Распахивая дверь его кабинета, я решила сразу брать быка за рога.
– Здравствуйте, с меня все подозрения сняты? Можно мне из города дней на десять уехать? Что-то я совсем устала, а отпуск под угрозой.
От такой наглости Сумский даже сел. То есть он чего угодно ждал, но что главная подозреваемая придет разрешения спрашивать, чтобы покинуть огороженную законодательством территорию? Вот дела!
– Что ж, давайте разберемся. Я вам отвечу по порядку: во-первых, подозрения все еще при вас. Во-вторых, покидать черту города на законных основаниях вы никак не можете. А в-третьих, все мы устали, и довольно давно. И всем надо в отпуск – желательно на пару месяцев, а там как пойдет, – Сумский, сам не зная почему, разулыбался посетительнице во весь рот.
Я, в свою очередь, вдруг, безо всяких видимых причин представила гражданина Сумского под ярким корфуканским солнцем. И вот с такой вот безответственной улыбкой с легким саркастическим налетом. Куда ж без него. Дело плохо, когда у меня появляются идиотские фантазии. Ехать в отпуск со следователем – это последнее, что может прийти в голову в такую жару. Припекло так припекло.
Бородатый Сумский тем временем кое-как собрал улыбку в гримаску и попытался нахмуриться – озабоченно. Видимо, тоже – фантазии. А он на ответственной работе и преступления не раскрыл.
Ничто так не стимулирует мою мозговую деятельность, как отодвигающаяся на неопределенный срок перспектива жареных анчоусов в корфуканской таверне, основанной в 1948 году. Надо раскрывать это чудовищное преступление самой, и другого выхода нет. Надежды на следователя абсолютно никакой. Он так и будет ходить по кругу без ощутимого в расследовании результата. И улыбаться мне периодически, как Чеширский кот.
Пообещав Сумскому научить его жарить свежепойманные анчоусы, как только настоящий преступник будет найден, я вышла на улицу и довольно быстро оказалась в «Доколе». Вернее, даже не заметила, как пришла. Попросила Дашу покопаться в домашних адресах сотрудников, нашла нужный – адрес погибшего пекаря – и поехала прямо туда.
Нет, я и не думала врываться в опечатанную комнату в старой съемной квартире на окраине города. Я хотела поговорить с кем-нибудь, кто знал или хотя бы видел Рената каждый день, вне работы.
Как я и предполагала, наш пекарь был человеком скрытным и неразговорчивым. Соседи в один голос подтвердили, что он вежливо игнорировал все попытки завязать беседу. «Здравствуйте» и «До свидания» – вот максимум, и точка. Никаких гостей и никаких шумных компаний. Днем – тишина, вечером – он уходил на работу. Следователь в его комнате ничего особенного не нашел. Ничего, что помогло бы выйти на след преступника, врага или недоброжелателя. Чуть не плача от нахлынувшей безнадежности, я изо всех сил старалась не навернуться на лестнице замусоленного подъезда. Спускаясь на первый этаж, машинально обвела взглядом стену с самопальными объявлениями и традиционными угрозами ЖЭКа отключить горячую и холодную воду, а также электричество – за неуплату. Среди всего этого мусора выделялся клочок оранжевой бумажки и слова «Этот семинар сделает вас счастливым!». Нестандартное предложение на юго-востоке Москвы. Я попыталась прочесть послание полностью, но листок был приклеен давно и сильно пострадал от времени. Кроме обещания счастья, практически ничего не видно. Телефон и адрес оторваны. Пришлось возвращаться в «Доколе» ни с чем.
Даша, как всегда скептически настроенная в отношении моих неожиданных вылазок куда-либо, встретила меня прямо в воротах. Палыч на втором плане как-то странно вжимался в стену.
– Он пытается спрятаться, Даш? С такими-то габаритами – это невозможно, мы же с тобой понимаем?
– Да, этот мужчина сейчас вообще исчезнет с лица Земли! Представляешь?! Все это время наш командир ничего не мог вспомнить! – управляющую «Доколе» надо постараться довести до такого крупномасштабного вращения выпученными глазами.
– Что случилось-то, Даш? Ты что, до рукоприкладства наконец дошла?
– Еще секунда – и дойду! Нет, ну мало приключений на мою голову, так еще ведь надо разбираться с бредом отставных идиотов!
– Минуточку! Прежде чем обзываться, ты можешь объяснить, что у вас тут происходит?
– Объясняю: Иван Павлович сидел-сидел тут в страшной духоте и в зелено-розовых стенах. И вдруг вспомнил!
– Мне начинает это надоедать. Ты можешь сосредоточиться? Оставь в покое старика, пойдем на террасу, и ты все мне расскажешь.
Глава 23
На террасе изо всех сил развлекался один мой знакомый по имени Тоша. Вообще-то он, конечно, был Антон, но вряд ли кто-нибудь помнил его полное имя. Тоша славился тем, что всем подряд рассказывал, как он хочет жениться, родить и воспитывать с любимой женщиной детей, содержать дом в порядке и сделать так, чтобы его счастливая вторая половина ни в чем не нуждалась. Это как раз то самое, что надо рассказывать в городе Москва, когда парню уже 35 и он владелец собственного бизнеса, который не пропускает ни одной вечеринки и всегда ест в новых модных ресторанах. Понимаете, о чем я? Нет? Вот и я тоже до сих пор не понимаю, как Тоше удается оставаться абсолютно холостым.
Девушек в возрасте около 20 Тоша зовет не иначе как «кисули». Кисули вьются вокруг него стаями, как акулы, почуяв окровавленную жертву в морской пучине. Но наш жених, подобно Колобку, уходит от любого намека на преданную любовь и продолжает рассказывать свои байки. И кто еще реальная акула в этой ситуации?
Парни в белом просочились во двор. Во дворе они выстроились в круг! Достали… скалки! Постучали скалками, как дети в кино деревянными мечами дерутся. Только эти не дрались, а просто типа скрестили оружие.
Итак, Тоша с длинноногими красотками в жестких микрошортах имел честь отобедать в нашем «Доколе». Он, как обычно, поил кисуль брютом и платил за всех. А также блистал остроумием. То есть травил анекдоты из мира современного искусства. Повторить их я не смогу, так как критически не запоминаю ни одного анекдота, кроме услышанных в возрасте пяти лет в старшей группе детского сада.
Тоша – человек громкий и, заметив меня, тут же стал жаловаться на жару, медленное обслуживание и прочие проблемы, которые, по его мнению, я моментально должна устранить. Я смиренно потратила какое-то время на приветственные поцелуи и объятия, обещала уволить медленных официантов и победить жару. Кисули были в восторге. Тоша преданно заглядывал в глаза и понимающе хлопал армяно-еврейскими ресницами. Нам с Дашей пришлось спрятаться в самый дальний угол, под зонт, чтобы не вспугнуть кисуль своими перекошенными рожами. Я почему-то разволновалась, а Даша была в чересчур яростном настроении.
Не успела я отхлебнуть имбирного лимонада, как она зашипела мне прямо в лицо:
– Нет, ну ты даже не представляешь, что мне этот наш Палыч сейчас рассказал!
