Нет, Марисса должна не спросить, а высмеять, показать свой несносный нрав. Но она тоже помнит об угрозе, потому осторожна.
– Может. К сожалению, ветки нашего семейного древа таковы, что он мой правитель, а я его верный вассал.
– Да уж… – она будто задумалась. – А без моего присутствия во дворце не обойтись? Я-то ему не подданная.
– Чушь. Он теперь правитель почти всего континента.
– Твоими стараниями!
– Не напоминай, сам жалею, – Крайдин невольно улыбался, но бдительности не терял.
Ведьма же вскинулась и припомнила еще какой-то бред:
– А Приреченка так и осталась свободной!
– Это ненадолго. Полуостров присоединят бескровно, если само население не организует сопротивление, но присоединят. В любом случае, ты стала подданной Накхаса, когда вышла за меня замуж. Опередила в этом смысле всех своих товарок.
– Ну да, еще один минус, – она хотела что-то добавить, но прикусила язык. И вернулась к прежней теме: – Но подумай сам, стоит ли тащить меня во дворец?
– Это не мое решение, уж поверь. Будь моя воля, я бы тебя вообще запер где-нибудь в дальней башне и никому такого позора не показывал. Но Рай не упускает возможности меня уязвить. Пусть все еще раз посмотрят на нашу замечательную парочку, пусть в очередной раз посмеются. Мы с тобой два гороховых шута на ближайшее время.
Она скривилась. Как-то даже приятно, что она хоть в чем-то разделяет его отношение. Крайдин продолжил:
– Поедем завтра во второй половине дня, не хочу лишний раз радовать кого-то своей покорностью. У тебя есть подходящее платье?
Глаза Мариссы заискрились, но она удержалась от смеха.
– Мне-то откуда знать, Крайдин Сорк? За весь мой гардероб отвечает Калина. А я вообще ни сном, ни духом про ваш дворцовый этикет. Девка деревенская, помнишь? Так, может, придумаешь какую-нибудь отговорку, чтобы мне не ехать?
– Если бы отговорка была, ты бы об этом приказе даже не узнала, – Крайдин уже не прилагал усилий, чтобы не выходить из себя. Он окончательно успокоился и наслаждался процессом. – Хорошо, я поговорю с Калиной. А утром отправлю посыльного к матери, пусть выдаст несколько наборов самых дорогих своих украшений. У нее неплохие запасы, отец с ней не умел быть жадным. Утром же пригоню швей и парикмахеров – тоже мать посоветует, к кому обращаться. Давай попробуем сделать тебя хотя бы симпатичной? А вдруг удастся хоть часть злых смешков сделать завистливыми? Я бы это куда легче переносил.
– Симпатичной? – Марисса зло усмехнулась. – Меня воспитывали люди, но они были честны со мной. Я красива, как и все ведьмы.
– Ты уродлива так, что на тебя смотреть неприятно, – Крайдин и глазом не моргнул, произнося эти слова.
– А, так ты для этого меня в столовую притащил? – а вот Марисса злилась все заметнее. Или волновалась. И то, и другое сойдет. – Чтобы аппетит себе моим уродством портить?
– Я смотрю, те самые люди научили тебя только хвастовству. Вкусное сегодня рагу?
– Это не хвастовство, а всем известный факт. Чтобы сделать ведьму всего лишь симпатичной, тебе следует поступать наоборот: измазать мне лицо золой и взлохматить волосы! И то неизвестно, получится ли!
Не получится. Крайдин помнил ее изможденной и грязной до вони. И даже тогда он вряд ли бы смог назвать ее непривлекательной.
– Я смотрю, ты просто из кожи вон лезешь, чтобы доказать мне так называемый факт. Не трудись, ведьма, у меня есть глаза. Из тебя с помощью Калины мы завтра что-нибудь подобающее создадим, но не все ведьмы так хороши, как ты говоришь. Первая, которую мои солдаты пригвоздили к дереву, действительно была красоткой. Может, поэтому они так с ней и возились – все приглядывались, стоит ли лезть на ведьму или лучше не рисковать. А вот вторая, которой я перерезал горло, была древней безобразной старухой.
Марисса побледнела и выдавила:
– А Лида? – она опустила взгляд в тарелку. – Та самая, которая Ноша… Говорят, твои дозорные ее видели.
– А вот та последняя оказалась шикарной красавицей! – Крайдин давил, напирал, видя, что каждое его слово выводит ее из себя. – Когда ее поймали, то залили рот свинцом, а потом все же объездили. Меня там не было, но говорят, она померла даже не на первом десятке.
Марисса вскочила на ноги и закричала:
– Врешь! Ты врешь, грязный выродок! Вы не поймали Лиду!
– Не поймали, – он признал точно так же легко, как и лгал. – Я пошутил. Хотел посмотреть на твою реакцию. Как ты меня назвала?
Марисса подлетела к нему и схватила за плечо:
– Поклянись, что не поймали! Скажи хоть это, если у тебя есть сердце!
Крайдин тоже повысил голос, чтобы приказ прозвучал резко:
– Сядь на свое место, ведьма! – дождался, пока она выполнит, и снова заговорил спокойно. – У меня нет сердца, не обнадеживайся. Но твою ведьму не поймали, они ее даже толком не разглядели. И теперь ей ничего не грозит ни от меня, ни от моих солдат, потому что у нас сделка. Несмотря на то, что по ее вине погибли Нош и Найна.
Она поверила – закрыла глаза и выдохнула с облегчением. Потом посмотрела на него и заявила негромко:
– Мне жаль, что они умерли. Если хочешь знать, то я по-прежнему считаю, что лучше бы в тот день погибла сама.
– Верю, – Крайдин кивнул. – Не знаю насчет Найны, но Нош, похоже, тебе нравился.
– Очень нравился, – она вновь принялась ковыряться в тарелке или пыталась скрыть выражение лица. – Он был… прекрасным человеком.
В груди Крайдина кольнуло. Чтобы определиться с новым ощущением, он решил спрашивать прямо:
– Ты была влюблена в него?
Марисса вдруг замерла, медленно подняла на него зеленые глаза, посмотрела пристально, над чем-то размышляя, и вдруг сказала:
– Очень сильно, Крайдин Сорк. Я полюбила его не с первого взгляда, а со временем. Разве странно? Он был молод, красив, умен и бесконечно добр.
А вот теперь в груди закололо заметнее. Марисса на самом деле не умеет лгать – по ней сразу видно. Врет и сейчас. К Ношу она была привязана, но вряд ли влюблена, как говорит. А иначе… иначе и хорошо, что тот успел умереть до сегодняшнего дня. Зачем она так сказала? Тоже смотрит на реакцию? Подозревает Крайдина в том, что он ей показал бы в последнюю очередь? Поняв это, он широко улыбнулся:
– Нет, совсем не странно, что он вызвал в тебе настоящую любовь. Тогда в тот день мы оба потеряли близких. Благодаря Лиде.
– Именно так.
– И раз у нас сегодня вечер откровений, то спрошу еще – а откуда ты знаешь имя той самой ведьмы, которую видели мои солдаты? Ты не могла быть в курсе, кто там рядом ошивается, а уж Нош ее имени тем более не знал.
Показалось, что в ее глазах мелькнула тревога. И объяснение полилось неестественно бегло:
