И все же главным были большие карие глаза – умные, глубокие, знающие. И тут, подтверждая это впечатление, хозяин заговорил.
– Salve vobis, amici mei, – сказал он. – Este hospiti in domo meo.
Эту фразу не только Аня, но и Макс поняли сразу, так как запас слов у них был неплохой, хотя оба и не вполне уверенно чувствовали себя в том, что касалось правильных окончаний. Последнее особенно относилось к Максу, который, так же как и Аня, учил в свое время в гимназии именно латынь.
– Приветствую тебя. Кто ты? – ответила Аня. – Мы студенты, – медленно договорила она, подбирая слова.
Макс закивал. Он вдруг осознал, что ему понятно то, что говорится, и это было замечательное чувство! Он не был выключен из диалога и не ждал, пока ему переведут, чувствуя себя в эти минуты манекеном. Поэтому разговор постепенно становился все более оживленным и общение – все более непринужденным.
– Вы студенты?! – удивился собеседник. – И женщина – тоже?
– Да, это так, – ответил Макс. – Она очень способная, особенно к изучению языков, – добавил он, испытывая гордость и за нее, и за себя, сумевшего все это сформулировать.
Поразительно! На этом «мертвом» языке, оказывается, можно разговаривать!
Хозяин с сомнением смотрел на гостей. Глаза его были задумчивы. Очевидно, он размышлял над услышанным.
– Могу ли я узнать, что изучают мои уважаемые гости и в каком университете? Ведь этих светочей среди всеобщего мрака, увы, совсем немного.
Аня поняла, что уважение у хозяина вызвало уже то, что они владеют латинским, что по тем временам однозначно указывало на ученость, образованность. А уж университет…
Она попыталась сообразить, какие университеты существовали в 1244 году, но быстро и с уверенностью вспомнить это не удалось. Она точно знала только то, что самым первым был университет в Болонье и что он был основан еще в XI веке. Но если она не ошибалась, он был известен своей школой римского права, а в юриспруденции, за исключением правовых аспектов бизнеса и экономики, Аня мало разбиралась. Не хотелось попасть впросак.
В таких затруднительных случаях она нередко использовала метод, которому ее научил Серж: произвести в памяти «инвентаризацию», пройдя по цепочкам ассоциаций. Он объяснил, что при фиксации чего-нибудь у себя в голове целесообразно либо присвоить ему цветовой код, либо подобрать к нему какую-либо яркую картинку, либо, наконец, легко припоминаемое слово, хорошо если еще и эмоционально окрашенное: это Серж называл «ключом». После чего крепко связать запоминаемое слово и его «ключ» между собой ассоциативной связью.
Самому Сержу это было не особенно нужно, так как он запоминал все и так. Но он все равно пользовался этим методом – «для системности», как он говорил. И сейчас, прибегнув к этому приему, Аня сумела вспомнить из Википедии список старейших университетов – он был у нее в памяти помечен «синим». Оказалось, что на 1244 год их было в Европе всего девять, причем два из них тут, поблизости, в Южной Франции, в Тулузе и в Монпелье. Назвать какой-либо из этого списка Аня не решилась. Уж явно хозяин учился в одном из них, так что легко можно было попасться на вранье. А этого очень не хотелось. Поэтому она поступила иначе.
– Это не университет как таковой, – сказала она.
– Вот как? – спросил хозяин. – Это интересно.
– Я расскажу тебе, – начала Аня.
Произнеся это, она почувствовала смущение и неловкость. Как-то непривычно было обращаться на «ты» к взрослому и незнакомому человеку, но в латыни нет вежливого обращения на «вы». Да и вообще, повсюду, и в России в том числе, изначально этого не было. Даже королям и царям говорили «ты», что, кстати, сохранилось в сказках: «Бью тебе челом, царь-батюшка! Не вели казнить, вели слово молвить!» В XXI веке есть языки и, соответственно, страны, где вежливое обращение на «вы» так и не привилось, и все «тыкают» друг другу, например, Швеция, где на «вы» обращаются только к королю и королеве. Вежливое «вы» вообще возникло очень поздно: в XVII веке, во Франции, при дворе Людовика XIV.
– О да! Непременно! – отозвался хозяин, восприняв это, по-видимому, как должное. – Но сейчас нам следует уйти отсюда и спуститься вниз. Там я работаю, и там вы будете в безопасности. Не следует забывать, что за вами охотятся эти крестоносные псы. И потом, вы наверняка голодны и утомлены и потому нуждаетесь в отдыхе. Прошу за мной.
С этими словами он повернулся и, подняв фонарь выше, подошел к глухой стене. Аня и Макс недоуменно переглянулись. Как это понимать? Аня обвела взглядом помещение, которое теперь было освещено чуть лучше, и была донельзя удивлена – здесь не было никаких окон, а замаскированная дверь, через которую они вошли, уже закрылась.
Но недоумение длилось не долго. Хозяин быстро, почти неуловимым движением нажал на какую-то точку на ровной и гладкой на вид поверхности, после чего послышалось жужжание – точно такое же, как и то, что Аня слышала у себя за спиной, когда они с Максом только вошли сюда. Через несколько секунд участок стены прямо перед ними пополз вверх, очевидно входя в паз, и перед Аней предстала узкая винтовая лестница, уходящая вниз. Они ступили на нее: дверь опустилась с тихим жужжанием. Аню, как водится, уже жгло ее извечное любопытство, и она обратилась к хозяину:
– Скажи… – начала она и приостановилась, обдумывая, как лучше это сформулировать.
– Ты хочешь спросить, – догадался бородач, – об этих машинах, что открывают и закрывают двери, так?
– Да, ты прав. Меня это заинтересовало.
– А меня это интересует еще больше! – вставил Макс. – Я вообще люблю технику.
– Полагаю, – произнес хозяин, – пришел момент представиться друг другу и объясниться. А затем мы продолжим разговор, и я отвечу на ваши вопросы, вы согласны?
– Конечно! Мое имя Анна, – сказала Аня, улыбнувшись и чуть было по привычке не протянув руку для рукопожатия.
К счастью, она вовремя спохватилась и отдернула руку, а хозяин этого не заметил. Он молча возился с замком еще одной двери – той, перед которой они оказались, спустившись в подвал. «Да это просто какое-то царство дверей! – подумала Аня. – Интересно, что находится за этой?» Она была заинтригована. Наконец замок щелкнул, и хозяин повернулся к Ане и Максу.
– Прошу немного подождать, – быстро произнес он и, открыв дверь, ненадолго их покинул.
Через минуту-две изнутри полился слегка колеблющийся свет свечей, и хозяин вышел к гостям.
– А теперь прошу вас, – сказал он и жестом пригласил их в помещение. – Я – Бертран из Нарбонны, – сказал он, прежде чем они успели осмотреться, – и я учился в Падуе.
«Вот, значит, как тут представляются, – подумала Аня. – Ну да, фамилий ведь тогда еще не было. А я, значит, Анна из Вормса. Ой, нет! Ведь тогда по-латыни говорили не „Вормс“, а „Вормация“».
– Я – Анна из Вормации, – торжественно представилась она.
– А я – Максимус из Могонтиакума, – неожиданно отрекомендовался Макс, решив, что он будет родом из Майнца, очевидно, потому, что его родители жили там.
