– Не хочу! – уперся Гришка. Губы его задрожали. – Мне здесь хорошо! Да и родители не отпустят! Вот почему мамка последнее время постоянно плачет… Как посмотрит на меня, так сразу глаза на мокром месте!
Он наивно думал, что, прикрываясь слезами матери, отсрочит свой отъезд, но атаман его хитрости даже не заметил.
– Конечно, – Тихон подтолкнул пацанов к воротам и так вместе с ними и вышел за пределы Двора, кивнув на приветствие дежурного бойца. – Подальше от ушей… Вы уже не маленькие детушки, за которыми надо задницы подтирать. Вы – ближайший резерв нашего отряда. И самый перспективный. Страж делает на вас ставку. Понимаете, какая ответственность ложится на ваши плечи? Нельзя спустя рукава обучаться военному делу. Любая ошибка, не вовремя выученный урок обернутся в будущем провалами. А цена – человеческая жизнь.
– Мы понимаем, – солидно кивнул Васька и пихнул Гришку в бок. Дескать, слушай, а не губами тряси!
– А раз понимаете, значит, ваш друг должен поехать в Албазин и посвятить несколько лет обучению тому, что у него лучше всего получается, – Тихон перевел дух и тылом ладони вытер испарину со лба. Не привык он втолковывать таким способом необходимые вещи. Есть приказ. Сказал – выполнили! А вот как уговорить мальчишку, который настолько уверен в способностях его нынешних учителей, что не соглашается покидать тихое, уютное местечко? Как его уговорить вынырнуть на поверхность и оглядеться? Мир велик, пусть и не безопасен настолько, чтобы беспечно ходить и наслаждаться красотами. Так ради защиты и нужно оторвать одно место и шагнуть в неизвестность.
– Пойми, Гриша, так надо, – продолжил атаман, доверительно положив свою тяжелую руку на хрупкое плечо подростка. – Ради себя хотя бы… Потом, когда подрастешь, для тебя откроются такие вещи, которые могут тебе не понравиться. Но к тому времени ты будешь великим волхвом, умеющим за себя постоять. Да, кстати, батька твой не будет протестовать. Мы уже разговаривали.
– И где я там буду жить? – насупился Гришка.
– У одного человека, к которому уехал Кирилл договариваться.
– А вдруг не договорится, тогда Гришка останется дома? – влез в разговор Макар и сразу получил тычок в спину от Васьки. – А чо? У Прохоровых в Албазине откуда родственники? Нет там никого…
– Кирилл постарается все устроить, – усмехнулся Тихон, – так что давай, начинай собирать вещи. Завтра проведете совместные занятия с Арсением и Тагиром последний раз.
– А как мы будем потом отработку группой проводить? – задал резонный вопрос Васька.
– Придумаем что-нибудь, может, «индивидуалку» в приоритет поставим, – успокоил его атаман и посмотрел на часы. – Ладно, топайте в станицу, развлекайтесь. Сегодня даю отдых. Все, ступайте.
Мальчишки побрели по дороге, которую еще не привели в порядок после стычки Кирилла с Хазарином, в сторону станицы. Тихон еще долго смотрел им в спину, потом едва тихо вздохнул. Нужно было возвращаться и делать свою работу. Предстояло разработать новую схему патрулирования базы и окрестностей и ознакомиться с предложением торгового дома купца Захарина. Новый контракт сулил хорошие деньги, но отрабатывать их надо было за границей, и даже не в Маньчжурии, а дальше – в Китае.
Июль, 2006 год
Албазин, особняк Барышева
– Значит, это и есть сын моих дальних родственников? – с едкой иронией спросил Барышев, оглядывая Гришку. – Крепкий паренек, ничего не могу плохого сказать. Умеешь драться? Качество нужное и зело полезное.
– Умею, – буркнул мальчишка, успевая посматривать по сторонам. Как ни странно, здесь ему понравилось. По дороге в Албазин, трясясь на заднем сиденье старенького «Вихря», он представлял себе унылый и неухоженный дом, как и полагается отшельнику, живущему в своем замкнутом мире. Но действительность оказалось совершенно другой. Двухэтажный особняк под яркой черепичной крышей стоял в глубине большого тенистого сада, который был расчерчен правильными линиями дорожек, выложенных речным камнем. Вдоль дорожек расставлены скамеечки, клумбы с цветами дополняли уют и красоту дома. Где-то в зарослях декоративных кустарников журчали струи фонтана, посвистывали в густых ветвях деревьев пичуги.
Они втроем медленно прошли по одной из дорожек и свернули к беседке, выделяющейся на фоне зелени своей легкостью и ажурностью. Барышев припадал на левую ногу, отчего в руках у него была массивная трость, на которую мужчина опирался при ходьбе. Он дошел до беседки, остановился и пропустил вперед волхва с мальчишкой, и только потом сам вошел следом.
– Присаживайтесь, – сказал хозяин особняка, обводя широким жестом руки скамеечки и банкетки, которых хватало для самой разнообразной публики. – Здесь нам никто не помешает. Можно поговорить обстоятельно и без лишних хождений вокруг да около.
Барышев осторожно сел в плетеное кресло, отставив больную ногу, и положил трость на колени.
– Итак, – обведя взглядом гостей, произнес он, – вы, господа, решили использовать мое положение для своих целей. Первичный разговор уже состоялся, и я в курсе всех желаний ваших хозяев. С молодым человеком мы успели переглянуться и сразу не понравиться друг другу. Ну-ну! Не надо делать такие страшные глаза, юноша! Хочу сразу определить свое отношение к своему «родственнику». У меня нет опыта общения с молодыми людьми, проживающими со мной под одной крышей, я больше привык специализироваться по воспитанию молодых барышень, кои иногда скрашивают мои унылые будни. Григорий, запомните твердое правило этого дома: никаких вольностей по отношению к племянницам, которые скоро приедут ко мне для продолжения обучения.
Гришка чуть не скрипнул зубами. Еще и малявки какие-то здесь проживают! Не было печали, блин!
– Сразу определимся, кто ты будешь в этом доме, – Барышев достал из карманчика пиджака светло-сиреневый платок и промокнул свой лоб. – Итак, свое имя ты можешь оставить при себе, потому что тебе невероятно повезло. Мой настоящий племянник – твой тезка. А вот фамилию мы тебе поменяем. Будешь представляться Григорием Старицким. Запоминай, молодой человек, кем ты будешь ближайшие три или четыре года…
– Четыре, – подсказал Кирилл, молча слушавший Барышева.
– Четыре года, – медленно повторил хозяин и пару раз качнулся в кресле. – «Твой» отец, Михаил Андреевич, приходится мне троюродным братом по матери. «Мать», Любовь Юрьевна – в девичестве Садулаева, родом с Кавказа. Потом мы еще обстоятельно поговорим о корнях. Но на первое время этого будет достаточно. «Родители» твои проживали в Приволжске до девяносто восьмого года. Жили замкнуто и обособленно. Связь потерял с ними давно. К своему прискорбию узнал, что они погибли в автомобильной аварии. У них остался сын, это точно. Вот и возьмем за основу их трагическую жизнь. Оставшись один, молодой человек каким-то чудом узнает о существовании доброго дядюшки, обитающего черт знает в какой глухомани, и едет к нему. Естественно, я в порыве радости от появления очередного нахлебника разрешаю ему пожить какое-то время у себя. Надеюсь, никто не станет копать так глубоко, чтобы наша афера стала достоянием компетентных органов. Понятно тебе?
