— Кто займется моей дочерью?
— Ее отец, в случае невозможности — старшая статс-дама двора его величества.
Женщина кивнула и вновь закопалась в корзине с нитками. Я помедлила, мне очень не хотелось оглашать другой вариант королевского распоряжения, более гуманный, но приказы не обсуждаются, и я развернула второй свиток.
— У вас есть право выбора… — Обе женщина посмотрели на меня. — Госпожа Агата Трелонье может избрать для себя в качестве послушания работу в госпитале сроком на пять лет, а госпожа д’Альбон — трехмесячное покаяние, но на определенных условиях.
— Каких же?
— Вы должны полностью передать управление своей частью семейного имущества вашей дочери — и, соответственно, племяннице — Адалаис, и в дальнейшем, по выполнении назначенной епитимьи полагаться на ее добрую волю в части выделения доли семейного бюджета.
Голоса их прозвучали одновременно, но сказали сестры совсем разное:
— Я согласна, — сообщила Агнесса.
— Ни за что! — воскликнула Агата.
— Ну что же. — Я развела руками. — В таком случае завтра утром прибудут гвардейцы его величества, дабы сопроводить каждую из вас к месту исполнения наказания.
Движение пальцев, и обеим дамам в руки приземлился свиток. На каждом вспыхнула алым королевская печать, по свечению пробежались все цветы спектра, и оно стало золотым.
Дама Агата встала, отбросив пяльцы и свиток, плюнула мне под ноги и удалилась. Я послала за ней следящее заклинание, которое должно было сопроводить фигурантку до ее комнаты и запереть там.
Агнесса с неподвижным лицом смотрела в стол.
— Мне хотелось бы до отъезда встретиться с мужем, — сказала она, когда Агата ушла.
— Я надеюсь, что в ближайшие часы мой помощник доставит шевалье сюда, — с коротким поклоном сообщила я.
— Спасибо…
Она вновь занялась нитками! Гвозди бы из этих сестер делать…
Анри вернулся часа через полтора взмыленный, будто все километры по виноградникам пробежал на своих двоих. А может, и правда так было? Да нет, я видела, как он садился в экипаж…
— Шевалье просит его извинить, — сообщил он, отдышавшись, — но он сможет прибыть только к ужину. У него чрезвычайно важный процесс, который ни в каком случае прерывать нельзя.
Оставалось лишь вздохнуть: выспаться в собственной кровати снова мне не грозило…
— Госпожа профессор, можно вопрос? — Голос Валери раздался в ту же минуту, когда мы вышли из красной гостиной.
— Можно.
— А откуда взялся королевский приказ, вчера же не было?
— Утром я была в Авиньоне, ты помнишь? Ну а оттуда порталом перейти в Лютецию совсем несложно. Форарльберга я еще с утра предупредила, что именно мне понадобится, так что сложи два и два, в результате мы имеем своевременно подписанные приказы его величества.
— А почему вы решили здесь именно так их наказать? Понимаю, девушку затравили, но вы же не можете ездить по всей Галлии и проверять, не обижает ли какая-нибудь злая тетка юную невинную девицу!
— Не могу. Но ты сама мне рассказала, что дама Агата стала преследовать племянницу пару месяцев назад. А теперь подумай, когда начали составлять наш список? Даю подсказку: последнее заседание Государственного совета было в начале апреля.
— Мм… То есть в середине апреля его величеству настоятельно рекомендовали жениться на галлийской аристократке. Мы катаемся по стране уже больше двух недель, вам его отдали месяц назад… Да, короткий список вполне мог быть составлен в середине мая. Вы считаете, даму Агату подтолкнули?
— Я думаю, что наш неизвестный доброжелатель мог ей даже заплатить. Но узнать это достоверно мы от нее не сможем, поэтому для того, чтобы удовлетворить твое любопытство, мне придется его отыскать.
— Да, госпожа профессор! — радостно сказала Валери. — Я всегда говорила, что вы — лучший в мире учитель!
За ужином мы увидели шевалье д’Альбона. Мне он, скорее, понравился: такой невысокий крепыш с хитрым прищуром светлых глаз. Собственно, только эти глаза дочь от него и взяла, а в остальном была как две капли воды похожа на портрет своей бабки по материнской линии, висевший в галерее, — высокие брови, изящный нос, нежный румянец на очень белой коже, светлые длинные волосы, собранные в высокую прическу. Отцу она была искренне рада, за столом села рядом, и они все время о чем-то переговаривались.
Дамы Агаты предсказуемо не было, еду ей отнесли в комнату, даже графин с вином присовокупили. Ее сестра, супруга шевалье, была задумчива, почти не ела и впервые не одергивала дочь, кажется, даже не очень ее замечала.
Когда трапеза закончилась, я попросила хозяина дома уделить мне несколько минут. Он покосился на жену, пожевал губами и спросил:
— Надолго?
— Нет.
— Тогда здесь и поговорим, чего нам до кабинета идти! Дорогая, я присоединюсь к вам очень скоро.
Агнесса понятливо кивнула и вышла, студенты вместе с Адалаис испарились еще раньше, и мы с шевалье остались вдвоем.
Я протянула ему открытое письмо его величества, подтверждающее мои полномочия. Д’Альбон просмотрел текст и поднял глаза.
— Что от меня требуется?
— Поскольку в ближайшие месяцы ваша супруга будет отсутствовать, вам придется жить здесь вместе с дочерью и заниматься делами всего имения, а не только виноградниками.
— Досадно. — Он потер подбородок. — Скоро начнется созревание винограда, я должен буду… А, ладно, это не имеет значения, передам дела Жаку. А эта?..
Шевалье кивнул на дверь, обозначая, кого имеет в виду, впрочем, и так было ясно.
— А ваша свояченица завтра утром отправится в монастырь Святого Духа на остров Нуармутье.
— На молитву?
— Можно сказать и так. На постриг.
Тут шевалье меня удивил: он достал из-за пазухи костяную фигурку Симаргла, поцеловал ее и что-то прошептал. Потом тщательно заправил кожаный шнурок назад и с широкой улыбкой сказал мне:
— Что хотите, когда угодно — все сделаю, вам стоит лишь сказать.
Я усмехнулась.
— Ну, коли так, буду рада, если пожертвуете бутылку лучшего розе с вашей винодельни.
— Хоть бочку!
— Это лишнее… Да, и еще один важный момент. Мне нужно, чтобы вы с дочерью приехали в Довиль на королевские скачки в августе.
Нимало не удивившись, он кивнул.
— Как прикажете. Прямо завтра и зарезервирую комнаты в гостинице, чтобы потом не метаться. И Адалаис скажу, чтоб к портнихе в Авиньон съездила, заказала платьев, шляпок, что там им еще требуется.
— Отлично! — Я встала и протянула ему руку. — Завтра утром я дождусь отъезда обеих дам, и мы с учениками тоже отчалим. До встречи в августе!
