– Ты находишься в замке Шеит, – ответил Рох, проходя к камину. – Думаю, ты наслышана о потерянном замке Валурийских гор?
Лориан, казалось, побелела ещё больше, теперь сорочка соперничала с этой нездоровой белизной. Она боится. Роху нравилось видеть чужой страх, в бою или в постели – неважно, он испытывал удовольствие от того, что его остерегаются. Но почему-то ему было не по себе видеть животный страх в глазах Лориан. Впрочем, уже через мгновение страх в её глазах исчез, и вместо него появился гнев.
– Почему ты запретил разговаривать со мной слугам?
– Эбгред я не запрещал, если бы она и захотела разговаривать с тобой, то не смогла бы.
Лориан раскрыла губы и тут же сомкнула.
– Я тебе не верю, – заявила твёрдо, но лёд в глазах тронулся, теперь смотрела, пытаясь что-то прочесть в его взгляде.
– Как хочешь.
– Зачем тебе было нужно отдавать столько денег и увозить меня из Рагоина, из дома, отрывать от родных?
– Слишком поздно для расспросов, Лориан. Зачем тебе всё знать? Но если хочешь… Я вытащил тебя из ямы дерма, в которой утопил тебя твой отчим. Вильер отдал тебя за долги. Если тебе будет так легче.
– Благородство от дикаря?
– Не надейся, Лориан. Просто подумал, что одного раза мне будет мало… Поэтому я тебя купил, поэтому ты будешь выплачивать мне, подставляя свою круглую попку моему члену.
Лориан вздрогнула и задышала чаще, оглаживая свои плечи, будто ей стало холоднее.
– К тому же… – добавил Рох. Наверное, он перегибает, но сейчас не мог думать головой, особенно когда она так близко. – …к тому же мне нужно было уехать из города. Ты закончила с вопросами, или у тебя есть ещё?
Рох повернулся к ней, и Лориан невольно покачнулась, попятившись. Рох увидел, как на нежной коже её проступили мурашки, от одного этого вида он мог кончить прямо сейчас.
Рох расстегнул петли на тунике и снял её с себя, а потом и рубашку. Больше не пожелал тянуть, это было слишком для него.
– Говори, Лориан, потому что сейчас я хочу завершить начатое, моему члену не терпится оказаться во влажной узкой расщелине, что у тебя между ног.
Лориан бросилась прочь, пытаясь перескочить через кровать, но Рох поймал её. Он забыл, когда брал женщин силой, обычно они с охотой раздвигали перед ним ноги. Даже эта белобрысая Тине не слишком уж сопротивлялась, не пытаясь даже кричать. Сопротивление Лориан ещё больше разжигало его, вынуждая пробудить инстинкт охотника, добиться её немедленно, подчинить, завоевать, владеть её губами, её телом, брать сзади, вдалбливаясь безостановочно, как хищник, дикий зверь, слышать вырывающееся из горла стоны и мольбы о пощаде. Кровь шумела, Роха трясло от возбуждения.
– Нет, – взвилась под ним Лориан, когда он разодрал на её спине сорочку в клочья, швырнув остатки прочь.
Зачем она это делает? Зачем будоражит и дразнит, будто намеренно? Зачем она пришла вообще в этот трактир, если не хочет? Рох не мог понять, сейчас – нет.
Когда он протиснул руки под её животом и накрыл горячие упругие груди ладонями, она затихла, а он издал чуть ли не рычание. Едва с ума не сошёл от удовольствия, ощущая наполнившие ладони горячие холмы. Ткань штанов едва не пошла по швам от вида изгиба спины, округлых маленьких упругих и белых ягодиц, тонких лодыжек. Как он её хотел, жаждал, он свихнётся, если не возьмёт её сейчас, не попробует.
Рох склонился, касаясь губами её позвонков у шеи, скользя вниз, к лопаткам, успокаивая. Лориан сжималась и тряслась. Рох прошипел, выругавшись, когда она с силой лягнула его ногой по бедру, ей почти удалось вырваться, он поймал её, перехватив рукой пояс, подмяв под себя. Выставив колено между её ног, свободной рукой расправил тесьму, изъяв из припущенных штанов налившуюся сталью плоть.
– Оставь меня! Отпусти! Нет!
Рох зажал ей рот ладонью, прошипел, потёршись членом между её упругих холмиков.
Лориан замерла, перестав бороться, дыша, как загнанная лань, пойманная в когти хищника.
Брать её силой сейчас, когда он на взводе? Но он может навредить ей из-за её сопротивления. А она ему нужна целая, чтобы он мог взять её сразу второй раз, потому что первого будет слишком мало для начала – Рох огладил её спину – слишком. Рох сцепил зубы, убрал ладонь с её лица, подхватил Лориан, опрокидывая на спину. Она раскинулась под ним лозой, попыталась прикрыться руками, но Рох перехватил их за запястья и раздвинул в стороны. Собирав в кулаки простыни, она больше не прикрывалась. Несколько мгновений он смотрел на неё, и наверное, его взгляд пугал Лориан, потому что она не дышала, замерла в ожидании. Идеальная, созданная для любви, слишком нежная, слишком порочная в своей невинности. Сколько же в ней скрытой страсти, желания – Рох едва не зарычал. Она лотос в когтях зверя, и раскрывать её нужно осторожно, но сейчас Рох не уверен, что сможет. Глаза горят гневом, туманно-синие, бездонные, настолько глубокие, что можно замёрзнуть. На щёки от борьбы проступил румянец, губы налилась краской, притягивая наброситься на них в жадном поцелуе. Волосы брусничным соком струились по белым простыням, их хотелось касаться, пронизывать пальцами. Груди с чуть вытянутыми скосками поднимали в нём волны жара.
Рох поднялся на колени, оставив Лориан лежать неподвижно, стянул с себя штаны, глядя на её набухшие бутонами соски, плоский живот и лобок с нежным пушком на нём. Лориан зажмурилась, когда её взгляд скользнул по его обнажённому телу вниз. Рох обрушился на неё сверху, напористо завладевая сомкнутыми, солоноватыми от крови губами, вжимаясь в её рот своим ртом, проталкивая язык, разжимая зубы. Лориан пыталась вытолкнуть его язык, и эта немая борьба скручивала его тугим жгутом ещё большего вожделения. Сейчас. Немедленно.
– Будешь сопротивляться, будет больно, поняла? – прорычал, оглаживая губами её лицо. – Поняла, Лориан?
Крылья носа только гневно вздрогнули, обжигая Роха дыханием.
– Отвечай, поняла или нет?
– Да, – дрогнул её голос.
Рох раскинул её ноги, вклиниваясь между, прижимаясь пахом к её промежности, давая почувствовать себя. Такая горячая там, такая мокрая, тело против воли этой упрямицы хочет его. Лориан отвернулась, прикрывая ресницы, но Рох взял её за подбородок, повернул назад, заставляя смотреть ему в глаза. Чтобы мог тонуть в их глубине, когда станет вдалбливаться в неё, проникая вглубь её мокрого лона. Его голодный внутренний зверь сорвался с цепи. Рох накрыл ладонью её лобок, погладив между складок, растирая влагу. Лориан распахнула глаза, затуманенные слезами, сжалась вся. Влаги слишком мало, чтобы смягчить вторжение.
– Расслабься, Лориан, иначе поврежу тебя, – прохрипел он в маленькое ухо.
От возбуждения его голос сделался низким. Рох убрал руку от шёлковых лепестков, взял её кулачок, заставив разжать пальцы и выпустить простынь.
– Прикоснись, – потребовал.
Лориан попыталась отдёрнуть руку, едва коснувшись его, но он заставил её обхватить дрожащими пальцами его распираемый огнём член, и Рох чуть не кончил от этого робкого прикосновения, от того, что её пальчики не смогли даже до конца обхватить его. Рох качнулся, толкаясь в её руку, ощущая, как Лориан задрожала всем телом, видя, как мечутся в её взгляде ненависть и обречённость. Губы её задрожали, она была на грани истерики. Рох и сам не знал, почему его это так волновало. Он разозлился, отбросив её руку, подхватил девушку под коленями, чуть приподнял их, прижимая к груди, и толкнулся. Алые всполохи залили сознание, бросая Роха в блаженство. Он вздрогнул от наслаждения, настолько глубокого, острого, невыносимого, что невозможно было тянуть, только двигаться, двигаться, двигаться. Глаза Лориан затуманились, пальцы вновь вонзились в простыни, она задеревенела вся, сжимая его изнутри, не пуская дальше. Рох сделал попытку протолкнуться, но Лориан сжалась ещё сильнее, кусая до крови нежную губу.
