– Привет, Генка, – прозвучало над ухом и выдернуло ее из своего счастливого утра.
Возле столика стояла ее новообретенная бабушка и улыбалась.
– Привет, Лизи, или теперь мне называть тебя бабулей? – спросила Генка и тоже улыбнулась ей. Во-первых, у нее было прекрасное настроение, а во-вторых, она и вправду была рада ее видеть.
– Нет, давай останемся с именами, без родственных подробностей, – Елизавета Никитична была рада, что Генка именно так воспринимает все происходящее.
– Как мы вчера дали, а? – Генка еле сдерживала смех. – Мы выиграли?
– Прости за вчерашнее, как-то все понеслось, одно за другое, – тон у Лизи, конечно, был не извиняющимся, а довольным, – ну ты тоже хороша, зачем полезла к этому чудовищу.
– Кстати, про Николая второго, надо бы взять колбаски в номер, а то он от голода умрет, – Генка уже откровенно хохотала. – Но если говорить про кота, то ты-то зачем на этот старый стул полезла, я бы и сама справилась.
– Ну, во-первых, я решила, что у меня маленький вес и все пройдет отлично, но, видно, пора на диету; а во-вторых, я своих не бросаю, – и, сделав удивленные глаза, спросила: – А что Николай второй делает у вас в номере?
– О, это отдельная история, – и начала, подробно подключая жесты, рассказывать, как они вчера посидели в кафе.
Когда Жора зашел в ресторан, он увидел хохочущих во все горло Генку и ее бабушку. Причем Генка что-то рассказывала, показывала и танцевала, немного подпрыгивая, в общем, происходило настоящее веселье двух родственных душ.
– О, Жора, привет, – Генка помахала ему рукой, – присоединяйся, правда, кроме кофе и бутеров для Николая второго, ничего не осталось, но я думаю, один ты можешь съесть, император не обидится.
– Спасибо, Гена, я не буду, – Жора был настолько растерянным, что не мог сдержать своего расстройства, на нем не было лица. – Ася в полиции, ее обвиняют в убийстве Марьяны, она сказала, что теперь ты должна слушаться меня.
Генка замерла, не зная, как реагировать, потому что это не может быть правдой, а если это шутка, то она глупая и жестокая.
– Жора, скажи, что ты поел грибов и у тебя бред, и постарайся побыстрее это озвучить, иначе я впаду в панику, а я в панике, Ася может подтвердить, – только и произнесла она.
– А еще она сказала, – продолжил невозмутимый Жора, находящийся сейчас где-то в своей вселенной, – чтоб мы отвезли мазь Тамаре Борисовне, она лежит в ее сумке. Не товарищ капитан, а мазь, – как бы пояснил Жора.
На этих словах Генка поняла, что это правда, и заплакала крупными беззвучными слезами. Глядя, как странно плачет эта девочка, Жора понял.
– Точно, Тамара Борисовна, она может нам помочь, хватит ныть, берем мазь и поехали.
Роман Заливной
Сидя на стуле напротив следователя, Роман Заливной мучился двумя вещами: похмельем и мыслью, что жена его бросает. Обе вещи мучили его одинаково сильно, поэтому на вопросы он отвечал вяло, неохотно и явно тормозил. Но следующий вопрос следователя вывел Романа Заливного из ступора.
– Роман Михайлович, у вас есть на стороне семья?
– Сейчас нет, – помедлив, ответил он.
– А три года назад?
И перед глазами Романа всплыли воспоминания, Париж, отель Park Hyatt, Роман был тогда счастлив, по-настоящему счастлив. Отпросившись у Анны на шопинг, он был свободен целых три дня. Но главным бонусом этих выходных было то, что он может провести их со своей семьей, своей любимой семьей.
С Радой он познакомился в Минске, куда, по официальной версии специально для Анны, он ездил прокачать каналы экспорта, на самом же деле играть в казино. Играя в шикарных казино Минска, Роман чувствовал себя свободным принцем Персии, и это как минимум. Рада была официанткой в казино, она приносила ему кофе, а он утопал в ее черных глазах и ставил все на черное. Она тоже влюбилась в него по уши и приняла все его условия: он женат, и это навсегда. Позже, когда появилась Мила, до ужаса похожая на свою маму, Роман понял, что попался, он уже не сможет без этих глаз. Началась новая, трудная, пропитанная ложью жизнь, где Рома украдкой по частям получал свою порцию семейного счастья. Там он был небожителем, его боготворили, ему преклонялись. В этот раз он взял их с собой в Париж, город любви и свободы. С Радой они целовались как молодожены при любой возможности, ожидая такси на ступеньках отеля, на завтраке в гостинице и даже в Диснейлэнде, куда они повезли семилетнюю Милу развлечься.
– Рома? – услышал он удивленное, и мир рухнул.
Обернувшись, он увидел Татьяну Облачную. Что она здесь забыла, ведь у нее уже взрослый сын – промелькнула спасительная мысль, это не она, но тут же провалилась, перед ним стояла госпожа Облачная собственной персоной.
– Привет, Таня, ты здесь какими судьбами? – наигранно и жутко неестественно начал разговор Роман. Рада и Мила стояли в стороне и смотрели на них искоса, ведь его любимая понимала, что это катастрофа, и жутко побледнела.
– Я здесь со своими парижскими друзьями, а вот ты с кем здесь, не представишь нас? – Татьяна Облачная упивалась своим преимуществом в данной ситуации.
– Я здесь на шопинг, встретил старую знакомую, она привезла дочь в парк, решил составить им компанию, как говорится, детство вспомнить.
– А ты со всеми старыми знакомыми так страстно целуешься, может, и меня поцелуешь? Ладно, не тушуйся, не сдам я тебя! – насмехаясь, ответила Татьяна.
Вот с этого благородного «Не сдам я тебя» и начался личный ад Романа Заливного.
– Роман Михайлович, значит, Татьяна Облачная вас этим шантажировала? – голос следователя был настойчив и где-то даже груб. В других обстоятельствах он поставил бы грубияна на место, но сейчас не было сил, да и желания тоже.
– Да, причем ей ничего, по сути, от меня не было нужно, она просто развлекалась, – Роман говорил охотно, видно было, что ему уже давно хотелось выговориться. – Могла на общей вечеринке подойти и сказать, сделать какую-нибудь глупость.
– Например? – уточнил Васечкин.
– Последняя ее прихоть была в тот ужасный день, они очень сильно поругались с Александром, он был на взводе, и она метала молнии. Ей, видимо, захотелось развлечься, Татьяна написала мне СМС: «Поцелуй горничную при всех, или я все расскажу Анне». В номере Облачных, где мы все тусовались в тот день, как раз сервировала стол девушка.
– Вы поцеловали горничную?
– Да, та дала мне пощечину, Анна закатила истерику, а Александр швырнул в меня стакан, – Роман, немного подумав, добавил, – да я мечтал ее убить.
– И последний вопрос: где сейчас ваша вторая семья? – уточнил Васечкин.
– Три года назад я расстался с ними обеими, я понял, что они приносят мне несчастья.
