Я позволила ФМ – ну ладно, Артуро – купить мне третью корзинку жареных палочек. Потом извинилась и ушла. Посидеть с ними было приятно, но меня ждали другие дела.
Пора найти ответы.
39
Когда я вернулась в пещеру, Тор уже ушел, но его работа с ускорителем заметно продвинулась. Мегаслизня сидела на камне рядом с крылом, я подошла ближе и почесала ей голову, прежде чем забраться в кабину.
Меня охватило странное ощущение… неотвратимости. В моем кармане лежали долго скрываемые секреты. Ответ на вопрос, что на самом деле много лет назад случилось с моим отцом. Почему же мне вдруг так не хотелось просматривать запись?
Я закрыла кабину.
– М-Бот, ты знаешь, как извлечь голограмму из такой штуки? – Я достала металлическую кассету и показала разъемы у нее внизу.
– Да, – отозвался корабль. – Это стандартный формат. Видишь ряд портов под панелью А-118? Тебе нужен тот, что с маркировкой «SSXB».
Я выполнила его указания, помедлив лишь мгновение, прежде чем подключить кассету.
– Ага. Любопытно, любопытно… – пробормотал М-Бот.
– Что?
– Я не стану нарушать интригу, так что наслаждайся сюрпризом.
– Не надо, пожалуйста.
– Люди предпочитают…
– Просто скажи нормально!
– Ладно, нытик. Здесь содержится большой объем данных. Трехмерная голограмма плюс к ней подлинные записи с транспондера, радиопереговоры боя и даже видеозаписи, отснятые из бункеров. Это было бы очень трудно подделать.
Подделка. Раньше я о ней даже не задумывалась, но теперь заволновалась:
– Ты уверен?
– Я не вижу тут никакого монтажа. Ты хочешь это посмотреть?
– Да.
«Нет!»
– Тогда вылезай.
– Вылезать?
– Мой голопроектор может прокрутить для тебя битву в уменьшенном масштабе.
Я выбралась из кабины, почесала Мезаслизню, которая теперь переползла к носу корабля, и тяжело опустилась на каменистый пол.
Передо мной возникла картина боя. Когда Кобб наблюдал за нашими полетами, корабли для наглядности были раскрашены в яркие синие и красные цвета. М-Бот же показал их в виде уменьшенных копий. Они шли передо мной волнами, такие реальные, что я не удержалась, протянула руку и потрогала их, и они распались на крохотные частички чего-то непонятного, но точно не просто света.
Потом появились крелльские корабли. Они выглядели даже более недоделанными, чем сейчас. Еще менее правильными. Провода свисали под странными углами, в крыльях зияли прорехи. Их словно сшили из лоскутов металла. Моя пещерка превратилась в поле боя.
Я сидела и смотрела его в тишине. Голопроектор М-Бота не воспроизводил звуки. Корабли гибли в беззвучных вспышках. Они летели, словно комары без крылышек и без жужжания.
Я знала этот бой. Я заучила его наизусть, помнила все задействованные в нем тактические приемы. Но теперь, увидев его своими глазами, я его почувствовала. Прежде я лишь представляла себе искусные маневры, с которыми вопреки здравому смыслу сорок истребителей вышли против врага, превосходящего их численностью в два с половиной раза. Я рисовала в воображении храбрую оборону. Граничащую с отчаянием, но всегда остающуюся под контролем.
Теперь, сама став пилотом, я чувствовала этот хаос. Это беспорядочное кипение битвы. Тактические приемы выглядели не такими уж великолепными: в них было не меньше героизма, но куда больше импровизации. Что на самом деле только улучшило мое мнение о пилотах.
Бой шел довольно долго – дольше, чем любая из схваток с участием звена «Небо», – и я легко отыскала отца. Лучший истребитель среди всех, тот, что возглавлял атаки. Возможно, это было самонадеянно – думать, что я смогу выделить отцовский корабль в общей мешанине, но его манера летать действительно отличалась ото всех…
– Ты можешь определить пилотов? – спросила я.
Над каждым кораблем возникли крохотные надписи – опознавательные знаки и позывной.
«Надежда-семь» – так назывался этот корабль. Позывной – Ловец.
Самонадеянно или нет, но угадала я верно. Я невольно протянула руку, пытаясь прикоснуться к его кораблю, и на глаза навернулись слезы. Вот дура! Я смахнула их. Отец подстроился к своему напарнику. Позывной – Барбос. Кобб.
К ним присоединился еще один истребитель. Позывной – Броня. Потом еще два, которые я не узнала. Позывные – Ралли и Старик. Вот и все, что осталось от первоначального состава звена из восьми человек. В этом бою были очень большие потери: из сорока кораблей уцелело всего двадцать семь.
Я встала и пошла за отцовским кораблем, который метался по пещере. Первые Граждане сражались отчаянно, и их храбрость принесла плоды, когда креллы дрогнули. Я знала, что так будет, и все равно поймала себя на том, что слежу за голограммой, затаив дыхание. Корабли взрывались краткими всполохами. Люди отдавали свои жизни за то, что должно было стать первым стабильным обществом и правительством на Россыпи со времен аварийной посадки «Непокорного».
Это общество и это правительство были несовершенны. ФМ была права, когда говорила об их несправедливости, зашоренности и авторитарности. Но это было уже что-то. И существовало оно благодаря тому, что эти люди – эти пилоты – одолели креллов.
Ближе к концу битвы креллы отступили для перегруппировки. Я помнила, что это была их последняя атака, после чего они уйдут обратно в небо. Люди перестроились, звенья собрались вместе, и я почти слышала их перекличку.
Я знала этот момент. Тот самый, когда…
Один корабль – отцовский – вырвался из строя. У меня чуть не остановилось сердце. Стало трудно дышать.
Но он летел вверх.
Я вспрыгнула на камень, потом на крыло М-Бота, пытаясь не отставать от отца, летящего все выше, к небу. Когда я потянулась вверх, то представила себе, что он тогда увидел. Почему-то я точно знала, что отец обнаружил просвет среди обломков, наподобие того, который он показывал мне. И который я увидела во второй раз во время полета на М-Боте, когда обломки выстроились как надо.
Его исчезновение я истолковала по-своему. Это была вовсе не трусость. Для меня было совершенно очевидно, зачем он полетел вверх. Битва длилась уже час. Отец опасался, что теперь, когда враг перестроился для очередной атаки, их отчаянное сопротивление будет сломлено.
Поэтому он предпринял такой же отчаянный шаг. Он попытался узнать, откуда приходят креллы. Попытался остановить их. Я смотрела, как он летит вверх, и меня пробрал озноб. Он сделал то, о чем всегда мне говорил.
Он устремился к чему-то более высокому.
Его корабль исчез из виду.
– Он не сбежал, – сказала я и снова утерла слезы. – Он оторвался от остальных. Возможно, нарушил приказ. Но он не сбежал!
