Елизавета Никитична не ожидала такого отпора на простое свое «хм» и, испугавшись, выпучила глаза на этого хама.
– Меня должны опросить, чтоб найти подонка, который это сделал, – орал уже на весь ресторан Гарик, – а я без вашей родственницы, – Гарик указал на Асю, – не могу туда пойти, она моя правая рука, она знает обо мне даже больше, чем я сам о себе, где и когда я был например. Она обязана разделить со мной ту дозу негатива, что сейчас выльется на меня. А вы тут со своим «хм».
К столику подбежал Роман Заливной и стал уводить орущего и взвинченного друга, у всех были нервы на пределе. Женька за столом расплакалась, но даже через слезы услышала, как красивая мадам сказала Асе уже совсем другим тоном:
– За вчерашнее я прошу прощения, я не хотела никого подставлять. Она мне просто очень понравилась, я решила взять ее себе в компаньоны. Мы с моими подругами играем в игру «Сделай на спор», ну скучно нам. Когда они узнали, что я еду в Ливадийский дворец, придумали мне задание попытаться проникнуть в закрытый для туристов арабский дворик, но главное условие – снять на телефон причину спора, а я селфи-палку забыла в номере, вот и решила хорошую девочку подключить, это на самом деле было очень весело. Деньги, что твой друг оплатил вчера за меня, я сегодня же ему отдам.
– Играетесь, значит, – как-то очень печально сказала Ася, – кстати, вы ей тоже понравились, первый раз у нас с сестрой разошлись вкусы.
Гордо развернувшись, Ася ушла, в зале стояла звенящая тишина, а Женька, перестав плакать, глянула в сторону ее собеседницы, та сидела и счастливо улыбалась во все свои красивые не по годам тридцать два зуба.
Следователь Васечкин
Выслушав с утра двоих напуганных, но довольно информационно наполненных человек, Васечкин уже устал, а ведь день только начинается. В душе он понимал, что это не усталость, это опустошенность. Оттого, что ему предстоит сделать, ведь он и сам не верил в это, но карты пока сходятся. Вот если бы Ольга Степановна так оперативно не принесла бы результаты экспертизы, если бы эти двое с утра так уверенно не стучали, только ключевое слово «если бы». Петр Дмитриевич твердо знал, во-первых, в жизни всякое бывает, а во-вторых, нельзя путать личное и работу. Он навсегда запомнил высказывание своего любимого автора Рэя Брэдбери «Людям нельзя доверять, в этом весь ужас». Следователь вписал в только ему понятные графики недавно полученную информацию и скомандовал:
– Макар, зови следующего и найди мне в пансионате Асю Круглову, пора с ней встретиться. У нее повестка только на вечер, но давай не будем рисковать и поговорим с ней сейчас.
– Хорошо, постараюсь, – Макар витал в облаках после допроса Веры Руклан. Конечно, Васечкин свечку не держал, но, похоже, наш Макарка даже свидание умудрился с ней забить, когда выбегал в коридор.
– Петр Дмитриевич, там директор «ОБЗАЛИРОН» со своей правой рукой, Кругловой Асей Николаевной, просятся зайти вдвоем, – обескураженно сказал Макар, приятно пораженный тем, что не пришлось даже искать эту девицу.
– Ну, как говорится, на ловца и зверь бежит, давай, зови, – Васечкин понимал, что сейчас будет тяжело, но вздохнул и взял себя в руки.
Девушка, которая вчера ему так понравилась, сегодня была еще прекраснее. Ни капли макияжа, сумасшедшая прическа и огромные глаза – для полного образа не хватало только улыбки. Воображение Петра подсказывало, что она прекрасно улыбается.
– Добрый день, – Ася была собрана, сосредоточена и даже не думала улыбаться.
– Здравствуйте, – Гарик тоже был сосредоточен, но не собран абсолютно, он еще полностью не пришел в себя после инцидента в ресторане. Боясь улыбаться после вчерашнего, когда у него свело мышцы, Гарик решил применить другую технику возвращения позитива в жизнь, фрейле. Умные и полезные книги научили его, что при тяжелом разговоре необходимо представлять, что ты даешь собеседнику какие-то блага, о которых он мечтает. Но о чем мечтал следователь Васечкин, Гарик не знал, более того, предположения были самые абсурдные, поэтому директор «ОБЗАЛИРОН» был задумчив и расстроен.
– Итак, давайте начнем с вас, Гарик Михайлович, для сокращения времени прошу отвечать предельно честно и откровенно. Опять же предупрежу сразу, мне известно очень многое, и про самоубийство супругов Облачных в том числе. Даже про то, что его не было.
Гарик очень внимательно вглядывался в лицо следователя и очень старался что-то там прочитать.
– Господин следователь, а вы в отпуск на море на Мальдивы хотите?
– Во-первых, это что, предложение, взятка? А во-вторых, не трудитесь, мне за границу нельзя, а моря мне и в Крыму хватает, – отодвигаясь подальше от Гарика Михайловича, сказал Петр, так, на всякий случай, странный он какой-то.
– Первый вопрос: почему вы развелись с Марьяной Моховой?
– Ну надо начать с того, почему мы поженились, – мечтательно начал Гарик, как бы окунаясь в приятные воспоминания. – Пять лет назад прекрасным январским днем я шел по Останкино, мы там снимали, Ася, что мы там снимали?
– «Музыкантов удачи», – вставила Ася.
– А можно без экскурса в ваше счастливое прошлое? А то я сейчас обзавидуюсь, – попросил Васечкин. А Гарик решил, что нащупал то, о чем мечтает следователь, и стал мысленно представлять его в кино.
– Ну если совсем коротко, мне было тридцать четыре, я не был ни разу женат, а тут красивая, умная, честная, я попался. Мы поженились уже через месяц, через два года она забеременела, ей двадцать семь, мне тридцать шесть, и у нас обоих это первый ребенок, но на третьем месяце она теряет ребенка и считает, что именно я виноват в этом кошмаре.
– Почему она вас в этом винила?
– Она потеряла ребенка в тот ужасный день, когда мы отдыхали в подмосковном отеле «Онизак», в день смерти Облачных. Марьяна очень не хотела туда ехать, она не любила эту компанию, я думаю, потому что мои друзья ее так до конца и не приняли. Она не любила этот отель, потому что он насквозь пропитан игрой, а она совершенно не была азартна. Марьяна даже в дурака не играла, она презирала все это. Моя жена согласилась поехать только потому, что очень меня любила и не хотела огорчать, – Гарик настолько увлекся воспоминаниями, что совсем забыл визуализировать Васечкина. Из воспоминаний его выдернул вопрос, которого он боялся больше всего.
– Как вы думаете, Гарик Михайлович, кто-то мстит вам за смерть Облачных? Весь этот спектакль с имитацией гибели ваших друзей кто поставил, как вы думаете? Почему именно Марьяна, она первая? Кто остался у Александра и Татьяны Облачных, сын? – спрашивая, он намеренно давил на директора.
– Да, у них был сын Егор, – Гарику трудно давались слова, – он уже лет десять, по-моему, с пятнадцати лет живет во Франции. Когда случилось несчастье, ему позвонили, в этот момент Егор ехал за рулем по серпантину в Монако. Мальчик не справился с управлением, и его машина сорвалась с обрыва. Он остался жив, но, по словам адвоката, который приезжал вступать в права наследования вместо него, парень останется прикован к постели навсегда. Так что если он и срежиссировал все это, то чужими руками, – Гарик обхватил лицо ладонями, но не плакал, а пытался успокоиться.
