Тихон подошел к пленнику и внезапно вбил между его ног свой сапог, да так, чтобы носок прижал причинное место к стулу. Алексей ойкнул, но распухший неведомо отчего язык мешал ему покрыть матом своих врагов. Сначала больно не было, но с каждой секундой давление на мошонку увеличивалось, и это становилось очень и очень больно. А еще легкие, раздираемые болью, требовали глоток кислорода.
Атаман кивнул Федору, последовал тычок пальца под подбородок, и Алексей с облегчением стал хватать воздух открытым ртом. Одна проблема отступила, но горевшая огнем промежность не давала покоя. Впрочем, он испытывал и не такие боли, а всевозможные болевые ухищрения готов был стоически сносить, зная, что за болтливость может лишиться не только языка.
– Кто послал тебя для слежки за базой? – повторил вопрос Тихон. – Назови заказчика, его настоящее задание.
– Зря стараетесь, – сжав зубы, прошипел пленник. – Вы же знаете, что я не стану раскрывать цели своего задания. Я связан обязательствами, у меня стоит блокировка. Вам не снять ее.
– Блок ставил Хазарин? – резко спросил Никифор.
Пленник едва заметно вздрогнул.
– Это важно? – преодолевая боль, спросил Алексей.
– Для тебя – нет. Ты все равно труп, – голос Никифора стал грубым. – Контур блока после твоей смерти все равно снимем, пригодится для допроса твоего приятеля.
Тихон убрал ногу, давая передых пленнику, сидевшему с бледным лицом.
– Федор, давай-ка проводочками яйца пощекочем, – сказал он, не отрывая взгляда. – Хочу полюбоваться, как он червяком извиваться станет.
Дагур осклабился, подошел к столу, на котором стояла лампа, нарочито резко выдернул шнур из розетки, ножом отрезал провод от прибора и зачистил концы. После этого схватил стул вместе с привязанным пленником и рывком подтянул к стене, в которой была вмонтирована еще одна розетка.
– Не передумал? – не скрывая любопытства, спросил Федор. – А то мне неприятно у мужика штаны расстегивать. Не люблю…
– Какой стеснительный, – хмыкнул диверсант. – А то попробуй…
Федор особо долго не раздумывал. Ножом располосовал штаны от края вниз наискось до левого бедра. Пленник заметно побледнел. А дагур, словно не замечая его внутренних страданий, воткнул штекер в розетку. Оголенные провода вонзились в мошонку. Алексей взвился от боли вверх, но сразу же был припечатан к стулу крепкими ладонями. В следующие несколько секунд он извивался как червяк в пальцах. Дагур, сощурив и без того узкие щелочки глаз, тыкал проводами с небольшим интервалом, чтобы пленный сполна насладился мучениями, свивающими организм в тугой ком боли.
– К чему такое запирательство? – удивленно спросил Тихон, все это время с каменным лицом наблюдавший за экзекуцией. – Если стоит блок, так скажи просто, кто послал тебя. Хазарин?
– Да! – выплюнул пенистую слюну Алексей. – Этого достаточно?
– Вполне, – кивнул Никифор дагуру, чтобы тот прекратил истязания. – Мы же не изверги какие, Алеша. Понимаем, что у каждого есть долг и обязанности. Твои тайны – они же совсем не тайны, если умело пользоваться полученной информацией. А мы умеем эти тайны доставать.
Алексей не успел дернуться, как руки волхва обхватили его голову с двух сторон и сжали виски словно в тисках. Пленник закатил глаза и обмяк. Организм, активно боровшийся с болью, устроенной ему Федором, не успел среагировать на новую атаку. Ментальный удар, направленный на взлом блока, мгновенно стал разрушать нейронные связи и рецепторы головного мозга. Никифор четко знал, сколько времени ему понадобится для пробития защиты, и сразу убрал руки, как только почувствовал по состоянию пленника, что тот может сойти с ума.
– Не переборщил? – Тихон поморщился. Ему, если честно, не нравились некоторые допросные методы волхвов, и он предпочел бы вообще не присутствовать при таких экзекуциях. Только на кону стояла безопасность Гришки-найденыша и всех, кто причастен к его тайне. А это, почитай, вся станица. Так что одного пленника и не жаль, если рассуждать беспристрастно.
– Да нормально все, – успокоил его Никифор. – Только штаны обгадил чуток, так что извините. Я такие процессы не контролирую.
– Хорошо, дальше что? – атаман внимательно посмотрел на обвисшего пленника. – Он еще нужен нам для допросов?
– Мне потребуется несколько дней, чтобы взломать блок, – волхв почесал мочку уха. – Ключи подобрать, алгоритм взлома. Сам же понимаешь, что не на бумаге все вычисления будут делаться. Сплошная умственная и творческая работа. Да, по твоей части тоже нужно поработать. Выясни, каким образом он перехватил управление беспилотником. Тот еще спец оказался… Федор, возьми ребят в помощь, и уведите его в камеру. Он еще пару часов ногами передвигать не сможет.
* * *
Как бы ни снедало Гришку и его друзей любопытство, но никто из старших ни словом не обмолвился об утреннем происшествии. Даже Тагир умело прятался от попыток мальчишек выяснить судьбу диверсантов. Наконец, присутствие неугомонной тройки так достало Тихона, что он специально вышел из штаба и рявкнул на всю улицу, чтобы те убирались до завтрашнего утра с глаз долой. Но потом внезапно схватил Гришку за руку и громко произнес:
– Через два дня уезжаешь в Албазин в кадетскую школу. Пора учиться настоящим образом, а не баклуши бить…
– Я и не бью, – обидчиво произнес пацан и вскинул голову. До него дошли последние слова атамана. – Как – уезжать? Дядя Тихон, не хочу я в город! Мне и здесь хорошо. Честное слово, я могу еще лучше учиться!
– Тихо! Без соплей можешь? – атаман повертел шеей, словно у него защемило мышцу и боль не дает спокойно жить. – Вопрос решен на самом высшем уровне, и обсуждению не подлежит.
Тихон незаметным жестом показал на верхние окна штаба, исключая всякие жалобы и просьбы. Мальчишки растерянно переглянулись. Они, конечно, были в курсе, что рано или поздно Гришка покинет станицу, но не ожидали, что так скоро. Расчет был на следующий год, и за оставшееся время Тагир и Арсений хотели довести боевое слаживание новой группы до приемлемого результата.
Об этом и напомнил Васька Смородин. Спрашивал солидно, как и подобает старшему. Атаман усмехнулся и похлопал по плечу парнишку.
– События последних дней вынуждают нас к противодействию и защите юного волхва, – покосившись на Гришку, ответил он. – Можно тебя посадить в подвал и ждать, когда ты овладеешь Силой всех стихий, но это путь в пустоту. Годы подготовки бездарно сливать Страж не позволит. Тебе нужен опытный наставник, очень опытный. Поэтому поедешь туда, где есть шанс его найти.
– Разве дядя Кирилл слаб? – удивился Гришка. – Он меня многому научил.
– Мы не сомневаемся в силе Кирилла, – Тихон вздохнул, поправил плечевой ремень, на котором висела кобура, – только он сам признает необходимость скорейшего обучения в кадетской школе. Для тебя самого будет лучше, если начнешь осваивать сию премудрость под чутким руководством какого-нибудь архимага.
