– Нет в тебе ничего барышевского. От кого тебя мать нагуляла? Ба, да еще магией от тебя за версту фонит. Волхв, что ли? Так что ты на пороге встал? Заходи, не торчи на виду всего этажа.
Обычный человек ни за что не отличит одаренного Силой из сотен, а то и тысяч людей, проходящих мимо него каждый день. А старик сразу определил истинное предназначение мальчишки. Захлопнул дверь и подтолкнул в спину застывшего в освещенном коридоре Гришку.
– Застыл чего? Иди в гостиную, присаживайся на диван. Чаем угощу.
Как же было не застыть! Вся прихожая была увешана старыми фотографиями, на которых позировали молодые бойцы и офицеры в гимнастерках, при оружии. На заднем фоне виднеются кряжи далеких гор с белоснежными шапками на вершинах; за спинами людей стоят лошади с поклажей. На некоторых снимках даже навьюченные ослы присутствуют. В объемных тюках, из которых выглядывали толстые стволы, Гришка признал горные минометы. Неплохо так вооружились бойцы! Судя по всему, двадцатые или тридцатые годы. Тогда много воевали, но в основном в Закавказье. Кто-то стоит или сидит с винтовкой в обнимку, у кого-то шашка на боку. Среди русских военных Гришка заметил несколько человек среднеазиатской внешности.
– Афганистан, – пояснил хозяин, молчаливо наблюдавший за увлеченным мальчишкой. – Тридцать второй год. Экспедиционный корпус барона Мамонтова. Я тогда сопливым лейтенантом был. Вилаяты
[7] Кундуз и Тахар зачищали по просьбе законного правительства. Шибко пушту шалили, да еще с применением магии. Эх, времечко было. Дорого бы я дал, чтобы туда вернуться.
– Вам сто лет, что ли? – не на шутку удивился Гришка.
– Девяносто шесть, – проскрипел старик и мелко засмеялся. – Тебе черный чай или зеленый?
– Черный с сахаром, – потрясенно произнес мальчик.
– Сахар дома не держу, – строго произнес старик. – Лучше с медом. Он у меня цветочный, душистый. Будешь? Будешь, по глазам вижу.
– Мне велено сразу домой ехать, как письмо передам, – замялся Гришка, хотя страстно хотел узнать о таинственном долгожителе квартиры. Он уже успел просканировать его ауру, подсознательно готовясь к тому, что перед ним окажется волхв не меньше шестого ранга. Странно, по всем признакам дед владеет Силой, но аура не просматривается, плотно закрыта от внешнего просмотра.
Пока хозяин гремел на кухне чашками, мальчишка осмотрел гостиную, но кроме антикварной мебели и нескольких небольших фотографий красивой женщины в позолоченных рамках ничего не обнаружил. Жилище аскета, оставшегося в одиночестве. По энергетическим токам, пронизывающим квартиру, Гришка понял, насколько тоскливо живется этому человеку в четырех стенах. Размышления его прервало появление старика, шаркающей походкой идущего с подносом и двумя чашками дымящегося чая. Тут же и стеклянная розетка с медом присутствовала.
– Ты боишься темноты, малой? – просипел старик. – Чего задницей вертишь, как на гвоздь сел? Или Кондратий тебя за непослушание розгами драть будет?
– Меня такси ждет, – сделал еще одну попытку Гришка.
– Не ждет оно тебя, – неожиданно ответил хозяин. – Уехал водитель. Кто-то испугал его. Сдрейфил мужик. Ну, да и район у нас беспокойный. Шалят иногда ребятки. Кстати, недавно амнистия была, с колоний много народу выпустили. Кто-то в Албазине осел, кто-то дальше поехал…
– Откуда вы знаете?
– Знаю, и поболее твоего, – старик расставил на столе чашки. – Садись, вечерять будем. Расскажешь о себе. Любопытно мне, отчего у новика потенциал такой мощный, как у пятого ранга, не меньше.
– Вы тоже волхв? – вырвалось у Гришки. – Почему я не ощущаю вашу Силу?
– Потому что знаю, как скрывать свою сущность, – ухмыльнулся старик. – Пей чай-то. Как звать?
– Григорий.
– Угу, Григорий. Имя подложное. А почему – невдомек. Ладно, потом письмо почитаю, составлю свое мнение. Значит, не смог пробить мою защиту? То-то! Не все вам, молодым да ранним, свои умения проявлять с дерзостью и самодовольством. Силенок еще хватает вас умыть!
Старик ухмыльнулся и сделал глоток из своей чашки. А Гришка действительно вертелся, как уж на сковородке. Очень уж загадочным оказался собеседник, и даже просьба Барышева оказаться дома как можно раньше застряла где-то далеко на задворках совести.
– Как же вас зовут?
– Дед Фрол я, – сипло ответил хозяин. – Вот так и зови.
– У вас уровень гораздо выше, – осмелился выдвинуть свою версию подросток. – Вы очень умело скрываете свою ауру, гасите все энергетические поля вокруг себя. Думаю, что вы – архимаг.
Дед Фрол засмеялся, отставив чашку в сторону, боясь, что выплеснет напиток себе на штаны. Потом обхватил ладонью щетинистый подбородок, потер его, хитро поглядывая на молодого гостя. Пока Гришка рассказывал свою легенду, почему он живет в Албазине в доме Барышева, он молчал и, казалось, погрузился в свои думы, даже не слушая речь мальчика. Словно верил и не верил одновременно в то, что ему поведали.
– Ну, все верно. Был у него брат Мишка. О его смерти Кондрат рассказывал, но о тебе и словом не обмолвился, – произнес Фрол. – Вишь, какая закавыка. И вдруг появляешься ты с Силой, хлещущей через край. Разве сироту из аристократической семьи нельзя было пристроить в Императорский Кадетский корпус? Привилегия такая существует издавна, и о ней знают все дворяне. Поведение твоих попечителей совершенно нелогично. Они посылают тебя в какую-то глухомань на границе, чтобы ты здесь обучался волхвованию. Не спорю, господин Борисов – очень грамотный и сильный архимаг, но сам выбор такого пути весьма странен.
Дед рассуждал правильно, но не раскрывать же перед ним истинную историю своей жизни! Лучше придерживаться канонической легенды, которую придумал Кондратий Иванович, и уходить от ответов на неприятные вопросы.
– Думаю, когда-нибудь дядя все расскажет, – Гришка вежливо ускользнул от дальнейших расспросов. – А еще я не понимаю, какие у вас отношения с Кондратием Ивановичем.
– Я с его дедом служил, – сразу же развеял все догадки старик. – В одной роте. В те годы в каждую роту прикомандировывались по два волхва. Ведущий обязан был иметь ранг не ниже седьмого, допускался даже кандидат в архимаги. Ведомый – его помощник, но не новик. Третий или четвертый ранг. Господин Барышев служил старшим лейтенантом. Подружились мы очень, да так и по жизни прошли. Кондрат мне почти родным внуком был, потом, правда, пути разошлись. Вот только в Албазине судьба нас свела. Иногда встречаемся, разговариваем. Иванычу трудно, все время мою болтовню слушает, а сам слова не может вставить.
Старик мелко захехекал, отчего чашка в его руке задрожала. Однако странный хозяин предпочел удержать ее, чем показать свою слабость перед мальчишкой и поставить ее на стол. Гришка, озадаченный, допил свой чай и демонстративно посмотрел на антикварные часы, висящие на противоположной стене. Стрелки уже уверенно подходили к восьми часам, и как добираться до своего дома, подросток не представлял. Разве что этот скрытый волхв предложит ему переночевать. Или же заказывать новый кабриолет? Как вообще старый хрыч узнал, что такси уехало?
