– Ничего, разберусь, – с важностью ответил Гришка.
– Тогда посиди за столом, лучше возле окна. Там светлее.
Анна Федоровна, несмотря на свой преклонный возраст и дородную фигуру, двигалась легко и быстро. Видно было, что свою епархию она знает отлично. Гришка успел зевнуть лишь один раз, когда перед ним выросла аккуратная стопка толстых фолиантов. И первым сверху лежал как раз труд профессора Погодькина с витиеватой надписью: «Албазин. По следам легенд и преданий».
– Спасибо, – поблагодарил он библиотекаршу и принялся за чтение. Историческую справку удалось прочитать довольно быстро. Албазин впервые упоминался в 1650 году, когда отряд Ерофея Павловича Хабарова занял на верхнем Амуре невзрачный городок даурского князя Албазы. Позже острог стал носить его имя. Но до этого Хабаров, уходя, сжег его дотла, что являлось нарушением всех государственных наказов всячески лелеять и сберегать аборигенов и не вступать с ними в конфликты, если нет угрозы царским людям.
Позже на Албазинском городище был поставлен «воровской острог», как его стали именовать в приказной документации. Он стал единственным русским укрепленным пунктом в Сибири, построенным без царского разрешения. Основание острогов без согласования с Сибирским приказом зачастую заканчивалось уничтожением уже поставленных городов. Но с Албазиным ничего не произошло по царской воле. Его не снесли и не сожгли по причине малолюдства в тех местах. Народу действительно было очень мало, и албазинцы поступили весьма мудро и дальновидно. Они не стали вступать в конфронтацию с аборигенами и грабить их, а просто взяли на себя функции сборщиков ясака.
В дальнейшем Албазину пришлось пережить несколько нашествий цинских войск с территории Китая. Войны шли нешуточные, но всякий раз казакам удавалось отбить нашествие из-за Амура. Китайские войска никак не могли взять упорно обороняющийся острог. В начале лета 1685 года мощная цинская армия количеством от трех до пяти тысяч человек не считая конницы, на кораблях двинулись от Айгуна вверх по Амуру. Острожные послали гонцов в Нерчинск с просьбой о помощи, но получили лишь трех волхвов и две сотни казаков с одной пушкой.
Удивительно, но осада Албазина в тот год закончилась провалом. Волхвы, пришедшие с подкреплением, сумели сжечь почти всю флотилию, пустив по течению дымящиеся головешки. Однако «богдойские люди», как называли себя цинские войска, пошли на общий штурм. Они завалили крепостной ров хворостом, но русские волхвы не дали противнику пройти по нему к стенам острога, спалив пару тысяч бойцов вместе со стенами. Город отбил атаку, китайцы убрались восвояси.
Начальную историю города Погодькин писал скупо, словно не хотел повторять то, что официально вошло в историографию завоевания Сибири и Дальнего Востока. А вот дальше, уже с восемнадцатого века, профессор очень основательно останавливался на бытующих среди горожан легендах, многие из которых напрямую указывают на подземные галереи и тайные ходы, часть из которых якобы принадлежит потайникам. Однако не опровергая, но и не отрицая этого факта, Погодькин сначала давал подробную информацию о монашеских подземельях и ответвлениях от строящейся крепости. В первую очередь воевода Оболенский в начале 1700-х годов приказал усилить фортификационную составляющую острога. Ров увеличили, потом решили возводить каменные стены. В трех верстах от города начали ломать камень и возить его на строительство крепостных стен. За долгие годы добычи образовались штольни, ведущие на многие сотни метров вглубь гор. Помимо этого монахи рыли свои подземелья, а куда они выводили – осталось тайной даже для Погодькина. Он сам пытался разыскать ходы, но часть из них уже были замурованы по приказу градоначальника князя Коровина, а где находились другие – церковники хранили молчание. Город разрастался не только вдоль Амура, но и дальше, на север. Опасность нападения с китайской стороны маньчжурских банд и возможные конфликты с самим Китаем вынудили Генеральный штаб создать так называемую Даурскую линию, которую стали защищать забайкальские и амурские казаки. Она протянулась от озера Зун-Торей Забайкальской губернии до самого Благовещенска, охватывая маньчжурский выступ плотными пограничными заставами, дотами, рокадными дорогами. Однако актуальность подземных коммуникаций, ставших неким подобием спасительных укрытий для гражданского населения Албазина, оставалась даже в двадцатом веке. Профессор привел в своей книге несколько схем этих самых коммуникаций, часть из которых использовали в гражданских целях: прокладка телефонных кабелей, дождевые сливы. И все эти ходы были строго ориентированы с юга на север с небольшими радиальными ответвлениями.
Гришка почесал затылок, вглядываясь в одну из схем на плохонькой бумаге. Надписи были плохо пропечатаны, и пришлось подносить книгу к окну, чтобы при ярком свете солнца прочитать их. Удивительно, но на одной из карт, вклеенных в самом конце монографии, он нашел план города, составленный в 1920 году. И даже нашел улицу, на которой стоит особняк Барышева. Причем если верить старым картам, он находился как раз на второй оборонительной линии города, призванной стать последней преградой врагу, если тот прорвется через основную защитную стену.
Подростку пришла в голову мысль.
– Анна Федоровна! – окликнул он библиотекаршу. – А можно сделать копии некоторых схем?
– Давай, только покажи, какие, – отложила в сторону вязание женщина. – Тебе на ламинате или на обычной бумаге? Если хочешь на ламинате – придется заплатить сорок копеек за каждый экземпляр. Бумага – бесплатно.
– У меня есть с собой деньги, – обрадовался Гришка, что не надо будет корпеть дома над калькированной бумагой и переносить на нее схемы.
Через десять минут, дрожа от нетерпения, он накрыл карту с домом Барышева гибкой и прозрачной схемой подземных коммуникаций. Пусть и слабо, но было видно, что вторая оборонительная линия пронизана ходами, и одна из пунктирных линий проходит почти рядом с особняком. Первая попытка Гришки и сестер выяснить, что находится под флигелем, закончилась неудачей. Как они выяснили, пройдя метров пятьдесят по подземному ходу, старый флигель имел доступ к подземельям, хотя мог быть случайно построен в этом месте. Начали копать подвал – провалились в подземный ход. Так и появилась таинственная дверь за гобеленом. Ход не стали замуровывать по причине возможного бегства от какой-нибудь опасности, а вот боковые ответвления были наглухо запечатаны кирпичной кладкой. Единственный путь, по которому постарались пройти ребята, мог вести в любую точку города, но и он оказался перекрыт массивной железной дверью, запечатанной рунами. И Григорий разумно не стал ломать защиту, отложив мероприятие до лучших времен. Девочки были разочарованы, но ему удалось их отговорить от необдуманных действий.
С тем и поднялись на поверхность, когда на востоке ночная темнота сменилась утренними сумерками.
Особняк Барышева
– Дядя Кондратий, а кто был прежним хозяином вашего дома? – спросил Гришка, ковыряясь в тарелке с бифштексом.
– А почему тебя это интересует? – Барышев подозрительно посмотрел на мальчишку, потом перевел взгляд на необычайно тихих сестер. Немного подумал, словно вспоминал, у кого же он купил особняк. – Хорошо, отвечу. Тридцать пять лет назад я приобрел эту усадьбу вместе с флигелем у некоего дворянина Спиридонова, к тому времени совсем обедневшего и искавшего, кто бы смог поднять его благосостояние. Я в то время был молодой, бесшабашный и с деньгами, искал тихое место подальше от суеты больших городов. Вообще-то я ехал в Хабаровск, но вот Албазин меня чем-то привлек. Дом понравился, я его купил. А флигель…
