Книга Сбитые с толку, страница 68. Автор книги Эндрю Штульман

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сбитые с толку»

Cтраница 68

Но может быть и по-другому. Многие из тех, кто по религиозным соображениям отвергает эволюцию, соглашаются с другими научными фактами, которые не меньше расходятся с религиозной доктриной: что по земле когда-то ходили динозавры, что землетрясения и наводнения вызваны силами природы, что Земля движется, что Земля вращается вокруг Солнца и что Земля не центр Вселенной. Людей когда-то жгли на кострах за взгляды, которые теперь разделяют и религиозные, и нерелигиозные люди. Эволюция — это просто один из многих научных фактов, который приобрел социально-политическую окраску, но этот привкус может исчезнуть, если его истинность признает достаточно людей — пусть и с оговоркой, что Бог играет какую-то роль в этом процессе.

Широкое принятие теистической эволюции, таким образом, позитивный процесс с социологической точки зрения. Однако с когнитивной точки зрения это не так хорошо, поскольку теистическое объяснение эволюции имеет логические изъяны. Эволюционные механизмы — изменчивость и естественный отбор (они рассмотрены в двенадцатой главе) — не оставляют места для божественного вмешательства. Во всяком случае, роль Бога не выходит за пределы того, что ученые могут узнать об эволюции, не делая такого допущения. Теистическая эволюция противоречит и представлениям большинства людей о Боге, конкретно о том, что он всемогущ, всеведущ и всемилостив. Зачем всемогущему существу выбирать в качестве механизма эволюционных изменений именно случайные мутации, а не направленные, или, если уж на то пошло, не старое доброе творение? Почему всезнающее существо создает ненужные и несовершенные формы, например: копчик у человека, тазовую кость у кита, кости ног у змеи, крылья у страусов и желудок у кролика (настолько неэффективный, что кроликам приходится есть собственный кал, чтобы извлечь питательные вещества)?

Но больше всего должно беспокоить то, что всемилостивое существо избрало инструментом творения естественный отбор. Как уже отмечалось в двенадцатой главе, это жестокий процесс. Большинство организмов умирают от голода, хищников и болезней, не достигнув репродуктивной зрелости. Приятно ли Богу видеть, как касатки десятками топят маленьких тюленят? Смотреть, как личинка осы изнутри пожирает гусеницу? Как вирусы истребляют целые популяции людей, включая детей и младенцев? Миллиарды «божьих созданий» погибают мучительной, насильственной смертью. Вымерли 99,9% существовавших на Земле видов. Зачем всемогущему и всеблагому существу создавать все эти формы жизни только ради того, чтобы их уничтожить?

В довершение всех этих рассуждений о природе Бога появляются и размышления о месте человека в природе. Религия учит, что человек — венец творения, а эволюция — что человек всего лишь веточка на огромном дереве жизни. Религия учит, что люди наделены бессмертной душой, а эволюция — что человек целиком и полностью материален. Религия учит, что хороших людей ждет вечное избавление, а эволюция — что жизнь коротка, жестока и несправедлива.

Эволюционистский взгляд на место человека в природе может вызывать отторжение у религиозных людей, однако со светской точки зрения он способен вдохновлять и мотивировать. Мысль, что человек лишь одна из миллионов ветвей на древе жизни, может вызвать чувство единства с природой и подтолкнуть к ее сохранению. Мысль, что люди — это совершенно материальные существа, побуждает глубже ценить «здесь и сейчас», стимулирует к самопознанию и самореализации. А мысль, что жизнь неразрывно связана с несправедливостью, может заставить обращать больше внимания на дискриминацию и бороться за социальную справедливость.

Эволюционистов называют худшим из зол — «отвратительными, уродливыми, зловонными кучами», — однако согласие с фактом эволюции никоим образом не толкает человека к жестокости, эгоизму и безразличию. Если уж на то пошло, оно располагает как раз к противоположному: к восприятию человеческой жизни как драгоценного, редчайшего дара, к тому, чтобы получить из этого дара максимум для себя и других.

* * *

С восьмой по тринадцатую главу мы обсуждали следующие интуитивные теории биологического мира:

1. Интуитивную теорию жизни, согласно которой животные — это психологические существа, а не органические машины, состоящие из поддерживающих жизнь органов.

2. Интуитивную теорию роста, в которой питание считается средством утоления голода, а не поставки питательных веществ, а старение — чередой дискретных изменений, а не непрерывным процессом.

3. Интуитивную теорию наследственности, где сходство между родителями и потомками рассматривается как следствие воспитания, а не репродуктивной передачи генетической информации.

4. Интуитивную теорию заболеваний, согласно которой человек болеет из-за недостойного, аморального поведения, а не распространения микроскопических организмов.

5. Интуитивную теорию адаптации, в которой эволюция рассматривается как единообразное превращение всего вида одновременно, а не селективное выживание и размножение подгруппы вида.

6. Интуитивную теорию происхождения видов, согласно которой видообразование — это линейный процесс перехода от предков к потомкам, а не ветвящееся дерево видов, имеющих общего потомка.

Все эти теории, как и те, которые были рассмотрены во второй — седьмой главах, дают нам систематическое объяснение естественных феноменов. Однако источник биологических теорий иной: они возникают не из-за врожденной предвзятости наблюдений за соответствующими феноменами, а из-за их неустранимой ограниченности. От нас скрыты функциональные связи между внутренними органами, биохимические механизмы роста и старения, генетическая подоплека наследственности, микробы, вызывающие заболевания, селективное выживание особей в адаптирующейся популяции и родственные отношения между разнообразными формами жизни. Нашим органам чувств недоступны внутренние механизмы биологических систем, поэтому мы по умолчанию обращаемся к более общим рассуждениям: анимизму, витализму, эссенциализму, телеологии и намеренному творению. Такого рода рассуждения дают некоторое понимание биологического мира, но его недостаточно для того, чтобы делать последовательно точные предсказания и последовательно принимать оптимальные решения. Для этого не обойтись без более подробного понимания механизмов биологических феноменов, которое способны дать только научные теории.

Заключение

Как понимать мир правильно

В 1802 году мальчик по имени Плиний Муди сделал необычное открытие [356]. Он пахал отцовское поле на ферме в Саут-Хэдли и наткнулся на камень, в котором отпечаталось несколько больших, похожих на птичьи, следов. Это были одни из первых обнаруженных следов динозавра. Однако семейство Муди ничего не знало о динозаврах. Они выкопали камень и поставили его у порога, из-за чего среди соседей пошли разговоры, что Муди выращивают очень тяжелую птицу.

Несколько лет спустя камень купил врач Илаю Дуайт. Он пустил слух, что разгадал происхождение необычных следов. Это следы ворона Ноя! Согласно Библии, когда воды Великого потопа спали, Ной выпустил ворона из своего ковчега на поиски суши. Ворон не вернулся, очевидно, потому, что нашел свой новый дом в Саут-Хэдли. Современные палеонтологи знают, что следы принадлежат Anomoepus scambus — птицеобразному динозавру, который жил в долине реки Коннектикут примерно 200 миллионов лет назад.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация