Фазан уже его ждал. У каждого из них был свой комплект ключей. Мало ли какие обстоятельства вынудят осведомителя пережидать неприятные времена на конспиративной точке. Не бегать же к своему вербовщику за ключом! А лишний раз обращаться к смотрителю – наведет на нехорошие мысли.
Осведомителю было далеко за сорок. Но дать ему такое количество лет вряд ли получилось бы. Фазан выглядел молодо. Его азиатская рожа лучилась от удовольствия поглощением большой кружки с кофе. Да, Фазан был метисом, и это обстоятельство позволяло ему крутиться в различных кругах: китайских, маньчжурских, и даже с корейцами он себя чувствовал среди своих. Астапов завербовал его после одной операции по задержанию бандитской группировки, занимавшейся контрабандой женьшеня и внутренних органов амурского тигра, которые использовались в приготовлении различных снадобий. За убийство животного в Маньчжурии отрубали руки и заковывали ноги в колодки, после чего оставляли на жаре, чтобы преступник осознал свои грехи, а быстрая смерть показалась бы желанным избавлением от мук. В России действовали мягче – просто заковывали в кандалы и отправляли на рудники кайлом махать, лет на десять. Зачем добру пропадать, если может пользу обществу принести? Банду накрыли в одном из притонов на краю Албазина, где до сих пор сохранились мощные каменные склады со времен первой половины двадцатого века. Раньше там были пороховые погреба армейского корпуса, прикрывавшего пограничный район от нападений хунхузов. Город разросся, но этот район оставался неухоженным, так что рассадник бандитизма до сих пор оставался головной болью Департамента полиции. Но в тот раз облаву провели по наводке стукача. Фазана загребли вместе с десятком контрабандистов.
Астапов вел допрос этих людей, искренне не понимая, почему болваны сунулись в большой приграничный город, кишащий военными и полицией, вместо того чтобы обойти его стороной и таежными тропами уйти к Амуру. Фазан оказался покладистым малым. Может, оттого, что являлся единственным русским (относительно, конечно) среди маньчжуров. А может, совесть заела. Он так до сих пор и не сознался, почему пошел на сотрудничество с полицией. Но Астапов ни разу не пожалел о своем решении «отмазать» Фазана от каторги. С тех пор его личный стукач несколько раз выводил Григория на крупные банды, промышлявшие на территории Амурской губернии.
– Какую кружку пьешь? – поинтересовался Астапов, проходя через узкий коридор на кухню. Раздражающий запах кофе, казалось, пропитал помещение.
– Третью. Я уже давно здесь, – Фазан кивнул на стул, приглашая начальника Департамента присесть. Как заправский хозяин действует. Кто знает, может, в отсутствие дел он частенько здесь живет, особо не афишируя перед работодателем свое желание спрятаться от неприятностей.
– Что интересного накопал? – несмотря на острое любопытство побыстрее узнать о причинах вызова, Астапов все-таки оставался скептиком. Откуда Фазан мог раздобыть информацию о наследнике Назарова?
– Тебе судить, начальник, – пожал плечами Фазан, щуря азиатские глаза от исходящего парком кофе. – Информация не достоверная, сразу предупреждаю. Прошла через третьи руки. Тебе известно имя Хазарин?
– Хазарин? – призадумался Георгий. Что-то знакомое мелькнуло в голове, но уловить тончайшую нить, свитую из сотен страниц служебных досье, пока не удавалось. Но это имя где-то и когда-то мелькало перед его глазами. – Это прозвище, так?
– Именно, – усмехнулся осведомитель. – Он – волхв. Вспомнил?
– Да-да, – рассеянно произнес Георгий, глядя на цветастую кружку в руках Фазана. – Хазарин – волхв. Одно время он служил роду Котовых, но потом прервал свои отношения с патриархом и перешел к Китсерам. Так, мне теперь понятно, о чем ты хочешь сказать. Кто дал информацию по Хазарину?
– Называть имен не буду, – привычно ответил Фазан. – Я знаю, что недавно на базу наемников в станице Раздольная было совершено нападение. Участвовал Хазарин. Атаку отбили, но самого его не смогли взять. Связано это нападение с тем, что Китсеры узнали о некоем пареньке с навыками Силы. Попытались то ли его выкрасть, то ли просто прощупать ситуацию, но не получилось. Правда или нет – я не знаю.
– Дальше, – потребовал Астапов, когда Фазан припал к кружке и после целую минуту сидел, закрыв рот. – Хватит в нирвану впадать. Говори!
– Хорошо, долго базарить не буду, – покладисто ответил мужчина с азиатскими скулами. – Через несколько дней после происшествия в станице оттуда привезли мальчишку. Поселился он в особняке Барышева. Надеюсь, знаешь?
– Не отвлекайся.
– Сейчас живет там. Я решил проверить, пас его пару дней. На улицу не выходит. Забор высокий, частично кирпичный. А где стоит решетка, там очень густые заросли. Внутрь залезать не стал. Смысла не видел. Если мальчишку караулят, то отпускают гулять во внутреннем дворе. Под присмотром. Но мне повезло. Вчера Барышев и пацан ездили на таксомоторе в гимназию.
– Куда именно? – напрягся Астапов.
Фазан назвал адрес. Георгий откинулся назад, прижавшись спиной к стене, обложенной кафельной плиткой.
– Школа кадетов, – медленно произнес он, – так, кажется, ее называют в городе? Руководитель – известный волхв, архимаг высшей ступени.
– Теперь ты все понял, начальник?
– Да, отличная работа, Фазан. Оплата – в двойном размере. Постараюсь выбить у финансистов, – усмехнулся Георгий. – Деньги получишь обговоренным способом.
– Приятно иметь с тобой дело, начальник, – иногда осведомитель начинал юродствовать, чтобы скрыть степень своей благодарности. Не любил он говорить «спасибо», когда получал денежную награду из рук своего куратора. Такой вот странный человек сидел перед Георгием.
Обратно Астапов ехал никуда не спеша. Как глава Департамента, он мог появляться на работе в любое время, но часто засиживался допоздна. Работа иногда затягивала, как омут, в прохладную глубину удовольствия, иногда вызывала отвращение. Но одно его постоянно держало в напряжении и тонусе: просьба, нет, даже требование старого Назарова. И жгучее желание разгадать тайну древнего ордена ариев-руссов, умевших жить в симбиозе с природой и приручить ее силы и стихии.
Возле Департамента он снизил скорость до минимальной и осторожно заехал на охраняемую стоянку, сразу припарковав свою миниатюрную «Ладогу» под раскидистым тополем, таким старым, что казалось – помнящим еще закладку фундамента этого заведения. Это была его личная территория, где больше никто не ставил свою машину. Оглядевшись по сторонам, отметил с удовлетворением, что сотрудники уже были на месте. Вот стоит «Рено-Соболь» Полины Молодецкой, которая, впрочем, уже имеет другую фамилию по факту выхода замуж. Однако Астапов упрямо называет ее по девичьей фамилии, что очень смешит молодую женщину. Рядом с ее вызывающе красной машиной примостился хищный «Амурец» – полноприводной внедорожник, гордость майора Зинченко, тоже человека Астапова. Так уж случилось, что, став главой Департамента полиции, он потянул своих сотрудников за собой. И нисколько не терзался сомнениями, когда на него косились старожилы трехэтажного массивного здания из темно-коричневого кирпича, первоначально оценивая его первую инициативу как вызывающую и неприличную. Ничего, привыкли, сработались.
