Они с папой гуляли по парку рядом с домом, когда у него зазвонил мобильный. Папа нахмурился, огляделся вокруг, будто стесняясь данного звонка, и попросил Генку посидеть на лавочке, отошел недалеко и взял трубку.
– Да, мама, – услышала любопытная Генка, ей было скучно сидеть одной на лавочке, и она решила поиграть в шпионов, подслушивая папин разговор.
– Мама, я не могу прийти к тебе на день рождения один. Нет, это исключено, мама, я женат, у меня двое детей, я не буду тайком от них ходить по твоим шикарным ресторанам. С днем рождения, мама.
Положив трубку, папа почему-то стоял и не шевелился. Генка решила напугать, выскочив из кустов. Крикнув: «Попался», – она прыгнула папе в объятия, обхватив его за шею, они закружились, и только своей щекой Генка почувствовала папины тихие мужские слезы.
В конце вчерашнего прекрасного вечера Жора по-джентльменски рассчитался за всех в ресторане и даже оплатил такси. Знала бы Генка, что такая халява, то заказала бы с собой в номер десерт. Когда они приехали в пансионат, Ася сначала облобызала сестру, хотя Генка склонялась к мысли, что это была не она, а крымское вино, а потом, дошагав до кровати, мгновенно уснула.
Генке же не спалось, хотелось попить чаю, единственная кружка, с которой она застала Асю сегодня утром на балконе, куда-то испарилась. Пожевав сухое печенье и запив его водой прямо из чайника, Генка взяла книгу, вышла на балкон, включила свет и стала читать. Утреннее ощущение счастья вернулось, к нему прибавилось еще что-то непонятное, какое-то забытое чувство, оно поселилось в груди и потихоньку росло, наполняя Генку радостью.
Уснула Генка только под утро, и тут Асин телефон. Надо вставать, будить сестру.
– Ася, проснись и отпусти уже Николая второго, ты его сейчас задушишь.
– Боже, что этот огромный котяра делает у нас в номере, а в частности у нас в постели? – сестра кое-как разлепила глаза.
– Тамара Борисовна, оставьте нам Николая, хотя бы на денечек, он тезка нашего папы, я буду с ним разговаривать – именно с такими словами ты вчера вырывала кота у капитана Бух, – Генка явно издевалась над сестрой.
– Боже, как стыдно, – Ася встала, скинула кота с кровати и схватила телефон: – Слушаю.
В трубку неслось неимоверное количество бранных слов. После того как первая волна возмущения у Гарика прошла, Ася сказала:
– Гарик Михайлович, дайте мне полчаса, и я спущусь, – и, уже положив трубку, сказала сестре, – Гена, сегодня у меня сумасшедший день, очень прошу тебя, не влипни больше ни в какую историю. Я на тебя надеюсь, хватит мне на сегодня Гарика. У меня деньги еще остались, это тебе на обед, – Ася положила на стол двести рублей, подумала и еще добавила сотню, – на площадке сегодня кормить не будут, да и не будет, конечно, сегодня никакой площадки. Так что позавтракаешь в гостинице, а потом придется выйти в город купить какое-нибудь хачапури, может, и на фрукты хватит. А вечером мы с тобой вместе сходим в магазин и сварганим себе ужин.
– Не переживай, Ась, сегодня будет все хорошо, я тебе обещаю.
– Будь на связи, – Ася чмокнула сестру в щеку и выскочила в коридор.
Если б Ася тогда знала, что провидение выбрало другой вариант событий и никакой встречи вечером не произойдет, то, наверное, вообще никуда бы не пошла.
Женя Мирная
Женя не спала сегодня ни минуты, слез уже не было, все выплаканы. Когда она входила на завтрак, навстречу ей выбежала пьяная Анна Заливная, она выглядела очень плохо в леопардовом спортивном костюме и домашних туфлях, тоже, как ни прискорбно, леопардовых, на неимоверной платформ. Еле найдя баланс на своих огромных каблуках, она то ли себе, то ли разговаривая с воображаемым собеседником, прорычала:
– Всем пришла пора платить по счетам, и я им это устрою.
– Боже, в этом пансионате все сошли с ума, – подумала Женечка и, взяв кофе, села за стол. Ее руки дрожали, но не от спиртного, она в отличие от других вчера не выпила ни грамма. Она не кучковалась, как делали это остальные, хотя слышала, как в соседнем номере у Сашеньки Озерова много было голосов и много рева. Женечка даже определила по голосу главную завывальщицу – это была их гримерша Катя. На балконе же слышался завораживающий романс, его пели где-то далеко, на лакшери-этажах, где находились люксы. Никто не спал, все пытались утопить в спиртном страх, который селится в душах людей, видевших смерть. Надо же, какое странное и точное название проекта: «Никогда не играйте в смерть». Наверное, именно эти игры приводят к трагедии, смерть не прощает игр с собой, она начинает играть по своим правилам и жестко наказывает игроков.
В ресторане сидели трое, и все за разными столиками. Вдалеке Гарик нервничал, смотрел попеременно то на часы, то на вход, стучал ложкой по чашке, этот звук сейчас был как бой колокола на пожарной каланче, он и пугал, и возвращал в реальность одновременно. Роман Заливной за столом, уставленным едой, просто присутствовал, так как не прикоснулся ни к чему, стеклянный взгляд говорил, что он о чем-то очень напряженно думает. Рядом с Женей за соседним столом сидела красивая женщина преклонных лет, ее трудно, да что там, просто невозможно было назвать бабушкой, хотя, скорее всего, возраст был подходящий. Несмотря на раннее утро, у нее была шикарная прическа и профессиональный макияж, создавалось впечатление, будто она только что из салона красоты. Одежда на ней была от модных дизайнеров, а украшения с огромными драгоценными камнями смотрелись очень естественно, видно было, что она умела и любила их носить. Когда в зал вошла Ася, кивнув всем и налив себе кофе, она почему-то подошла не к Гарику, а к этой шикарной женщине.
– Здравствуйте, Елизавета Никитична, – сказала Ася, не присев за столик, что Жене показалось подозрительным, и она решила подслушать разговор.
– Здравствуй, Ася, присаживайся, – дама была несколько напряжена и даже напугана, а может быть, смущена, что тоже было предельно подозрительно.
– Нет, спасибо, я спешу, меня ждет начальство. К вам же у меня огромная просьба: вчера вы подставили Генку, вы подвергли ее опасности, – видно было, что Асе тоже очень трудно дается разговор.
– Я не знала, что… – начала говорить шикарная дама и замялась, подбирая слово.
– Что она ваша внучка? – продолжила за нее Ася. – Вы даже это слово произнести не можете. Неужели и оно настолько ужасное?
Тем временем к Асе подошел Гарик и, услышав окончание разговора, сказал:
– Ого, Круглова, я, конечно, рад, что ты обзавелась родственниками, но нам надо бежать, мы уже полчаса как должны быть у следователя.
На слове «следователь» Елизавета Никитична многозначительно хмыкнула, типа, ну да, большего я от тебя, Ася Круглова, и не ожидала. Но Гарик был на взводе и принял все на свой счет.
– И что это за «хм», а? Не надо никаких «хм», – Гарик постепенно начал переходить на крик, – вчера на моих глазах убили мою первую жену!
