Рох одной рукой принялся гладить её между ног, другой сжал затвердевший сосок, покрутив его между пальцами. Лориан дёрнулась, но безуспешно – она полностью в его власти, Рох лишил её возможности прикрыться, отгородиться.
Рох раскрыл её влажные складки, медленно скользнув двумя пальцами вниз, погрузил их в дырочку. Лориан напряглась, ощущая его внутри себя, сжимая, пытаясь вытолкнуть, и он вытащил пальцы, но следом погрузил снова в тугую плоть уже на всю длину. Лориан задрожала, затаив дыхание, прикрывая веки, откинула голову назад, понимая, что ей уже никуда не деться.
Рох, оставаясь в ней, склонился, обдав её бёдра своим горячим дыханием. Лориан не успела приготовиться, пальцы покинули лоно, и следом внутрь скользнул горячий язык. Лориан распахнула глаза, ощущая то, что никогда не испытывала. Стеснение, блаженство, жар. Его горячие губы, а внутри влажно и мягко скользил язык, погружая Лориан в тягучее облако удовольствия, настолько откровенного, настолько тесного, настолько невероятного, что перед глазами поплыли тёмные пятна, а руки ослабли в петле, и Лориан повисла безвольно, отдаваясь его жадному до её тела рту, порочному и чувственному, ласкающему её упруго и настойчиво. Смущение, что он берёт её так, кололо острой иглой, но пожар внутри только ещё сильнее разгорался и опалял, когда Лориан ощущала твёрдое движение его языка внутри себя. Безумие дикое, непотребное, чуждое ей. Лориан кусала губы до солоноватой крови, стараясь не издавать ни единого звука, не показывать, насколько это ей приятно.
Рох сжал её талию и ягодицы, подтащил ближе к себе, прижался губами плотнее к чувствительной до его ласк плоти, там, где до недавнего времени Лориан ласкала себя сама. Лориан безмолвно вскинула бёдра, не понимая, для чего. И когда Рох прихватил зубами пульсирующий бугорок, пронизывая взглядом, Лориан ощутила ещё большую влагу внутри себя. Она сдерживала себя от того, чтобы зажать коленями его голову, прижать к себе, будто боялась, что он может остановиться.
Каждое движения языка и прикосновение его губ толкали Лориан за край, пока она не погрузилась в огненное море наслаждения. И когда он вновь ввёл в неё пальцы, двигая вперёд-назад, расширяя её, растягивая изнутри, Лориан с отчаянием сдерживала стоны, вздрагивая в его хватке, судорожно сдавливая пальцы, испуская на них влагу, требуя ускориться. Комната наполнилась тяжёлыми дыханиями, всхлипами и влажными хлюпающими звуками. А потом пальцы снова сменил язык. Рох ласкал её и лизал бесстыдно откровенно. Лориан в какой-то миг осознала, что отчаянно прижимается к его рту, приподнимая бёдра. Она чувствовала, как по горлу растекается сладость, и подступает что-то огромное, будоражащее, что вот-вот высвободится наружу, срывая все преграды, остатки здравомыслия.
Лориан простонала так громко, что испугалась, как бы не услышала прислуга, которая наверняка была где-то поблизости. Хотя дубовая дверь не могла пропустить никакие звуки. И когда жар поглотил и разбил Лориан о скалу собственного пика, задохнувшись, она сжала мышцы вокруг его пальцев, выгибаясь и продолжая двигать бёдрами ему навстречу. Холодный пот прошёл сквозь Лориан, посылая лихорадочные спазмы в мышцы. И как только стихли толчки, ничего не осталось, кроме приятного тепла, наполняющего каждый частичку её тела внутри и снаружи, заполняя и обволакивая жидким жаром. Между ног было всё мокро и пылало жаром, как от камина. Разум затуманился, голова стала тяжёлая, как и ощущения, неповоротливые, ленивые. Рох вытащил пальцы и вновь припал губами к пылающим разбухшим складкам, слизывая соки желания Лориан, лизнул её бугорок и скользнул к груди, захватывая сосок горячими губами, обвёл языком, прикусил и снова лизнул. Лориан уже не могла сопротивляться, отдаваясь вся без остатка его утешающим ласкам, отдавая последние силы на то, чтобы не прижаться к нему всем телом, так хотелось ощутить его мощь, прильнуть грудью к литым мышцам, обвить ногами пояс, прижать лодыжки к упругим ягодицам. И ненавидела себя за это, за собственные порывы, так сильно противоречащие разуму. Он выпил её всю без остатка.
– Умница… Моя сладкая, Лориан… – прошептал горячо, целуя в губы с жадностью и жаждой.
Лориан раскушала на его губах свой ароматный вкус, это было непривычно и дико. Стыд вернулся, уколов острым шилом с новой силой.
Лориан сглотнула, во рту стало слишком сухо.
– Развяжи меня.
– Нет, ещё рано.
Неумолимость в его голосе заставили задрожать Лориан, но её и так ещё трясло от пережитого взрыва. Она не чувствовала в себе сил, её как будто истерзали. Измученная, она могла лишь подчиняться и ждать, когда это всё закончится.
– Я больше не могу…
Услышала только усмешку в ответ. Рох непрестанно гладил её, а она сжималась, потому что каждый миг ждала, что он набросится на неё, что он всего лишь усыпляет её, чтобы растерзать вновь.
– Можешь, – прошептал Рох, понизив до хрипа голос, рука его скользнула вниз по животу, пальцы погладили складки, раскрывая их, растирая влагу.
По телу Лориан вновь прокатилась тяжёлая волна жара, и она закусила губы, желая почувствовать его внутри себя. Нет, это просто было невозможно, казалась, она больше была неспособна пошевелиться даже, но внизу живота от его твёрдых настойчивых движений вновь тяжелело. Рох, продолжая ласкать её между ног, приподнялся и навис над ней, обжигая дыханием истерзанный его зубами сосок, вобрал в себя, чуть втягивая, и от этого болезненно заныло где-то в глубине живота, наслаждение с примесью боли разнеслось обжигающими искрами по коже, всему телу до самых пят, вынуждая Лориан жалобно застонать.
– Стони громче, Лориан, – шептал Рох, теребя чувствительный бугорок, так что лоно вновь стало сокращаться и тяжелеть, выделяя влагу, – ты же хочешь меня.
– Нет, – выдохнула она с гневом. – Я хочу, чтобы ты убрал от меня руки и ушёл, – Лориан дёрнулась в путах, но безуспешно, бессильно сжала пальцы в кулаки, запыхтев зло, отводя бёдра от его пальцев.
Рох вдруг подхватил её под ягодицы, притянул к себе, вжимая пальцы в кожу, прижимаясь пахом между её ног, потёрся членом о её складки. Только теперь Лориан поняла, насколько он возбуждён, насколько горит в лихорадке, пронизывая Лориан потемневшим, ненасытным, вожделеющим взглядом. Глупо было полагать, что он отпустит её так быстро.
– Неправильный ответ, Лориан. Ты хочешь принять меня, принять мой член в своё влажное отверстие между твоих ног. И я очень жажду твою маленькую дырочку и хочу поиметь её. Чувствуешь? – говорил, продолжая тереться о складки так, что там от трения запекло.
И от того, с какой одержимостью он говорил о своих желаниях, Лориан бросило в панику и пот. Лучше не дразнить и не злить его, но и подчиняться так запросто она не готова, это было слишком для неё.
– Ну, отвечай, чувствуешь?
– Да… – всхлипнула Лориан, когда он в очередной раз провёл головкой по складкам, вызывая новую волну желания, чтобы он скорее проник в неё, заполнил.
Зачем эти измывательства? Зачем спрашивает, если всё равно возьмёт, даже если бы она не хотела? И, наверное, всё именно так, как должно быть между мужчиной и женщиной, и Лориан отдалась бы без остатка, если бы не одно обстоятельство – она всего лишь игрушка в его руках, которой он пользуется. Ком горечи подкатил к горлу, и в уголках глаз проступили слёзы. От этой мысли стало больно.
