моей.
– Юла! Ты что, действительно собираешься пройти восемьдесят километров пешком?
Я не ответила.
– Ты понимаешь, что тут опасно? – сказал Йорген. – Я вынужден приказать тебе вернуться. Вдруг ты попадешь под падающие обломки?
Я пожала плечами. Уже несколько месяцев я жила рядом с поверхностью, и реальная опасность мне грозила всего раз, когда я отыскала пещеру с М-Ботом.
– Спенса, – не умолкал Йорген. – Ради Полярной звезды, да садись же! Я тебя отвезу.
– У тебя разве нет какого-нибудь понтового мероприятия для богатых, на котором надо присутствовать?
– Родители еще не знают, что у меня отпуск. Так что ненадолго я так же свободен, как и ты.
Я? Свободна? Мне захотелось рассмеяться ему в лицо.
И все же у него была машина. Это могло сократить многодневное путешествие всего до нескольких часов. Меня взбесило его предложение помощи, ведь я хотела побыть одна. Возможно, пострадать. Хотя в глубине души я понимала, что не доберусь до тела Биты с тем, что у меня в рюкзаке. Не исключено, что придется повернуть назад после дня пешего пути.
– Я действительно хочу отправиться туда с тобой, – сказал Йорген. – Ты правильно решила. Бита… заслужила это. Я прихватил кое-что для погребального костра.
«Да прекрати же ты быть все время правым, Йорген!» – подумала я. Но обошла машину и взобралась на пассажирское сиденье. Я была вся в пыли и перепачкала ему обивку, но он как будто не заметил.
Йорген довернул рычаг газа, и мы помчались вперед. Снабженный маленьким антигравом, аэрокар не имел ускорителя – только двигатель малой тяги, но здесь, так близко к земле, мне казалось, что мы движемся быстрее, чем это было на самом деле. Особенно если учесть, что крыши у машины не было и ветер трепал мои волосы.
Движение захватило меня.
– Не хочешь поговорить? – спросил Йорген.
Я не ответила. Сказать было нечего.
– Считается, что хороший командир звена должен уметь помогать своим подчиненным решать их проблемы, – начал Йорген. – Ты не могла ее спасти, Юла. Сделать ничего было нельзя.
– Ты думаешь, ей следовало катапультироваться, – сказала я.
– Это сейчас не важно.
– Думаешь, ей не стоило так рваться вслед за тем креллом. Думаешь, что она нарушила инструкции и не должна была отрываться от своих. Ты так думаешь. Я знаю. Ты осуждаешь ее.
– Теперь ты злишься на меня за то, что я, как тебе кажется, думаю?
– Ты так думаешь или нет? Осуждаешь ее?
Йорген не ответил. Он вел машину, и ветер трепал его слишком аккуратные, слишком безукоризненные волосы.
– Почему ты постоянно такой напряженный? – спросила я. – Почему твои попытки «помогать» всегда звучат так, словно ты цитируешь какую-то инструкцию? Ты что, думающая машина? Тебя это вообще волнует?
Он скривился, и я крепко зажмурилась. Я знала, что его это волнует. Я видела его тем утром в кабинете, когда он на имитаторе пытался отыскать способ спасти Утро. Раз за разом.
Я ляпнула глупость.
Когда же я начну думать, прежде чем говорить?
– Почему ты помирился со мной? – спросила я, открыла глаза и запрокинула голову, глядя на поле обломков в вышине. – Почему не сдал меня, когда я раскурочила твою машину или когда набросилась на тебя, и еще в дюжине случаев?
– Ты спасла Неду жизнь.
Я опустила голову и посмотрела на Йоргена. Он вел машину, глядя прямо перед собой.
– Ты последовала за моим другом в пасть чудовищу, – продолжал он. – И за шиворот выволокла его обратно к жизни. Но я еще до этого знал. Ты недисциплинированная, горластая, и… ну, ты до тьмы бесишь. Но когда ты летаешь, Юла, ты летаешь как часть команды – и ты бережешь моих людей. – Он посмотрел мне прямо в глаза. – Ты можешь ругать меня, как захочешь, обращаться со мной как угодно. До тех пор пока ты будешь летать так, как вчера, защищая других, я хочу, чтобы ты была в моем звене.
– Бита все равно погибла, – сказала я. – Киммалин все равно ушла.
– Бита погибла из-за своей опрометчивости. Жучик ушла, потому что чувствовала себя не на своем месте. Эти проблемы, как и твоя недисциплинированность, – моя вина. Ведь это моя работа – держать свое звено в узде.
– Эй, если они поручают тебе такую неподъемную работу, почему бы им заодно не попросить тебя в одиночку разгромить креллов? Это кажется более вероятным, чем пасти большинство из нас.
Йорген напрягся, и я поняла, что он воспринял это как оскорбление. Тьма.
Через некоторое время мы подлетели к зенитной батарее, и Йорген связался с ними, чтобы они не пальнули по нам после срабатывания системы предупреждения. Зенитчики пропустили его без проблем, стоило ему упомянуть, кто он – сын одного из Первых Граждан.
После батареи найти место падения Биты оказалось на удивление легко. Ее «Поко» пропахал несколько сотен метров, оставив на пыльной земле широкую борозду. Корабль развалился на три больших куска. Первой, видимо, оторвалась задняя часть фюзеляжа вместе с ускорителем. Проехав по следу, мы отыскали вторую часть фюзеляжа – точнее, то, что от нее осталось, – большое черное пятно. Энергогенератор взорвался после удара о камни и уничтожил антиграв. Это и была вспышка, которую я видела.
Но та небольшая передняя часть фюзеляжа, где располагалась кабина, оторвалась и проехала дальше. Мое сердце лихорадочно забилось, когда я заметила смятый металл, впечатавшийся в груду больших валунов.
Как только Йорген посадил аэрокар, я выпрыгнула на землю и помчалась туда. На первый камень я запрыгнула с размаху, потом вскарабкалась на второй, обдирая пальцы. Мне нужно было забраться достаточно высоко, чтобы заглянуть в раздавленную кабину. Мне нужно было убедиться. Я подтянулась и вскарабкалась на следующий валун, откуда уже можно было посмотреть сквозь разбитый фонарь кабины.
