– Ладно! Пять с половиной! – сдался он и протянул раскрытую ладонь, предлагая скрепить договор рукопожатием. Пока мы трясли сцепленными руками, я с елейной улыбкой добавила:
– Деньги вперед.
– Каждый урок оплачиваю отдельно.
– Идет, – легко уступила я. – Поздравляю, господин Дживс, вы наняли самого приличного репетитора по высшей магии в Дартмурте и его окрестностях. Начнем сегодня в семь.
– Где?
– Если ты не в курсе, то в академии есть отличное место для занятий, называется зал для самостоятельной работы.
Только попыталась освободиться, как он покрепче стиснул мои пальцы и дернул на себя. Невольно я сделала шаг вперед, а Дживс пробормотал:
– Пока ты только неприлично дорогой репетитор, поэтому за экзамен должно быть не меньше «хорошо». Иначе отец меня четвертует.
– Если не отпустишь, то тебя четвертую я. Совершенно бесплатно.
– Убедила, – наконец пожелал он отцепиться.
Мы мгновенно разошлись в разные стороны. Направление, выбранное Дживсом, заканчивалось комнатой для девочек. Сомневаюсь, что ему действительно захотелось заглянуть в женскую уборную, но кто я такая, чтобы его останавливать.
К вечеру густой снегопад превратился в разгневанный буран. Плачущие окна ослепли, сквозь снежную круговерть пробивались тусклые пятна горящих уличных фонарей. Непогода сорвала планы адептов, желающих отпраздновать начало нового полугодия, и народ оказался заперт в замке. На ужине в столовой, где еду стоило выбирать с большой оглядкой, было, как никогда, людно, ведь даже отчаянные кутилы не рискнули высунуться на улицу.
Тильда опаздывала. Я сумела найти места на уголке общего стола алхимиков и отбивала пустой стул, занятый для подруги. Соседи между тем украдкой подливали в кружки с напитком из боярышника какой-то подозрительный эликсир собственного приготовления. Темный флакон ходил по кругу, а хмелеющие участники тихого праздника воровато озирались по сторонам, проверяя, не засек ли кто-нибудь вопиющее нарушение свода правил академии.
Наконец Матильда появилась в столовой. Она громыхнула подносом о стол, не уселась, а рухнула на стул и печально вздохнула:
– Бади застрял на постоялом дворе и приедет утром.
– Он прислал записку? – удивилась я.
– Ответил на «приветик».
Подруга продемонстрировала ладонь с размазанными печатными буквами. Надпись гласила: «Утром».
– Ты обвела его ответ чернилами? – изогнула я брови.
– Прочитать не вышло, – мгновенно сжала она кулак, пряча короткое и емкое, как раз в духе Джера, послание.
– Теперь седмицу руку мыть не будешь?
– Ведьма, надо мягче относиться к человеческим слабостям, а Бади – моя главная слабость.
– Я думала, что твоя главная слабость – это плохое зрение, – подколола я, припоминая подруге, что она вечно выходила из себя, если кто-нибудь случайно или специально упоминал про ее очки.
– Бади – моя вторая главная слабость, – с серьезным видом поправила она кругленькие окуляры в широкой черепаховой оправе. – Он же сокровище, а за сокровищем надо следить. Иначе после учебы женится на какой-нибудь Марлис Нави-эрн, придется с горя съесть десять ящиков зефира и потолстеть на три размера.
– А потом закопать обоих на семейном кладбище Юри, – пошутила я.
Ох уж это кладбище! До сих пор без содрогания не могу вспоминать, как во второй день каникул тугоухая бабушка Тильды устроила мне экскурсию: подводила к могилам и подробно рассказывала о каждом усопшем родственнике. На улице стоял скрипучий мороз, птицы замерзали в воздухе (если что, это ирония, но одна ворона действительно замертво свалилась с надгробия). Я не чувствовала ни рук, ни ног, ни лица и присматривала себе уютный клочок в уголке погоста, где собиралась пасть замертво, как ворона. К счастью, появился Геар, кузен Тильды, и спас нас с увлеченной бабулькой от обморожения.
Полвечера он отпаивал меня горячим грогом. Еле-еле до спальни дошла. Три раза с пути сбивалась! Хотя, конечно, опьянение в неожиданном топографическом кретинизме не виновато. В запутанной планировке особняка, подозреваю, разбирался только создавший проект архитектор (утверждали, что ужасно именитый). Семейство и само частенько блуждало по коридорам, особенно блаженная тетушка Юри.
За столом, где сидела шумная веселая компания Илая, раздался взрыв хохота. Мы с подругой невольно оглянулись. Дживс что-то увлеченно рассказывал, размахивая руками, и думать забыл о назначенном уроке. По-хорошему, стоило наплевать и проигнорировать, но я уже мысленно потратила заработанные деньги.
– Только семь, а им уже весело, – проворчала Тильда.
– Уже семь?! – спохватилась я.
– У тебя дела?
– И мне за них хорошо заплатят.
Вытащив из напоясной сумочки пустое самописное перо, я нацарапала на руке коротенький, но многозначительный «приветик»: «Высшая магия!» Обнаружив на внешней стороне кисти неожиданно вспыхнувшее напоминание, Дживс заткнулся и обвел столовую вороватым взглядом. Мы встретились глазами. С мрачным видом я постучала пальцем по запястью, мол, время тикает, складывай хвост, павлин, и несись навстречу знаниям.
– У Мажора сейчас лицо серийного убийцы, – задумчиво вымолвила Тильда. – Страшно спрашивать, но у тебя дела с Дживсом?
– Ага.
– Он пообещал заплатить за свидание?!
– Вроде того, – хмыкнула я. – У него свидание с высшей магией, а я за деньги подрядилась подержать свечку.
– Постой… – не поверила подруга своим ушам. – Ты согласилась заняться высшей магией с Дживсом?! С парнем, которого на дух не переносишь? Божечки, что делается! Надеюсь, ты потребовала хороших денег за услуги канделябра.
– Более чем.
Едва я поднялась из-за стола и подхватила поднос, как стул незаметно увели. Глазом моргнуть не успела! Сегодня в столовой действовал принцип переполненной станции междугородних дилижансов: пятую точку от сиденья оторвал, место тут же потерял. Теперь даже при большом желании вернуться к трапезе было невозможно, не есть же стоя.
– Встретимся за завтраком, – попрощалась я с подругой. – Удачи.
– И тебе, – согласилась она. – Если в сердцах прикончишь бездарность учебником, то зови. По-дружески помогу спрятать труп в сугробе.
Зал для самостоятельной работы, что не удивляло, окутывали темнота и холод. Занятия в академии начинались только утром, нового смотрителя, видимо, еще не назначили, и даже двоечники сегодня устраивали поминки по каникулам, а не готовились к пересдачам. Живое тепло, обогревающее старый замок, не справлялось с ледяными сквозняками, атакующими огромное безлюдное помещение. Дуло безжалостно, хотя я сама видела, как в начале зимы кастелян заставлял лазать по лестницам и конопатить окна приснопамятных алхимиков, наказанных за взрыв атанора в лаборатории.
