– Это просто замечательно, так мы не будем тратить время, ни свое, ни ваше. Расскажите мне, пожалуйста, кто из вас три года назад первым понял, что это отравление, и кто предложил все представить под самоубийство? – это те вопросы, на которые не было ответов ни в папках следователя Сан Саныча, ни в отчетах частного детектива. Исходя из этого, тот, кто устроил данное представление, очень хотел посмотреть на реакцию каждого участника при реконструкции данного события, скорее всего, потому что он тоже этого не знал.
– Ну начну с того, что я до сих пор считаю, что это было массовое самоубийство. Просто они решили это сделать на наших глазах, или… – Светлана замялась.
– Продолжайте, Светлана, мы же договорились быть предельно откровенными. Как вы сами заметили, это в ваших интересах, – Васечкин боялся, что она сорвется.
Светлана Ронина думала минут пять или по-женски делала вид, что сомневается, но потом решилась и сказала:
– Или Татьяна убила своего мужа, а потом покончила с собой, – на одном дыхании произнесла она.
– Как вы думаете, – осторожно начал Петр, – какие основания были у Татьяны Облачной для убийства своего мужа?
– Мне бы не хотелось сплетничать, – замялась Светлана.
– Это не сплетни, это показания, и это, в конце концов, ваша безопасность, – напирал на нее, как танк, следователь.
– Александр постоянно изменял Татьяне, она в Париже с Егором почти круглый год, а он в Москве один.
– Ну если это было постоянно, тогда почему трагедия произошла именно сейчас?
– Потому что он влюбился как мальчишка, по-настоящему, и предмет его обожания не позволял ему к ней прикасаться, пока он женат. Это настолько снесло ему голову, что ему стало плевать на двадцать лет брака, на совместного сына, на совместный бизнес. Мне кажется, что Татьяна не смогла этого пережить, – закончила Светлана, вытирая уголком платка совершенно сухие глаза.
– А откуда вам известна вся эта информация? – спросил Васечкин.
– Мне в тот злополучный день открыла свою боль сама Татьяна.
– И кто была эта пассия, она вам тоже рассказала? – у Васечкина понемногу складывались события в ряд.
– Нет, вот этого она мне не говорила. По-моему, она и сама этого не знала, Александр держал это в строжайшем секрете, уж очень он был влюблен в эту даму.
Жора
Жора, Генка и Елизавета Никитична стояли в тени старого серого здания, ждали Тамару Борисовну и молчали. Каждый думал о своем, каждый переживал, и говорить не хотелось. Летний день потихоньку шел к концу, и приятная прохлада сменяла палящее солнце. Раньше, наблюдая всю эту красоту, Жора мысленно бы писал пришвинские сюжеты о кипарисе, так одиноко и гордо застывшем в бесконечности, и о жадных чайках, которые парят в небе как стервятники, выискивая добычу. Но не сейчас, вот уже второй день все мысли его занимала Ася, если еще утром это были мысли восхищения, то сейчас к ним прибавилось беспокойство. Хотелось ей помочь, независимо от того, заметит она его умные глаза или нет.
– Ну что, дорогие мои, – Тамара Борисовна подошла тихо, от этого ее слова прозвучали очень неожиданно, и все вздрогнули, – что это вы такие пугливые, – засмеялась она. – Нам еще мир спасать, так что, как говорил Карлсон, спокойствие, только спокойствие. Быстро по фактам, на Асю есть показания свидетелей: во-первых, Марьяна считала, что Ася ее подставила, но это так себе мотив, косвенный. Затем в портфеле с документами Аси нашли бутылек из-под яда, но на нем нет отпечатков твоей сестры, это хорошо, но там нет ничьих отпечатков, это плохо. Портфель валялся под стульями, и туда мог положить флакон кто угодно. А вот третье не очень хорошо, на кружке, из которой выпила яд Марьяна, есть отпечатки пальцев Аси, а их там быть не должно. Поймем, как отпечатки попали на кружку, поможем твоей сестре. Есть какие-нибудь предположения?
– О боже! Я знаю! Стоп, Гена, помнишь, ты говорила, что у вас пропала кружка? – Жора был очень эмоционален.
– Да, помню, утром она была, а вечером уже нет. У нас в комнате стоит одна кружка, так как номер одноместный, я же живу зайцем. У нас и полотенце одно, и тапочки, – продолжала перечислять свои неудобства Генка.
– Стоп, хватит твоих лишений, было бы здорово, если бы ты в то утро хлебнула у сестры из кружки кофе, – Жора с надеждой смотрел на Генку, та немного задумалась и сказала:
– Да, я допила ее кофе и оставила кружку не помытой на балконе, еще весь день переживала, что Ася будет ругаться.
– Нам срочно нужно к следователю, поехали, я думаю, он еще в пансионате, – прокричал Жора и стал залазить в машину.
– Ну что встали как замороженные? – прокричала капитан Бух Генке и Лизи. – Видите, человек что-то придумал, потому что в отличие от вас, двух куриц, у него есть чем думать, погнали, – она была, как всегда, в своем репертуаре, уверенная, бойкая и с юмором.
Следователь Васечкин
Петр Дмитриевич устал, день приближался к концу, а ощущение, что он сегодня так ничего толкового не сделал, только укреплялось. Звонила Ольга Степановна и сказала, что отпечатков пальцев на пузырьке нет. С одной стороны, хорошо, значит, чувство, что эта красивая девушка не виновата, имеет место, с другой – плохо, опять нет других подозреваемых. Ребята провели допросы актеров, сидевших за столом, оказалось, что, как Васечкин и предполагал, все они, кроме Марьяны и Васи Петрова, из обслуживающего персонала гостиницы «Онизак». Гостиница подмосковная, элитная, попасть туда можно только по рекомендации, и персонал выбирали тоже очень досконально. Если прочитать название справа налево, то получается «Казино». В этой гостинице игры были необычные, это не было казино в стандартном понимании. Здесь играли в мафию, в русскую рулетку с краской, в дурака на деньги, более того, в морской бой с настольными морями для каждого игрока. Также здесь были и жмурки, но в голом виде, прятки, но в специально устроенном парке с подземными туннелями. Здесь можно было поиграть и в дочки-матери, где тебе выдавали людей как кукол, а играющий сидел за тонированным стеклом и в микрофон, изменяющий голос, командовал своими куклами. Каждый номер в гостинице состоял из трех комнат: первая – спальня, вторая – гостиная, третья – игровая, где стоял крутящийся стол, лежали карты, маски и другие приспособления для игры. Гостиница большая, новая, имела огромные панорамные окна, так как она стоит буквой П, то теоретически кто-нибудь мог видеть все происходящее в номере напротив, но никто ничего не видел. Это подтверждает и следователь Сан Саныч, также никто не признался даже частному детективу. Вроде бы ничего криминального, но после прочтения всей этой информации об игрищах богатых Пете захотелось помыться.
– Теперь понятно, почему полицейским не дали там нормально работать, – пробубнил себе под нос следователь Васечкин. Он даже обрадовался, когда в дверь постучали, и зашел Макар.
– Шеф, сейчас такое расскажу, – но ему не дали договорить, в дверь вломилась пьяная парочка, наперебой крича.
