Все это говорил Валерий Леонидович, бывший Винни-Пух, ставший резко злодеем. Одновременно он набирал ванну и готовил ее к имитации самоубийства.
– Наш Вадим Эдуардович – человек многогранный, и Ника и я – мы оба работаем у него, а работа в BRELLO – это просто прикрытие, – разоткровенничался новоявленный киллер. – Одна разница между нами все-таки есть: я про Нику знаю, а она про меня нет, проституткам не положено.
После этих слов Валерий Леонидович гаденько засмеялся, и этот смех не был похож на улыбку весельчака и деревенского отца большого семейства. Этот смех был похож на испражнения плесневелой души, на подвальную вонь, на подступ смерти.
– Да ладно, не смотрите на меня так, я сделаю все быстро и не больно, вы сами виноваты, у меня было как минимум три попытки это сделать без знакомства, но, увы и ах, вас всегда берегло провидение. В своей работе, – начал разглагольствовать он, – я называю это «второй шанс». Когда у человека, такого как я, профессионального и с огромным опытом работы, что-то срывается, это Бог вас бережет.
– Вы верите в Бога? – Белла все это время сидела в ступоре, и лишь знание, что человек, убивающий людей, верит в Бога, возмутило ее до глубины души.
– Да, Белла Сергеевна, конечно, в моей работе это обязательно. Но вы не воспользовались вторым шансом судьбы, и не ропщите на нее – она и так очень много раз вас спасала, – тут Валерий Леонидович остановился на секунду и как-то рассеянно произнес, больше себе: – И не от меня одного, как я понял.
– Ну, все готово, – Валерий закончил приготовления и уставился на Беллу. – Только из-за моего хорошего расположения к вам. Давайте я исполню вашу просьбу в знак моего уважения. Может, мороженого, покурить или шампанского? Только не просите жизнь – не могу, ничего личного – просто бизнес.
– Я хочу написать письмо маме, можно? – тихим, испуганным голосом произнесла Белла.
– Конечно, милая моя, пишите, это даже нам на пользу. Только признайтесь, что вы самостоятельно уходите из жизни, и дальше пишите что хотите.
Валерий чувствовал себя сейчас Господом Богом, добрым и всемогущим. Впрочем, это ощущение всегда приходило в конце исполнения задания, за это ощущение в том числе он любил свое дело.
– Мне нужно взять ручку, она в сумке.
– Хорошо, Белла Сергеевна, – благодушно сказал Валерий. – Сейчас берите сумку, ставьте ее на стол и аккуратно доставайте ручку. Не забывайте, что у меня оружие и я профессиональный убийца.
Белла не могла найти ручку: сумка была забита, как всегда, разным хламом. По одному предмету она доставала и складывала все на стол. Расческа, шоколадный батончик, лягушка, подаренная китайцами.
– О, прекрасная вещь, – Валерий взял лягушку в руки и стал рассматривать. – Сестра этой красотки очень мне помогла с вами в бассейне. Очень жаль, что этот престарелый Ромео Юрий вернулся повидать свою Джульетту тоже, честно скажем, не первой свежести и сорвал мои планы, мудак.
Валерий так увлекся воспоминаниями, что положил на стол свой суперпистолет и стал крутить лягушку в руках.
– Прекрасная вещь, в моем деле так просто находка оказалась. Ну что, нашли ручку?
– Да, вот она, – голос Беллы срывался, а руки дрожали. В руках же она держала ручку немного большего размера, чем обычно, зато лакированную и красивого бордового цвета.
– Что вы так переживаете, я же обещал вам, что больно не будет, – улыбаясь своим некрасивым ртом, произнес Дворников.
– Зато я вам ничего не обещала, – прошелестела Белла, глаза у нее стали огромные и испуганные. В замедленном действии, как в кино, Белла сняла колпачок с красивой ручки. Там вместо ручки оказался колпачок для распыления. Спрей струей ударил Валерию в лицо – это был газовый баллончик. Валерий, защищаясь, с закрытыми глазами бросил в ответ в нее лягушку. Красавица с зелеными глазами угодила Белле прямо в лоб, и, как в завершение действия, Белла стала проваливаться в густую тьму. Как будто через вату, она слышала топот людей, крики Валерия и требование Дмитрия:
– Белла, не проваливайся, Белла, открой глаза, Белла, не вздумай, ты мне нужна.
И на этой прекрасной ноте, абсолютно счастливая, она отключилась.
* * *
Осень решила преподнести прощальный подарок, кусочек лета. С утра солнце светило по-летнему радостно и ласково. Дмитрий Иванович проснулся совершенно счастливым человеком, причина же этого ощущения сейчас спала, как младенец, в его кровати. Разнили ее с ребенком только два фингала, которые наливались под глазами ярко-фиолетовым цветом.
«Да, крепко ей прилетело лягушкой», – подумал Дмитрий, и сердце кольнуло от жалости. Вчера он ничего ей не успел объяснить, хотя нет – один факт он все-таки объяснил, ну или попытался объяснить.
После того, как Белла пришла в себя, она залепила смачную пощечину ему и расплакалась. Дмитрий Иванович, вроде взрослый человек и, скажем напрямую, избалованный девушками мужчина, начал оправдываться.
– Так было надо, понимаешь, он должен был подумать, что ты одна. Мы должны были взять его с поличным, иначе у нас на него ничего не было бы, кроме догадок.
Оправдания казались так себе, голос звучал как-то неуверенно, и Дмитрий Иванович понимал, что неубедителен. Ничего не придумав лучше, он взял ее голову в свои руки и поцеловал. Поцелуй был долгим, и работающие рядом эксперты и стоящий рядом врач проявили деликатность и вышли из номера, аккуратно закрыв за собой дверь.
– За что он хотел меня убить?
Дмитрий Иванович так глубоко погрузился в воспоминания вчерашнего вечера, что вопрос проснувшейся Беллы застал его врасплох.
– Давай я скажу тебе об этом сегодня за ужином, – немного таинственно начал он. – Завтра мы все летим в Москву, и вечером у нас будет, так сказать, прощальный ужин. Там я буду открывать все тайны, открою и твою.
– Не думаю, что для этого надо ждать ужина, – обиженно сказала Белла.
– Ну если совсем честно, я жду один важный звонок. Тогда у меня будет полная картина. Прошу, дождись вечера.
– Хорошо.
– Ну вот и прекрасно. Ужин в шесть в ресторане на третьем этаже, кабинка номер два. А сейчас я побежал, мне необходимо многое сделать. Увидимся вечером.
Дмитрий подошел, чмокнул Беллу в лоб и быстрым шагом вышел из номера.
Когда за ним закрывалась дверь, в голове Беллы крутился только один вопрос, который, по сути, должен был бы ее волновать в последнюю очередь: «Почему в лоб?»
* * *
Виолетта спускалась из номера в ресторан на лифте. Обычно, когда она волновалась, у нее потели ладони, так вот сейчас ладони были настолько мокрыми, что, когда она поправляла свое красивое бордовое платье, на нем оставались следы от рук. Еще утром она получила письмо, которое ей подсунули под дверь.
«Уважаемая Виолетта Владимировна, вот и прошло наше маленькое путешествие. Да, веселым его назвать нельзя, трагическим – может быть, зато его можно назвать поучительным. Ждем вас сегодня в ресторане на третьем этаже гостиницы в шесть часов в кабинке номер два. Соберутся все ваши коллеги, а Дмитрий Иванович Сахаров расскажет всем лекцию, что такое хорошо и что такое плохо. Надеемся, что вы не будете делать глупостей и посетите данное мероприятие. Присутствие обязательно, форма одежды парадная».
