— И это произошло?..
— В сороковом. Две тысячи сто со-ро-ко-вом… — произнесла она нараспев.
— Эпидемия лихорадки Ранаджари! — Я соотнесла даты и чуть было не выругалась. — Неужели вы поехали туда с детьми?
— Увы! Двое старших сгорели мгновенно, едва эта дрянь появилась в Тривандруме. Вы же знаете, дети практически никогда не выживают. Младшая дочь Луиза была совсем маленькой, ей не было и двух месяцев. Я пыталась магически вытащить и ее, и Мишеля…
— И перегорели.
— Да… — Она вздохнула. — Муж выжил, но болезнь затронула его мозг. Он прожил еще четыре года и был… ну, примерно пятилетним ребенком.
— Вы вернулись в Галлию, конечно?
— Только после смерти Мишеля. Он не хотел уходить из нашего дома в Тривандруме, и по приказу тогдашнего короля, его величества Луи Десятого, мы жили там… пока муж не умер. Он всегда был спортсменом, сильным и здоровым, а умер от простуды, просто выпил холодной воды. Вот тогда мы с Луизой вернулись.
Мы помолчали.
«Ладно, — думала я, глядя на огонь, — она потеряла магию и быстро состарилась. Но это никак не объясняет ни того, что ее дочери, вдовы шевалье де Куртене, нет в доме, ни той хорошо видимой бедности, которая заметна на каждом шагу!»
— Скажите, госпожа Редфилд, зачем вы приехали? — оторвал меня от размышлений голос Иоланды.
Коротко я изложила нашу легенду о не вполне понятной некроактивности, потом спросила:
— У вас нет предположений, что бы это могло быть?
— Никаких. — Вдовствующая графиня покачала головой. — Но я, как вы понимаете, не чувствую потоков, а Мадди, скорее всего, было не до того.
— Иоланда, расскажите мне, что случилось? Нет, не сорок с лишним лет назад, а сейчас и здесь?
— Не могу. Простите, госпожа Редфилд, вам и в самом деле лучше будет остановиться в деревне. Боюсь, Мондрагон не сможет предоставить вам подобающих удобств.
Я открыла было рот, чтобы возразить, что доводилось мне ночевать и в лесу, накрывшись плащом и подложив под голову собственные сапоги, но тут же его и захлопнула. Удобства или нет, нас в поместье Мондрагон принимать не желали, и, чтобы выяснить, в чем тут дело, следовало уступить.
Распрощавшись с негостеприимным домом, мы в молчании доехали до поворота, и я тронула Анри за плечо.
— Остановись, пожалуйста. Итак, что рассказала вам Маддалена в саду?
— Ничего, — фыркнула Валери. — За то время, что мы там прогуливались, она ответила на замечание о хорошей погоде и сообщила название сорта яблок, который особенно хорошо у них вызревает. Все! А вы, что вы узнали?
— Представь себе, по делу — тоже ничего. Но нас очень не хотели видеть в Мондрагоне нынче ночью.
— Ну мне показалось, что нас вообще не хотят видеть ни сегодня, ни когда бы то ни было, — пожал плечами Анри. — Вам не кажется, госпожа профессор, что мы можем поставить напротив Маддалены де Куртене жирный минус и отправиться дальше?
Повернувшись к торопливому молодому человеку, я с интересом на него посмотрела.
— То есть ситуация «дева в беде» тебе не представляется… требующей исправления?
— Ну-у… Честно говоря, я не рыцарь в сверкающих латах, чтобы спасать любую попавшуюся на дороге девицу. И потом, почему вы решили, что у них беда?
— Это даже я поняла! — перебила его Валери. — В доме пахнет несчастьем и полным отсутствием денег.
— В доме пахнет вареной капустой, — буркнул Анри.
— Так вот, дорогие мои, — я прихлопнула ладонью по кожаной спинке сиденья, — во-первых, графиня де Луаль когда-то была моей ученицей, и я не могу отойти в сторону. Во-вторых, напомни мне, Валери, каков девиз Службы магической безопасности Союза королевств?
— Без чести нет магии, без справедливости нет чести! — отрапортовала девушка.
— А второй? Анри?
— Служить и защищать, — ответил он. — Ну да, я понял.
— Вот и хорошо. Следовательно, поступим мы так…
«Какое счастье, — думала я, сидя под развесистым кустом рядом с парадным входом в дом семейства Куртене, — какое счастье, что я умею простейшими бытовыми заклинаниями обеспечить себе сухую подкладку под задом и щит от комаров! Иначе бы мою кровь выпили задолго до того, как к Иоланде и ее внучке приедут ночные гости…»
Комаров тут и в самом деле было какое-то страшное количество, казалось, воздух звенит вокруг. Надеюсь, мои студенты, караулящие возле черного хода, сумеют применить нужное заклинание. Вообще говоря, это недосмотр руководства академии, что боевикам не вдалбливают бытовую магию в полном объеме, нужно будет поговорить об этом с ректором. Что это, в самом деле, за боевик, герой девичьих грез, который штаны себе залатать не может? А еще, пожалуй, нужно будет расширить у них юридические занятия. Хотя бы на пару часов в неделю. Порой эти студенты выказывают поразительное и прискорбное неведение в части того, каким образом можно развлекаться, не обрушивая на свои головы всю тяжесть длани закона.
Если бы мне дали поразмышлять еще полчасика, факультет боевой магии получил бы дополнительно к расписанию не два-три, а все шесть часов занятий еженедельно, но к дому подъехал экипаж, и я навострила уши.
Дверь распахнулась бесшумно. Из-под моего куста не было видно, кто ее открыл, но выбор был, собственно говоря, невелик: вряд ли Иоланда исполняла роль привратника, слуги уволились, значит, Маддалена. Все так же, не говоря ни слова, она осветила магическим фонариком лица двух приехавших мужчин и, посторонившись, пропустила их в дом. Разумеется, лица эти мне видны не были, но амулет, который я заблаговременно прикрепила над входом в дом, надеюсь, сделал пару магоснимков. А больше нам и не потребуется.
Пробормотав слова заклинания, я активировала другой амулет, подслушивающий, оставленный в той самой гостиной с камином, где несколько часов назад мне вежливо указали на дверь. Какое-то время было тихо, потом звякнуло железо — кочерга о каминную топку, надо полагать, — потом скрипнули ножки кресла. Приятно осознавать, что я не промахнулась и встреча состоится именно там. И именно сегодня, потому что еще одного вечера в компании комаров и куста смородины мне бы хотелось избежать.
— Добрый вечер, ваше сиятельство, — раздался в наушнике вежливый баритон.
— Добрый вечер, ваше сиятельство, — эхом повторил второй голос пониже тоном и… попростонароднее, что ли.
Минуту помолчав, графиня Иоланда де Вермиго-Луаль отозвалась:
— Доброй ночи. Итак?..
— Прошу простить. — Обладатель красивого баритона откашлялся. — Видите ли, в чем дело…
— Вижу, что интересующих меня документов у вас нет. — Голосом графини можно было мясо замораживать. — В таком случае сегодня нам не о чем разговаривать. Где выход, найдете сами.
— Простите, госпожа, только так дело не пойдет, — вмешался второй мужчина. — Та вещь нужна нам сейчас, от этого зависит слишком многое.
