Следующее возражение негостеприимной дамы показалось мне лишним. Активировав левитацию, я взлетела на верхнюю ступеньку и, щелкнув пальцами, развернула перед ее глазами королевский приказ о полном содействии и прочем.
— Надеюсь, теперь вопросов не будет? Виконт де Буа-Траси, мадемуазель Дюнуа, прошу за мной!
Скрипнув зубами (честное слово, я это услышала!), дама Агата развернулась и прошла впереди меня в холл дома. Здесь она позвонила в колокольчик, после чего прилетела несколько встрепанная горничная, которой и было приказано отвести нас в гостевые комнаты.
Единственное, на чем удалось даме отвести душу — это сунуть нас с Валери в одну спальню, поскольку дом и в самом деле был не так уж велик.
— Я не поняла, это что, гипотетическая теща его величества? — спросила девушка, ставя щит от подслушивания на эту самую спальню. — Тогда его надо хотя бы предупредить, что ли…
— Дама Агата — сестра этой самой гипотетической тещи. Но, как ты понимаешь, система отсекания таких родственников давно отработана, вряд ли ей удастся увидеть короля больше одного раза в жизни, — ответила я, доставая из пространственного кармана несколько вырезок со статьями о той самой страшной бронзовой фигуре. — Между прочим, в музей мне придется съездить. Смех смехом, но именно здесь неподалеку когда-то была найдена Венера Илльская, ты же помнишь, чем кончилась эта история?
Жутковатую новеллу студенты, конечно, не помнили, и я поставила себе в уме пометку по возвращении в Лютецию найти томик Мериме и заставить обоих прочитать.
— А мы? — жалобно построил бровки домиком Анри.
— А вы традиционно будете делать вид, что изучаете место находки, а на самом деле знакомиться с девушкой Адалаис.
— Что?
— Зовут ее так — Адалаис. И я готова поспорить на бутылку вина «Тавель де ла Женестьер» против стакана воды, что ей до смерти надоела полная форма этого имени!
— Э-э-э… Госпожа профессор, а вы в музей в Авиньоне поедете завтра?
— Да, собираюсь.
— А как?
Тут я и в самом деле несколько призадумалась. Открыть портал без привязки я не рискну, не настолько хорошо я знаю Авиньон. В экипаже? Ну, конечно, я умею их водить, но… не люблю. И они меня не любят, кстати: вечно мне то активировать двигатель не удается, то фиалы оказываются пустыми и мертвыми, то колесо спущенным…
— Разумеется, проще всего было бы, если бы Анри меня отвез, а для возвращения я бы оставила метку для портала… Но вот как ты тут одна справишься с этой мегерой?
— Госпожа профессор, — Валери взглянула на меня снисходительно, — если бы вы видели старшую воспитательницу в нашем приюте, дама Агата показалась бы вам белой голубкой!
С хозяйкой дома Агнессой д’Альбон мы встретились за ужином. Еда была… ну, мягко говоря, не слишком вкусной. Анри, которому в тушеной капусте попался кусок чего-то, в чем он опознал птичью лапу, налил в блюдечко оливкового масла, посыпал солью и меланхолично макал туда не слишком свежую лепешку. Суп состоял преимущественно из воды и крупы, жаркое явно разогревали, и не раз, печеньем, поданным на десерт, можно было выпрямлять гвозди. Агнесса молчала и возила ложкой в тарелке, Адалаис, закусив губу, смотрела в стол, а дама Агата разливалась соловьем, проповедуя здоровое питание и образ жизни.
— Я встаю с рассветом! — говорила она. — Земля раскрывает мне объятия, солнце целует меня, птичьи трели настраивают на любовь к ближнему! Часовая прогулка придает бодрости на целый день! Вы же все понимаете, что только ради вашего удобства я кручусь словно белка в колесе с утра до ночи, занимаюсь хозяйственными вопросами!
Понимать особо было некому: из всего семейства д’Альбон за столом присутствовали лишь уже упомянутые мать и дочь. Хозяин дома, как было мне известно, старался в нем не появляться, отсиживался на винодельне, а сын и наследник еще в сентябре прошлого года уехал в Бритвальд учиться и пока возвращаться не собирался.
Дама Агата недрогнувшей рукой отправила в рот кусок жаркого, и я воспользовалась мгновением ее молчания, чтобы обратиться к номинальной хозяйке дома:
— Госпожа д’Альбон, расскажите мне эту историю с находкой бронзовой фигуры кошки!
Агнесса вздрогнула, оторвалась от салфетки, из которой складывала птичку, и ответила:
— Фигура? О, ее нашли наши арендаторы, когда копали канаву… вроде бы для полива огорода, не знаю. Я сама не видела их находку, вы же понимаете, у меня слабое здоровье. Жара мне противопоказана, как и длительные прогулки.
— Да-да! — Агата усилием воли протолкнула жаркое через глотку. — Я вынуждена настаивать, чтобы дорогая Несса берегла себя! Моей сестре нужно специальное здоровое питание, по особым рецептам!
— В самом деле? — нежным голоском пропела Валери. — А могу ли я познакомиться с тем магом и кудесником, который… э-э-э… готовит это… как вы сказали? Здоровое питание?
Широким жестом она обвела стол — тарелки с мясом в неаппетитно застывшем жире, переваренную капусту, подсохшие лепешки.
Я взглянула на Агнессу: та смотрела на сестру, и в глазах ее горела здоровая, незамутненная ненависть. Потом она перевела взгляд на дочь, но, увы, нежности в глазах не прибавилось. Адалаис ее раздражала, и, похоже, это раздражение стало смыслом ее жизни.
После кофе, на удивление приличного, я достала из пространственного кармана трубку и кисет. Дама Агата задохнулась возмущенным воплем, но, пока она набирала воздух для следующего, я встала и сказала:
— Адалаис, прошу, покажите мне ваш сад! Кажется, я видела там розы «Вивьен Вествуд»?
Наутро я скрепя сердце оставила Валери одну разбираться со всеми женщинами семейства д’Альбон, и Анри повез меня в Авиньон. Метку для открытия портала я поставила возле левого столба въездных ворог в поместье за большим и страшно колючим кустом. Хотелось надеяться, что в момент моего возвращения сюда никто не полезет за какой-нибудь надобностью…
Авиньонский музей Lapidaire, в научном отделе которого шло изучение интересующей меня скульптуры, был битком набит туристическими группами и отдельными путешественниками; школьные и даже, кажется, детсадовские группы наполняли все залы безостановочным чириканьем. Мальчик лет десяти в оранжевой жилетке шел спиной вперед, ухитряясь уворачиваться от тех, кто попадался на пути. Впрочем, на меня он налетел, посмотрел затуманенным взглядом и шепнул: «Извините!» Подбежала учительница, молоденькая и хорошенькая, тоже в жилетке, схватила его за руку и громким шепотом завопила:
— Жиль, ты что?
— Госпожа Файлер, я проверяю, сколько человек я могу заметить за спиной! — ответил он таким же «секретным» голосом.
Девушка дала ему символический подзатыльник и потащила в угол, где я наконец разглядела целую группу таких же оранжевых, сидящих на полу с альбомами и карандашами. Они копировали картину, изображавшую красавицу с чьей-то отрубленной головой в руках.
