Гришка медленно, словно во сне, закрыл окошко застывшего видео и еще долго сидел, сгорбившись. Потом, решившись, оделся и вышел из комнаты. Сестры все еще сидели в гостиной и о чем-то разговаривали. На спустившегося вниз Григория они посмотрели с подозрением, словно разглядели что-то в его застывшем взгляде.
– Дядя Кондратий дома?
– В саду гуляет, – откликнулась Ольга, – цветочки-клумбочки проверяет. А ты здоров, братик? Выглядишь так, как будто из тебя литр крови вампир высосал.
– Конечно, со мной все нормально, – отстраненно глядя на сестер как через прозрачное стекло, ответил Гришка и выскользнул на улицу. Барышева он нашел за домом, когда тот медленно шел по дорожке в сторону старого флигеля, разбрасывая тростью желтые листья по сторонам. Мальчишке стало стыдно, что он до сих пор не провел лечебное вмешательство и не подлечил его колено. Дядюшка так и ходил, тяжело прихрамывая, но любую помощь категорически отвергал. Даже Ольга не смогла применить свои умения, хотя пыталась уговорить Кондратия Ивановича. Григорий подозревал, что хозяин особняка каким-то образом блокировал все медицинские плетения, направленные на его организм извне.
Гришка догнал Барышева и пошел рядом, не зная, как начать разговор. Ему необходимо с кем-то поговорить, получить совет взрослого, прожившего долгую жизнь человека.
– Выговориться хочешь? – покосился на него Барышев, правильно расценив появление мальчишки рядом с собой.
– Да, – вздохнул Гришка. – Дядя Кондратий, вы знаете, кто я на самом деле?
– Конечно, – мужчина ответил без удивления в голосе. – Ты – новик Тайного двора, владеющий полной Силой. Будущий волхв. А повезет – так и до иерарха вырастешь.
– А еще? Что известно вам о моей тайне? – Гришка специально выделил слово «моей».
– Кажется, я догадываюсь, почему у тебя возникло желание поговорить. Да, я знаю, что ты был найден потайниками, получил кров и покровительство, живешь под чужим именем, а свое настоящее узнал только что.
– Но… Откуда?.. – воскликнул мальчишка.
– Это я переслал тебе видео со своей почты. Ты разве не заметил, с какого адреса пришел файл?
– Не обратил внимания.
– На твоей безопасности завязано много людей, которые окружают тебя. Ты их не видишь, и я многих не различаю. Файл пришел вчера вечером с анонимного адреса. Я его перекинул тебе. Через карту накопителя. Теперь предстоит уничтожить все электронные следы документа в Сети. Этим сейчас занимаются. Не переживай. Кое-что я тебе расскажу. Недавняя история с письмом никак не связана с твоим дедом. Просто так случилось, что нашлись люди, заинтересованные в сохранении неких тайн, остающихся привилегией ордена руссов-ариев. Их не так много, но они есть. Здесь замешаны интересы внешней и внутренней политики империи, судьбы многих людей. Господин Назаров, к сожалению, решил бороться с Системой в одиночку и проиграл, как и другие роды, связанные одной тайной. Разобщенность и нежелание объединиться перед лицом агрессивной политики высокопоставленных чиновников, служащих немцам и англосаксам. Для тебя сейчас это просто пустой звук, сотрясение воздуха. Пока не выучишься, не начнешь самостоятельную жизнь – смысла не вижу объяснять, что к чему. Но знай, что дед Фрол – один из твоих союзников. А я – посредник между потайниками и людьми, которые не хотят допустить конфликт в высшем эшелоне власти. Еще одной резни в истории противостояния нам не пережить. Все пойдет вразнос.
– Это все сложно, – честно признался Гришка, – и я ничего не понял. Как мне теперь быть? Оставаться тем, кто я сейчас, или менять имя?
– Смена имени сейчас повлечет за собой лишь одни проблемы, – покачал головой Барышев. – Под удар попаду не только я с девочками, но и господин Борисов, который считает тебя очень одаренным учеником. Мой совет прост: оставайся Григорием Старицким, моим племянником. Через три года ты окончишь гимназию, уедешь к деду, приобретешь свое истинное имя.
– Настю и Олю не дам в обиду, – с угрозой сказал Гришка. – Даже если сменю фамилию – они будут под моей защитой.
– Похвально, – усмехнулся Кондратий Иванович. – Боюсь только, они очень на тебя обидятся, как и на меня, старого дурака. Мы их жестоко обманываем и не смеем признаться во лжи. Давай все оставим на своих местах. До лучших времен.
– Я согласен, – облегченно вздохнул мальчишка. Он не ожидал, что дядюшка знает его настоящее имя, как и того факта, что находится с ним в одном строю. Даже солнце, показалось, улыбнулось из-за набежавших темных дождевых туч. – И все-таки не понимаю, кто такой дед Фрол? Что он делает в Албазине? Это из-за меня?
– В восьмидесятых годах среди иерархов произошел раскол. Коллегия разделилась на два лагеря, – задумчиво произнес Барышев, продолжая двигаться по дорожке к флигелю. – Одни считали, что нужно упростить систему выдачи патентов новым иерархам, снизить требования для поступления в Академию. Ясно, что такие разговоры велись с подачи неких лиц, желавших, чтобы посредственности проскользнули в Коллегию и сменили методики. Другая половина яростно сопротивлялась, понимая, что со сменой стратегии обучения и научных изысканий в магии начнется бардак. Так вот, Фрол и состоял во второй половине, самой малочисленной. На его беду, даже в этой компании мало кто поддерживал его. Ведь он отстаивал древнейшие методики, основанные на законах природы и Космоса, то есть фактически применял наработки ариев-руссов. Его лишили места в Коллегии, сослали в Забайкальскую губернию.
– Но тогда откуда он знает про моего прадеда?
– Откуда? – Барышев хмыкнул, остановился и посмотрел на Гришку. Потом его тяжелая рука легла на мальчишеское плечо. – А он неоднократно обращался к Анатолию Архиповичу с предложением объединиться и дать бой вражеской коалиции. Увы, господин Назаров не смог сориентироваться в ситуации, самонадеянно посчитал, что справится сам или с помощью членов ордена. Только не учел, что жизнь хоть и движется по спирали, но далеко ушла от центра. Вселенная ведь тоже расширяется, согласно законам физики, но в то же время в ее недрах идут бесконечные изменения.
– Дед Фрол не состоит в ордене? – решил все-таки уточнить Григорий.
– Нет! – засмеялся Кондратий Иванович. – И никогда не состоял. Даже паче того, постоянно критиковал тех, кто отстаивал интересы ордена. Говорил правильные вещи, но его не слушали. Традиции, работающие методики нужно сохранять и улучшать, но нельзя жить прошлым – так говорил Фрол. Бунтарь, одним словом.
– Значит, письмо – это лишь предлог? – наугад спросил мальчишка. Они остановились возле крыльца флигеля, но никто не сделал шаг по ступенькам вверх. Так и остались стоять друг напротив друга.
– Всего лишь предлог показать тебя человеку, которому ты можешь довериться.
– Зачем же тогда он выгнал меня на улицу, зная, что такси уехало? – набычился Гришка. – Ничего себе «доверие»!
– Если Фрол что-то делает – то неспроста, – с твердой уверенностью ответил Барышев. Потом поднял трость и тыкнул ею в дверь флигеля: – Ты больше не делал попыток гулять по подземельям?
