Наконец-то удалось отыскать и любовный приворот, который числился одним из распространенных видов проклятий. Несмотря на кажущуюся гуманность, смертельных исходов тоже предостаточно – если сама ведьма не смилостивится и не отпустит привороженного, то он будет сводить себя с ума желаниями. Потому ведьмы и использовали привороты часто: и как способ обзавестись страстным любовником на одну ночь, и как способ наказания для тех, кто посмеет их обидеть. Кстати говоря, в родных землях Мариссы население часто обвиняло ведьм только в первом. Видимо, современные ведьмы намного добрее, чем те, о которых писались эти талмуды. Или постепенно вымирают, потому и не лезут на рожон. Теперь они по большей части умелые знахарки – нашли-таки и свое место в мире, чтобы их окончательно не повырезали.
Признаки приворота могли быть разной степени тяжести, но легкой симпатией ни одна ведьма не ограничивается. В итоге жертву сжирает мучительное желание обладать, выполнять все, что она прикажет, лишь бы выторговать себе хоть каплю ласки. Крайдин прислушался к ощущениям – а о чем он думает все последние дни, если не о желании обладать? Разве он не знал других женщин раньше, разве, еще будучи юным подростком, не вожделел какую-нибудь красотку? Но так, чтобы вообще больше ни о чем не думать, когда ее видишь – такого не случалось. Слишком похоже. В противовес этой версии звучали другие объяснения: привороженная страсть возникает сразу же на своей полной мощности, как только заклятие произнесено. Крайдину казалось, что это было не так: чувство нарастало постепенно, хоть и какими-то скачками. А еще указывалось, что привороты – одни из сложнейших чар, даже на немедленную смерть проклясть проще. Потому его способны осуществить только ведьмы в полной силе, да и тем чаще всего приходится приближаться к объекту вплотную. Да, еще и травы – много каких трав подходит, которые нужно поджечь хотя бы с большого расстояния от заговоренного, но Марисса сидела в подземной камере, где не было даже плесени.
Выводы путались между собой. Марисса точно проклясть Ноша не могла, но Крайдин и раньше склонялся к этому выводу. Могла ли она зачаровать Крайдина, если действительно не обладает этими знаниями и определенно не в полной силе? Но ведь он чувствует, что перестает быть сам на себя похожим. Как будто в его теле появилась серьезная болезнь – можно временно отвлекаться от боли, можно держать себя в узде, но рано или поздно начнешь сходить с ума от желания выплеснуть накопленный жар и хоть немного от него отдохнуть.
Из архива он вышел в дурном настроении, так и не получив однозначного ответа. Или ответ уже давно созрел в его голове, безо всяких книг – она не привораживала его, страсть просто возникла – как реакция здорового мужчины на совершенное тело и лицо. Крайдин подсознательно признавал это, но так хотелось найти какую-то другую причину. Ведь приворот по желанию ведьмы можно снять, а настоящее чувство не вытравишь. Не любовь, конечно, не нежность, но бескрайняя похоть и – совсем самую малость – желание вызвать ответную похоть и в ведьме.
Еще хуже его настроение стало после возвращения домой. Слуга выбежал в темный двор и сообщил на бегу:
– Господин, приказ из дворца доставили еще утром, но вы сразу уехали! Я не знал, где вас искать.
Крайдин взял из его рук послание, развернул и пробежался по строчкам, растягивая губы в кривой ухмылке. Слуга не зря назвал эту записку «приказом», хотя ничего подобного там не звучало, а сам он знал о кратком содержании со слов посыльного. Просто веления короля не обсуждаются. Рай, опять изливаясь витиеватыми эпитетами, «приглашал» возлюбленного брата и его супругу ко двору немедленно. Ему бы хотелось знать, отчего Крайдин решил навестить матушку так внезапно, ведь Рай и без того бы дал такое разрешение по первой же просьбе. Он ничего не имеет против соблюдения древней традиции и очень разделяет сыновью любовь, но что же будет делать его величество, если на Крайдина тоже падет подозрение в старом заговоре госпожи Окирны? И все в таком духе. Надо прочитать пару листов, чтобы вычленить суть в одном предложении: «явись и отчитайся, какого демона ты ведешь себя так, будто здесь главный».
– Господин, подготовить карету? – осторожно уточнил слуга.
– Нет. Завтра, – отмахнулся Крайдин. – Ужин готов?
– Конечно, господин. Госпожа изволит ужинать в своей комнате.
До чего же дурное настроение! Рай будто родился только для того, чтобы портить кровь своему брату. Крайдин рявкнул, уже желая просто выплеснуть гнев хоть куда-то:
– Госпожа изволит ужинать в столовой! А если не изволит, так притащите ее туда силой.
– Как прикажете, господин.
Марисса пришла сама, хотя и не пыталась скрыть недовольства. И все же села с другой стороны стола, взяла ложку и пододвинула к себе пиалу с бульоном. Помалкивала. Наверное, этой своей интуицией ощущала, что Крайдин на взводе. А он смотрел на нее, забыв о еде и вновь погружаясь в тот же голод. Платье совсем простое – всем ее гардеробом занимаются служанки, но в роскошные наряды она обязана облачаться только для выходов. О домашней обстановке Крайдин никаких распоряжений не давал. Вот она и ходит в этой нелепице: широкое платье без корсета и каркасов, просто подвязанное под грудью красной лентой, от которой недорогая ткань течет до самого пола. Шея открыта, острые ключицы выпирают, а колье она сняла сразу после приезда – это понятно. Крайдин смотрел и понимал, что никакое платье не скрывает ее красоты. Хотя он предпочел бы видеть ее совсем без одежды. Рассмотреть пристально, как в прошлый раз, напомнить себе – каково это. Или задрать этот чертов тяжелый подол, прижать ее собой к стене и дать уже наконец-то себе волю… Правда, до конца неизвестно, не разбудит ли он ведьминскую силу, даже если противен ей.
– Что? – она заметила его взгляд.
– Ничего, – Крайдин цеплялся за остатки самообладания. – Просто я решил, что ужинать мы всегда будем вместе. Мне не нужны глупые сплетни.
– Понятно, – она вздохнула. – Будем изображать счастливую влюбленную пару. Хотя вряд ли твои слуги распускают языки. Они вон даже в столовой показаться бояться, чтобы чего лишнего не услышать.
– Ты права. Именно так все люди и ведут себя в моем присутствии.
– Только не я!
– Только не ты.
Внутри снова закипало наслаждение от очередной перепалки и ее розовеющих от волнения щек. Эта легкая приятность перемешивалась с уже тяжелой страстью, потому Крайдину становилось все сложнее. И внезапно он понял, что должен сделать прямо сейчас – вывести Мариссу на любую дерзость и наказать. Дать себе хоть мелкую поблажку и частично снять напряжение. А с ее характером это труда не составит. Крайдин быстро расслабился, и даже улыбка его стала искренней, а плохое настроение испарилось где-то далеко за пределами стола.
Глава 23
– Марисса, завтра мы должны появиться во дворце. Приказ короля, – Крайдин говорил спокойно, но не сводил с нее глаз, поскольку не хотел пропустить ни малейшего изменения настроения и правильно его использовать.
– Он и такое тебе может приказывать?
