Стража пропустила главнокомандующего, не издав ни единого звука, лишь поклонившись. И уже там, в узких темных коридорах, Крайдин сбавил темп и пошел совсем бесшумно. Наверное, он не собирался подслушивать. Или он это сделал осознанно, чтобы подслушать? Не потому ли Крайдин так и не дошел до нужного пролета, а замер и вжался в стену? Отсюда гулкие голоса были хорошо слышны.
– Одеяло? – голос ведьмы. Крайдину показалось, что всего лишь неделю назад ее голос звучал чуть звонче, или в этих стенах такое сухое эхо, оттого и ощущения стираются. – Знаю, Нош, что должна благодарить, но не стану.
– А я знаю, что станешь, – спокойный голос мага. – Я принес одеяло не для этого. Неизвестно, на какое время мы осядем в крепости, а если ты будешь спать на голых камнях, то это может отразиться на твоем здоровье. Знаешь о болезнях почек, Марисса?
Она неожиданно легко рассмеялась. Рассмеялась. Как будто не она здесь пленница, которую размещают в каменной тюрьме неизвестно на какое время.
– Ладно, Нош, тогда все же спасибо. Хотя бы за то, что выдаешь все свои поступки не за доброту, а необходимость. Мне в самом деле так легче их принять.
Теперь и в его голосе послышалась улыбка:
– Ладно. Я оставлю лампу. Если сама не будешь нарываться на неприятности, то получишь шанс выжить. И тогда тебе наверняка понадобятся твои почки.
– Нарываться? Ты снова об этой падали Сорке?
Нош перебил ее нервно и резко:
– Если бы кто-то услышал, то ты бы уже сейчас осталась без зубов, Марисса. Все ведьмы такие глупые, или только ты?
– Не могу ничего с собой поделать, – она вздохнула. – Ты прав. Я услышала твой совет.
– Да, я прав. Милорда могут считать каким угодно человеком, но для Накхаса он герой. Конечно, тебе плевать, что еще семь лет назад моя страна захлебывалась от разбоев на дорогах и грабежей кочевых наездников. Теперь ни один из них даже не ступает на нашу землю, если хоть кто-то из них остался.
– О да, Нош, ты правильно заметил – мне плевать! – перебила на этот раз ведьма. – Вот и гонял бы этот твой… – она кое-как сдержалась от очередной колкости, но и без того ругательство будто в воздухе повисло, – кочевых наездников! Какого беса он явился сюда?
– А иначе история не творится, Марисса! – несколько раздраженно ответил ей Нош. – Пойми же ты, глупая, весь материк состоял из сотни маленьких государств, которые теперь станут единым Накхасом. Такие процессы никогда не проходят без боли, но через несколько поколений уже все скажут, что это было лучшим благом. Ты только представь – те же кочевники, или Восточные Острова, или пирракайцы, которые совсем другой породы, чем все мы, когда-то явятся сюда – за нашими ресурсами, женщинами и детьми. Но их встретит уже не горстка маленьких государств, а единый Накхас. А знаешь ли ты, что по всему восточному побережью в деревнях люди грамоте не обучены? Старосты сдавали нам ключи поселений и ставили крестики в документах! Ни одной книги за жизнь не прочел, а гляди ж – судьбами сотни людей управляет. Откуда возьмется у них образование и культура, если их насильно не насаждать? Слышишь, Марисса, не получается по-другому удалять нарывы – или прямо сейчас, с малой болью, или потом, но уже с большими потерями.
– С малой болью? – расхохоталась ведьма. – Да ты шутишь! Сколько людей вы убили только за то, что они оказались на вашем пути?
– Не шучу, – спокойно ответил маг. – Иначе просто не бывает. Никто не принимает перемены добровольно, а ужас усмиряет желание сопротивляться! Страх, который наводит милорд Сорк, спас больше жизней, чем любое милосердие.
– Да ты просто молиться готов на этого своего милорда!
– Глупая! Ты просто привыкла мыслить категориями личного, а не коллективного интереса! Попробуй понять на другом примере. Давай про муравейники, вот-вот, сейчас поймешь!
– Муравейники? – а вот и звонкость в ее голосе. Оказывается, она никуда не делась. – Нош, ну ты и сказочник! Если накхаситы – муравьи, то мы тогда – пчелы! Ясно тебе? Не собираюсь я одним видом с этим твоим… называться! Вот теперь и расскажи мне, зачем муравьи с пчелами воюют и на кой ляд пчелам культура муравьев!
– Марисса, да что же у тебя в голове живет, если ты такую чушь несешь?! Все природные дары в красоту ушли, на ум ничего не осталось? Пчелы – это пирракийцы, например! А наши народы в сути всегда были одним и тем же…
Крайдин отступил и так же бесшумно покинул свою позицию. Сейчас он уже ни о чем не хотел спрашивать своего мага, ему надо было поразмыслить над тем, что он уже услышал. Почему этот образованный и толковый парень вообще что-то объясняет какой-то там ведьме? Почему она спорит с ним, как с равным – и хоть не соглашается, но все же слушает? Они ругались, как… старые приятели. Интересно, если завтра Крайдин отдаст приказ отсечь ведьме голову, то промолчит ли Нош? Возненавидит ли за такое решение генерала? Безусловно. А иначе зачем бы ему сейчас сидеть там, в полутьме, одеяло теплое в руках комкать и пытаться, пытаться, пытаться найти правильное слово, чтобы именно она поняла? Что же произошло за последнюю неделю, что все изменилось до такой степени? Все-таки любовный приворот?
Крайдин сжал кулаки до боли в костяшках. Если душа Ноша затуманена заклятием, то ведьму нужно сжечь как можно быстрее, тогда маг освободится от внушения. Да и зачем она так сильно нужна живой? Только хлеб чужой ест. Хотя вдруг с ведьмы толк будет, когда армия до южных лесов дойдет? А внутри ноет, давит все сильнее непонятным ощущением беды. Как будто не теряет Крайдин отличного мага и верного подчиненного, а уже его потерял… И что теперь обязательно потребуется чья-то жертва, чтобы выйти из этой ситуации. Плата за ту неделю, когда эти двое вот так постоянно сидели рядом и спорили – то об одеялах, то о пчелах.
Крайдин забыл об ужине, который обещал Найне.
Глава 10
Марисса не жаловалась, хотя бед на нее свалилось бесчисленное количество. Она не говорила, когда была голодна или хотела пить, не поминала свое изодранное платье, все еще испачканное в болотной грязи, не ныла, что ей даже по нужде приходится ходить под чьим-то надзором. Последнее оказалось хуже всего – хуже любой боли. Но все же через несколько дней ей начало казаться, что судьба не так уж жестока, раз в главных надзирателях у нее оказался Нош. Молодой маг проявлял какую-то тактичность и пытался сделать ее существование хоть немного более комфортным. Например, дал ей свою одежду, чтобы девушка наконец-то смогла переодеться в чистое и сухое.
Оказалось, что у него довольно сильный дар. Нош потому и давал Мариссе некоторую свободу действий, поскольку мог отыскать ее с помощью магического маячка. Он сам же и рассказал, что именно так нашел ее в первый раз в лесу, после чего произошло знакомство с Крайдином Сорком под личиной охотника. Марисса тогда возненавидела Ноша, ведь он и стал первопричиной всех ее несчастий. Но проходило время, и по мере узнавания она не могла сохранять и лелеять эту ненависть бесконечно. По сравнению с генералом Сорком, который внушал только ужас, по сравнению с остальными солдатами, которые посматривали на ведьму с брезгливой насмешкой, Нош стал единственным, кто рассмотрел в ней человека. Да, пленницу, у которой уже завтрашнего дня может не быть. Но сейчас она жива, и получается, что нуждается в пище, тепле и капле сострадания. Как бы Марисса ни сопротивлялась этому чувству, но именно Нош заставил ее поверить, что не все накхаситы – демоны и изверги. Что и среди них бывают люди.
