С Сергеем бригада хирургов возилась больше трех часов. Поскольку Лешка был вымотан и не мог гарантировать качественного «наркоза» на столь длительный срок, а обычные наркозные средства являлись для вампиров смертельным ядом, мне пришлось занять его место. И на протяжении всей операции поддерживать состояние искусственной комы, при этом внимательно следя за жизненными показателями вампира.
Уже потом, когда доктора удалили пулю, почистили рану и собрали воедино осколки грудины и ребер, стало ясно, что синтетической крови для регенерации Сережке не хватит. Частые травмы сделали его организм более уязвимым к повреждениям, менее устойчивым и резко замедлили процессы восстановления. Поэтому ближе к концу я велела разбудить циклопа, передала сложного пациента ему, а сама в третий раз за вечер обнажила руку и вынужденно пожертвовала еще одну порцию крови. Просто потому, что у Сергея, как и у мальчика Жени, кровь была той самой редкой группы, которую станция переливания нам сегодня так больше и не дала.
К счастью, Долгорукий-старший не подвел, и к тому моменту, когда его сыну понадобилась очередное вливание, в больницу прибыл курьер с большой сумкой-холодильником. Внутри находилось достаточно крови, чтобы нам больше не пришлось ломать голову, как помочь двум израненным вампирам. Откуда она взялась, я не спрашивала: ходили слухи, что у клыкастых существовали свои базы доноров и свои же банки крови. Но курьер записал мой телефон и сообщил, что к утру прибудет еще одна порция, поэтому можно не экономить.
Лишь благодаря этому Сережку нам удалось-таки вытащить с того света. Огромная рана в его груди практически закрылась, всю гадость из плевральной полости мы тоже выкачали, но дренаж до утра все же решили оставить. Завтра утром снимок сделаем, а там посмотрим, как пойдет.
– Повезло парню, – устало выдохнул Володя, сложив инструменты в лоток. – Подстрелили его знатно. Чуть-чуть бы левее, и сердце разнесло бы в клочья.
– А где пуля? – спохватилась я, торопливо вытирая руки.
Один из коллег молча кивнул на гору окровавленных тампонов, среди которых затерялся кусок свинца. Взяв чистый корнцанг, я порылась им в мусоре, а когда выудила на свет божий расплющенную, похожую на уродливого осьминога пулю, то невольно вздрогнула: я такую совсем недавно уже видела. В морге. У Саныча. Но могло ли это быть случайным совпадением?
– Я ее заберу, если не возражаете, – задумчиво уронила я и поискала взглядом, куда бы бросить гадость. – Володь, посмотри, у нас еще стерильные пакеты есть?
– Сейчас найду… вот, держи.
Я бросила в подставленный пакетик свинцового «осьминога», отложила испачканный корнцанг в лоток с грязными инструментами и, аккуратно закрыв пакет, убрала его в карман.
Покажу завтра коту. Пусть сравнит. А то, может, на экспертизу майору Гаврилюку отдаст. Мне ужасно не нравилось происходящее и особенно тот факт, что за двое суток к нам поступило сразу два вампира с одинаковыми ранениями, причем один из них на момент поступления уже был трупом, а второй, если бы «Скорая» опоздала хоть на полчаса, с великой долей вероятности испустил бы дух на операционном столе.
– Иди отдыхай, – с сочувствием посмотрел на меня Володя. – Ты сегодня была молодцом, Оль. Если бы не ты, мы бы наверняка потеряли обоих.
Это он про мальчика и Серегу?
Я устало кивнула и, оставив грязный халат в подсобке, потащилась к себе. По пути машинально оценивая свои резервы и мысленно прикидывая, что бы еще съесть. Без приличной дозы глюкозы к утру мне грозило превратиться в старую калошу. Собственно, процесс уже начался, иначе мне не было бы так тяжело подниматься на один-единственный лестничный пролет. Чтобы не упасть, я была вынуждена остановиться на ступеньках дважды и пару минут постоять, держась за перила. А часа через три процесс восстановления магического дара пойдет уже полным ходом, и вот тогда от меня останется наполовину высушенная, обессиленная и очень-очень несчастная мумия.
Правда, когда я поднялась на третий этаж, оказалось, что у двери кабинета меня ожидал сюрприз – большая, украшенная большущим рыжим бантом картонная коробка, поверх которой лежала красивая открытка.
«Самому лучшему врачу», – гласила слегка корявая, будто ее писали впопыхах, надпись.
Я открыла коробку и устало улыбнулась: внутри лежал шоколадный торт.
Андрюшка…
Вот прохвост, а я даже не заметила, когда он ушел! И ведь не забыл про свое обещание, когда-то успел слетать в ту самую кафешку и только что в буквальном смысле слова спас мне жизнь. Хотя, пожалуй, не только мне… плохих врачей у нас в отделении не было, поэтому я прижала коробку к груди и снова направилась вниз. К докторам.
Ночь, как ни странно, прошла спокойно.
«Скорая» будила нас всего трижды, что для зимы, можно сказать, ничто. Так что отдохнуть и восстановить силы я успела. Даже поспала немного, что вообще чудо. А уже под утро одна из медсестричек сообщила, что у нас возникла проблема: она не смогла подготовить двух плановых пациентов к операции, потому что наша фирменная клизма после удара шваброй окончательно глюкнулась и стала нападать на больных.
«Ну, Медведев… – раздраженно подумала я. – В следующий раз ты первый под эту клизму ляжешь!»
А вслух сказала:
– Выключите ее и готовьте больных обычным способом.
– Так это… не выключается она, Ольга Николаевна, – шепотом призналась сестричка. – Дистанционное управление сломано, а в руки эта гадость не дается. Все утро мечется по клизменной, атакует всех, кто туда сунется… такая агрессивная, что мне даже пациентов туда неудобно заводить. Санитарочка пыталась ее поймать, но безуспешно – клизма слишком быстро летает. И еще она… простите… так и норовит всунуть наконечник кому-нибудь в зубы.
Ну вот только летающей клизмой мне не хватало заниматься с утра пораньше!
– Воспользуйся санитарной комнатой, – распорядилась я. Сейчас у меня были более важные проблемы. – А клизменную закрой на ключ, а то, не дай бог, туда сунутся дети.
Медсестричка кивнула и убежала, а я обошла реанимационных больных, на минутку заглянула к Алисе, хотя лисичка в присмотре уже не нуждалась. Андрея еще не было, но сестра сказала, у него начались экзамены в школе, поэтому он придет позже. А то, может, и совсем не придет, потому что к учебе относился очень ответственно.
Мысленно пожелав парню удачи, я распорядилась снять с лисички последние бинты, велела ей расширять режим, пообещала в понедельник выписать. После чего отправилась на пятиминутку, а закончив с текущими делами, завернула в палату к выздоравливающему вампиру.
– Здра-а-асте, Ольга Николаевна, – как всегда жизнерадостно протянул Сергей, полулежа на больничной койке. Рядом стоял лоток со стерильным инструментом, тампонами и бинтами. – А я снова к вам. Видимо, не судьба нам так просто расстаться.
Я сняла с него повязку и, увидев, что рана быстро подживает, покачала головой.
Хорошо, что курьер от Долгорукого-старшего так быстро прибыл: у Сережки дыра на половину грудной клетки была, а сегодня уже так – последствия недельной давности. И повязка почти сухая. Вот что кровь животворящая с вампирами делает.
