Находясь в ослабленном состоянии, Малк впервые за время жизни в Андалоре пропустил и работу в лечебнице, и тренировку в Боевом Зале, и даже занятия в Обществе. Не покидал комнату и не выходил за пределы защитного Круга – всё медитировал, пополняя резерв и следя за восстанавлением Власти. И лишь уже под вечер, когда счёл себя достаточно готовым к любым неожиданностям, отправился на улицу. Пустой желудок напоминал о себе урчанием, и Малку банально требовалось перекусить.
На чём Бонифаций его и поймал. То самое «очень скорое» нападение карлика произошло практически перед входом в трактир «Весёлый тарахонтец»…
Само заведение Малк присмотрел довольно давно. Это было единственное место на весь район, где готовили настоящие колхаунские зелёные щи, и за цену, от которой не возникало ощущение, что ты лично спонсируешь экспедицию за ингредиентами в Яванский пояс. Если же добавить сюда же чистоту скатертей и опрятный персонал, то становится понятно, почему Малк регулярно посещал трактир, пусть даже ему для того и приходилось переться через весь квартал.
Вот и на этот раз, покинув дом, он сразу же свернул на уже знакомую дорогу. И никакие мрачные прогнозы его не останавливали! Впрочем, иначе и быть не могло. С результативным гаданием он раньше не сталкивался, в расплывчатые пророчества не верил, а потому и к «очень скорой» встрече с Бонифацием отнёсся без должного пиитета. Девятеро, да он каждый день нападения карлика ждёт, что, теперь от хорошего ужина отказываться?! Главное, силы он немного восстановил и от эксперимента своего почти оправился, а остальное… в остальном ничего нового!
По этим же соображениям ни проклятый нож, ни револьвер он с собой не взял. Обстановка в городе после начавшихся гонений на монархистов оставалась напряжённой, наряды жандармов часто останавливали людей на улице, так что риск вляпаться в неприятности с законом был гораздо выше перспективы оказаться без оружия перед нападением Бонифация. Вот Малк и не рисковал. Впрочем совсем уж без тяжёлых «аргументов» он не остался – один из так хорошо себя проявивших в драке с мертвяками железных прутьев Малк всё же взял. Аккуратно завернул в холстину, перехватил за середину на манер безобидной палки и зашагал по улице, разве что не помахивая ею с деланной беззаботностью. Дурная сила, вновь начавшая расти из-за тренировок, позволяла.
И ведь наиболее опасные участки своего пути Малк всё равно обходил! По широкой дуге обогнул заклеенный рекламными афишами проспект, успешно перескочил через торговый тупичок и даже смог найти улочку, до которой ещё не добрались ушлые расклеивальщики афиш новомодного синематографа – всё это у него происходило уже практически автоматически, минуя сознательные усилия. И лишь на финальном участке пути, практически на пороге цели, Малк нашёл-таки возможность встретиться с «этим дедом».
Хозяин трактира заказал выносной щит с изображением толстого улыбающегося тарахонтца. В точности такого, какими их рисует народная молва – в узнаваемой широкополой шляпе, с парой заткнутых за пояс кремниевых пистолетов, с висящим на боку мечом и опирающегося на алебарду. Длинноухий стрелок из лука с рекламной афишы, в своё время так удачно выстреливший в Малка, на его фоне попросту терялся. И вот этого головореза трактирщик додумался поставить неподалёку от входа. Причём именно там, где в начавшихся сумерках он был менее всего заметен.
– Этот дед Бонифаций снова видит гадёныша! – пробирающий до костей змеиный шёпот карлика Малк услышал, когда он уже поравнялся с рекламным щитом.
Мысленно уже обедающий Малкрезко дёрнулся, глянул на картину… и привычно встретился взглядом с живыми, совершенно не нарисованными глазами «тарахонтца».
– Йоррох! Как?! – только и успел выдохнуть Малк. – Я же ведь «очистился» ото всех следов Смерти…
Однако карлик, не размениваясь на разговоры, ответил атакой. Прямо из центра рисунка в Малка на манер копья вылетела пущенная мощной рукой алебарда, а когда он её машинально отбил так удачно захваченным из дома прутом, развернулась к нему крюком и обратным движением зацепила за плечо. Мощный рывок, и Малк даже охнуть не успел, как оказался подтянут к ставшему порталом в неведомый мир щиту.
– Ты мой! Мой! Умри!! – снова зашипел Бонифаций и из мерцающей глади картинки ударил клинок меча.
Улыбка же нарисованного тарахонтца, ставшего вдруг аватарой карлика – несмотря на общую опасность ситуации Малк увидел это совершенно чётко – сменилась совершенно иной гримасой. Губы вытянулись трубочкой, и он словно бы собрался втянуть в себя нечто незримое.
Вот только на что бы он там ни рассчитывал, получить это Бонифацию было не суждено.
– Не сегодня! – рявкнул Малк и, вцепившись левой рукой в древко кажущейся абсолютно материальной алебарды, зажатым в правой прутом встретил выпад меча.
В воздухе раздался глухой звон. И одновременно с этим, пробежавшись сознанием по намертво отпечатанным в Духе рунам, Малк активировал полностью освоенное Рассеивание. Знаки сложились в колдовскую фразу, вобрали в себя мощь его Власти и прямо через ладонь выстрелили в алебарду, чтобы далее, точно по проводнику, проскользнуть непосредственно к ожившему рисунку.
Как подозревал Малк, будь карлик в своём лучшем состоянии, и со своей Властью он ничего бы с ним не смог сделать. Старшие маги подобным нападениям уделяют внимания не больше, чем мухам. Но уродец явно переживал не лучшие времена, а потому Рассеивание Малка без проблем достигло рекламного щита и… нарушило тонкую работу иллюзорной магии. Похожая на живое зеркало поверхность моментально подёрнулась мутной плёнкой, а сам рисунок словно бы поблек и потерял весомую часть своего реализма. Про алебарду с мечом и говорить не стоило – оба наколдованных орудия стали какими-то прозрачными и даже на вид хрупкими. Впрочем проверять их на крепость Малк не стал и вместо этого, со всей силы впечатал прут в центр картинки с тарахонтцем.
И оказался прав. Удар стал той самой последней песчинкой, сломавшей хребет верблюду. Раздался громкий бах, щит упруго вздрогнул, и рисунок, словно занавес из пыли, тихо осел на землю, оставив после себя лишь грязное размытое пятно. А вместе с ним пропал и «этот дед Бонифаций». Что до оружия карлика, то оно попросту растаяло в воздухе, точно водяной пар. И лишь порванный рукав да глубокая царапина в том месте, где крюк алебарды зацепился за Малка, напоминал о произошедшем.
– Вот ведь тварь! – даже не выругался, а выплюнул Малк и, с сожалением посмотрев на такой манящий вход в трактир, заторопился прочь.
Уж что-что, а объяснять – или того хуже, платить за ущерб! – трактирщику, каким таким образом он изуродовал «украшение» его заведения, ему сейчас точно не хотелось.
– Поужинал, флурово семя!
Далеко он, правда, не ушёл. Вовремя опомнившись, Малк быстро вернулся и лишь набрав целую горсть осыпавшейся краски, отправился прочь. В деле охоты на уродца подобного рода «трофеи» следовало воспринимать как дар Святых и лишнюю возможность «дотянуться» до врага. Во всяком случае он очень на это надеялся.
Вообще же, положа руку на сердце, по-настоящему разочарованным Малк себя не ощущал. Да, с одной стороны он в очередной раз столкнулся с карликом, получил лёгкую рану и даже потерял возможность посещать любимое заведение, но с другой… с другой стороны Малк узнал о гораздо более важной вещи. Его гадание работало! А значит и стал гораздо ближе и день его мести уродцу. Что даже звучало весьма воодушевляюще! Да, весьма воодушевляюще…
