– Эй, снайпер хренов! – закричал Тагир. – Бросай оружие и выползай с поднятыми руками!
– С дороги, идиоты! – раздалось в ответ. Кричал молодой. Голос срывается от волнения и страха. – Лучше пропустите меня к машине! Я не стреляю, а вы остаетесь на месте! Так будет лучше всем!
– А я хотел с тобой поговорить! Что ты вообще делаешь на заброшенной ферме? Да еще с оружием? Здесь обычная станица, люди спокойные, а ты стрельбу устроил!
Тагир замолчал и навострил уши. Неизвестный тоже затаился. Наступила тишина.
– Твой дружок жив или нет? С лестницы-то здорово навернулся!
– Слышишь, земляк? Пропусти к машине, а? – диверсант уже пошел на переговоры, чувствуя, что теряет время. Он еще не понимал, с кем столкнулся, и рассчитывал уговорить местных станичников, оказавшихся по какой-то причине в районе фермы. – Не заставляй меня грех на душу брать! Я с оружием. Ты ведь жить хочешь? И мальчонка хочет.
– Ты меня пугать вздумал? – заорал Тагир, решив придать голосу чуточку бравады. – Да я хунхузов по границе гонял, когда ты под стол пешком ходил! С голыми руками тигра встречал!
– Ну, ты даешь, дядя Тагир! – фыркнул Гришка и деловито переполз к нему за холмик.
– Я тебе не тигр, земляк! – раздалось в ответ. – Сам напросился, держи!
В воздухе мелькнуло что-то небольшое и черное. Сначала Гришка подумал, что диверсант кинул камень для отвлечения внимания, однако ребристая поверхность предмета сразу отмела безобидный вариант. Граната! Старая добрая «фенюшка»
[4]!
– Ох! – только и успел произнести Гришка. Непроизвольно откатившись в сторону, он выставил перед собой и Тагиром «шильд»
[5]. Пространство заискрилось бледно-зелеными сполохами, надежно оградив их от взрыва «лимонки». Гришка знал, что особенностью такой гранаты является разлет осколков по сторонам и редко вверх. Снаряд лежал в четырех метрах от них, поэтому пацан четко осознавал степень ее поражения. Без щита они гарантированно попадали под разящие осколки. Все это пронеслось у него в голове за считанные секунды, пока руки сами автоматически плели защиту.
Взрыв поднял землю вместе с мусором, мелким камнем и травой. Смертельная масса влетела в «шильд», и он тут же окрасился в багрово-черный цвет. Поглотив энергию взрыва, щит снова позеленел. Тагир выглядел чуть лучше этого щита. Такой же позеленевший от страха, настигшего его уже после постановки «шильда».
– Замри! – прошептал Тагир. – Теперь моя очередь! Ишь, вздумал гранатами раскидываться!
Диверсант, уверенный на все сто процентов, что устранил препятствие, уже не прятался. Ухватив под мышки своего товарища, он тащил его к машине, пыхтя от натуги. Ну, еще бы! Покалеченный при падении напарник весил никак не меньше девяноста килограммов, а обмякший так и вообще представлял собой нетранспортабельную ношу.
– Погоди чуток, не так быстро, – сказал Тагир, вскакивая с земли. – Я же предупреждал тебя, чтобы не шалил. Оружие на землю, руки в гору и изобразил понимание ситуации!
Неизвестный резко выпрямился. Это был молодой, лет так двадцати пяти, мужчина. Лицо ничем не примечательное, только верхнюю губу рассекает старый шрам. Белобрысый, брови с небольшой рыжинкой, глаза слегка навыкате, злые и расчетливые.
– Ты что, дядя? Наркоты нанюхался? – нервно хохотнул диверсант, остановившись. Он уже заметил, что его противник вооружен. – Как выжил-то после «феньки»?
– Делай, как сказал – и здоровым домой поедешь, – Тагир сделал еще два шага вперед и остановился. Диверсант не церемонился. Он резко отпустил напарника, его рука метнулась к груди, где на «разгрузке» висела кобура с выглядывающей из нее рукоятью пистолета. Реакция у него было действительно умопомрачительной. Еще один удар сердца – и ствол уже направлен на Тагира.
– Дурак ты, мужик, – качнул головой диверсант. – Извини.
Грохнул выстрел. Тагира уже не было на линии огня. Он стремительно сократил дистанцию и встал вплотную к стрелявшему. Парень осклабился и еще раз нажал на курок. Пуля ушла вверх. Тагир снова извернулся и ударил по кисти снизу. Второй удар пришелся по сгибу локтя. Жесткий выверт – пистолет летит из рук на землю. Диверсант второй рукой выхватил нож, стараясь нанести удар в почку, но неожиданно провалился в пустоту. Тагир за мгновение до этого ушел за спину, сбив с толку врага.
Внезапно противник замер и упал на колени, словно парализованный. Да так оно и было. Удар Тагира пришелся в маленькую точку в задней части шеи. Он довольно часто практиковал методику китайских и маньчжурских монахов для обезвреживания врага. Да что говорить: близость к уникальным боевым дальневосточным школам наложила свой отпечаток на программу обучения кадетов в амурском филиале Тайного двора. Конечно, методики были адаптированы под российские боевые школы, но иногда применение такого неожиданного приема могло обескуражить оппонента.
Тагир завалил диверсанта на землю, а подскочивший Гришка наложил на него плетение «замок» на руки и ноги. Искать веревку было некогда. Кто знает, как поведет себя пленник: очнется или продолжит хлопать глазами в пустоту и кривить губы от боли. А силовые контуры позволяли не беспокоиться ни мальчишке, ни Тагиру, деловито обшаривающему машину диверсантов, что один из них неожиданно очнется и нанесет удар в спину.
– Тагир, а почему ты пистолетом не воспользовался? – задал мучивший его вопрос Гришка.
Вместо этого бывший боевик презрительно фыркнул, но все-таки счел нужным ответить. Коротко и понятно:
– Не было нужды.
Неподалеку от башни резко взвизгнули тормоза. Рыкнул движок еще одной машины, и через несколько секунд на маленьком пятачке нельзя было провернуться от бойцов Двора. Приехал даже сам атаман, только без своих близнецов-охранников. Они умчались с Кириллом в Албазин. Вместо них роль телохранителей выполняли двое другие бойцов, малознакомых Гришке. Один из них старательно подмигивал пацану и делал страшные глаза, словно хотел выяснить степень проказ юного волхва. Гришка показал парню язык и отошел в сторону. Его пока не спрашивали, а мозолить глаза начальству он не собирался, следуя советам старшины Кирилла.
– Атаман, второй диверсант жив, – сделал доклад подошедший боец. – Правда, расшибся сильно. Он что, с башни навернулся? Там середина пролета с мясом вырвана.
