Рох молча поднял её из воды, накинул полотно, приготовленнон Эбгерд для Лориан, и принёс обратно в комнату, положив на постель, при этом сдёрнув полотно, отшвырнув его в сторону. Лориан взволнованно встрепенулась, но её движения были вялыми, бессмысленными.
– На сегодня достаточно, Лориан, я не буду тебя брать. Хочу чувствовать твоё тело.
Он лёг рядом, притянув её к себе, положив ладони на лопатки, а потом на ягодицы, чуть смял, шумно выдохнув, и Лориан услышала в груди зажатое рычание.
– По крайней мере, постараюсь, – добавил.
Она не понимала, зачем он это делает. Чтобы она успокоилась, а он потом снова бы накинулся на неё, когда она не ждёт? Но Лориан уже ничего не понимала, тяжесть горячим свинцом пролилась на неё, девушка не могла сопротивляться его рукам, что свободно блуждали по её телу, оглаживая, лаская. Рох застывал, когда его ласки становились слишком напряжёнными и настойчивыми, а его член горячим стволом упирался ей в живот.
Лориан чувствовала его сильные руки на своём теле и удивлялась, как эти руки могут быть настолько бережными, руки, которые ломали кости того быка в поединке. Лориан его боялась, и этот страх проникал под кожу, тёк по венам холодом. В конце концов она ощутила, как его ладонь замерла на её бедре, и Лориан смогла отпустить напряжение, которое тут же сыграло с ней злую шутку – веки потяжелели разом, и сонливость навалилась мгновенно.
– Спи, Лориан, – перебрал он пальцами её влажные пряди.
Даже сквозь сон она чувствовала его взгляд ядовито-зелёных глаз, в которых перетекали жидким огнём отсветы тлеющего камина, и сквозь надвигающуюся безмятежность её брало слабое беспокойство, что она в постели с опасным для неё чужаком. Она пала перед ним, утонув в его запахе, и лучше ей отодвинуться от него подальше, но она не могла поднять этот пласт тяжести, что с каждым вдохом погребал её под маревом чудовищной усталости.
***
Никогда в жизни Рох не оставался в одной постели после близости, ни с одной. Получив своё, спустив пыл, он всегда уходил. Но Лориан не хотелось выпускать из рук. И Роху нравилось это новое ощущение. Лориан, как ни боролась со сном, уснула, уставшая после его напора. Он вслушивался в её ровное дыхание, пробуждавшее в нём инстинкты хищника охранять её, наблюдать, не отрывая ни на миг взгляда. Эти странные порывы вызывал и её невинный, ранимый вид. Теперь Рох был уверен, что два раза ему мало. Он будет её трахать, пока не пресытится.
Рох гладил её бархатную светлую кожу, так сладко пахнущую им, пряно и густо, что он захотел её уже сейчас, снова. Рох никогда бы не пошёл на такие уступки – позволить ей уснуть, но тогда утром она не разогнётся и не встанет с этой постели, если он не остановится. С каждым тяжёлым вдохом вздрагивал налившийся силой член – находиться рядом с ней стало невозможно. От воспоминаний, как она отдалась ему только что на этих простынях, испытав оргазм под ним, сотрясаясь в его руках, кончая на его член, на шее напрягались вены и тянуло в паху. Рох усмехнулся, глядя на веера её густых ресниц. Скромная, порочная Лориан, которая пыталась сбежать от него, самозабвенно отдалась ему. Сколько же в этой маленькой крошке зажатой страсти? Рох ещё никогда ни с кем не кончал так остро и бурно. Её страх и трепет возбуждали.
Он опустил ладонь на её грудь с мягкими сосками с бурыми следами его зубов, чуть сжал, и по телу прошла волна жара от того, как полно холмик лёг в его ладонь. Рох хотел, чтобы её соски набухли и затвердели, но тогда он точно возьмёт её сонную. Член болезненно качнулся в ответ на эту мысль. Рох выругался и убрал руку, поднялся, оставляя Лориан лежать на постели одну.
Рубашка была выпачкана семенем, и он надел только штаны, стоя перед пылающим мягким жаром камином. Он обернулся, бросив взгляд на Лориан, и застыл, заворожённый игрой огня в её волосах, на красивом слегка бледном лице и гибком теле. Рох отвернулся и направился к двери, вышел из комнаты, пропитанной запахом секса, слишком дразнящим, чтобы остаться. Он умеет ждать, но потом… Рох прошипел сквозь зубы, идя почти в слепую по погружённому во мрак переходу. Потом он за себя не в ответе.
Так и не найдя сна, Рох покинул замок, едва только посветлело у самого горизонта. Поднявшись в седло, выехал к морю. У самого берега воздух чистый и прозрачный, шквальный ветер разорвал туман в клочья и мутил глубокие воды, поднимая пенистые холодные волны. Шум волн и солёный воздух бодрили – то, что нужно для Роха, чтобы очухаться от этого странного наваждения. Образ обнажённой Лориан, ощущения её нежной тугой плоти продолжали горячить кровь и вздыбливать его член, и только ледяная вода и холодный ветер смогут поумерить этот огонь. Заходить в море смертельно опасно – могло откинуть волной на риф и разбить в дребезги, но Рох знал каждый камень, знал, как бороться со стихией. Шеит – его корни, опора, его пристанище, его всё, всё что осталось от его прошлого…
Шторм усиливался, и Роху лучше бы выйти из воды, но он упрямо прорывался вперёд, глотая солёную воду, обрушивающуюся на него мощными ударами волн. Не выходил, пока лёгкие не загорелись огнём, а тело, уставшее бороться с накатывающим прибоем, не перестало слушаться. Только это подтолкнуло всё же выйти на берег.
Пройдя босиком по мокрому серому песку, проминая его стопами, вернулся к своим людям, что ждали его на взгорье. По приезду необходимо было съездить на торг и кое-что приобрести для новой гостьи. При мысли о Лориан, что она находится в его стенах, по телу прошла волна жара, согревая его после ледяной воды. Одевшись, Рох поднялся в седло, больше не медля, ударил пятками коня и устремился к Сурулу.
Сурул – портовый город, располагавшийся в лоне Гордрифского залива – славился местом широкой торговли. Рох щурился на солнце, лучи которого щедро обливали белокаменные стены в северной части города, защищавшие от волн. Бегло окинул взглядом в дрожащем знойном воздухе раскинувшуюся людную пристань. Шеит находился в таком месте побережья, где ветра расходились, скрывая скальный берег почти постоянным туманом. И несмотря на то, что порт раскинулся в окрестностях, о Шеите мало кто слышал. Да и здесь, в Суруле, жила лишь малая толика осевших в стенах города валурийцев, которым нет никакого дела до диких голых побережий. Большая часть людей, что теснились здесь – это купцы и мореходцы. Да и соседство с Кеутом, имеющим дурную славу земель варваров, пугало и отталкивало народ обосновываться здесь надолго.
Рох, вытерев ладонью проступивший пот с шеи, направил жеребца прямиком в шумную гавань, нырнув под крытый тканными пологами торг. Проехал сквозь косые струящиеся из прорех полуденные лучи мимо пестревших разным товаром лотков, полнившихся мехами, тканями, оружием, кожей, что привозили со всех концов дальних земель в залив Убрунского моря. Выехал из душной утробы рынка, кишащей людьми, словно ручей – рыбой на нересте. Рох со своими людьми надолго, пусть и того не хотелось, остановился у одной нужной лавки. И когда приобрёл в ней всё необходимое, вернулся на улицу.
– А ну, поднимайся, выродок! Думаешь отлынивать от работы, маленький ублюдок, или хотел сбежать, отвечай?! – рявкнул кто-то за спиной.
