– Вы умеете дружить, у вас прекрасная семья, сегодня по случаю вашего спасения организовалась целая команда.
– Да, и кто же там был? – от мысли о Генке Ася улыбнулась.
– Ваша сестра, Жора Будник, кстати, очень умный молодой человек, он приложил наибольшие усилия к вашему спасению. Была ваша бабушка, но та больше молчала, а возглавляла спасительный отряд наша Тамара Борисовна Бух. Кстати, как вы с ней успели подружиться?
– О, это долгая история, а вы нашли настоящего убийцу? – вопрос застал Васечкина врасплох.
– Не знаю, наверное, – неуверенно ответил он, – я также хочу раскрыть еще одно убийство, оно было совершено три года назад и, я уверен, напрямую связано с нынешним, иначе я не смогу себя уважать.
– Могу я чем-то вам помочь? – Ася поела, и теперь глаза у нее потихоньку закрывались.
– Вы знаете, да, у меня будет к вам одна просьба, но сначала давайте перейдем на ты, нам с вами очень много уже пришлось пережить. Завтра желательно с утра сделайте так…
И вот сейчас Ася сидела на каменистом пляже пансионата и вглядывалась в море. После сегодняшнего заточения ей захотелось почувствовать простор, понюхать море, ощутить свободу.
– Освободили тебя, девулька, – рядом с ней на пляж плюхнулся Сан Саныч, – это правильно, ты не виновата.
Ася была немного знакома с этим охранником тире водителем, хотя и работает он у них недавно.
– Да, вот сижу и думаю, как в мире все тонко, с утра ты встаешь относительно счастливым человеком, ты ничего не нарушаешь, думаешь, что будет есть в обед твоя сестра, в уме подсчитываешь, хватит ли тебе на новые шлепки для нее или доходит уже в старых, а потом бах – и нет ни мыслей, ни планов, есть только страх, животный страх, который ты стараешься не пускать внутрь, иначе он может разорвать мозг.
– Вот именно поэтому, милая, никогда ничего нельзя откладывать на завтра, надо жить здесь и сейчас, и надо именно жить, а не беспокоиться и не подсчитывать. Ты молодая красивая девушка, ты должна между шлепками и едой встречаться с парнями, целоваться, бросать их и снова встречаться. Не теряй времени, молодость проходит очень быстро, даже не заметишь, как ты уже пенсионер, которого за ненадобностью выкинули со службы. А еще старайся благодарить близких за все, за завтрак, проведенный вместе, за пришитую пуговицу, за нежный поцелуй, возможно, именно это ты будешь вспоминать на пенсии, сидя на грубых камнях рядом с молодой и красивой девушкой, – закончив свою тираду, Сан Саныч грустно улыбнулся.
Обернувшись на здание пансионата, Ася увидела одиноко горящее окно, там на балконе сидел Жора, он обреченно смотрел на море. Ноги как-то сами понесли ее туда, и Ася, воспитанная, скромная девушка, постучалась в два часа ночи в номер к молодому человеку.
– Ася?! – было видно, что Жора удивлен и растерян ее появлением.
– Я пришла поблагодарить, Петр сказал, что именно благодаря тебе, ну и немного энергии Тамары я буду спать сегодня дома. Угостишь чаем? – улыбающаяся Ася не узнавала сама себя.
– Да, конечно, проходи, – Жора очнулся и побежал ставить чайник.
Елизавета Никитична Круглова
Сегодня был сложный и тяжелый день, но Лизи все равно не могла уснуть, что-то ее сильно беспокоило, где-то в подсознании цепляло за ниточки и не давало спокойно насладиться кроватью.
– Так, надо разобраться, что же меня так волнует, – сама себе сказала Лизи, взяла сигарету и вышла на балкон.
Надо пробежаться по событиям сегодняшнего дня, Генка и Ася – все разрешилось, значит, можно успокоиться. Капитанша хамоватая постоянно над ней подтрунивала, но это ерунда, Лизи выросла в обществе, где подруг нет в принципе, только змеи подколодные. Будешь падать, никто не поддержит, а еще и подтолкнет для быстрого полета. Ее задела нищета внучек, это, конечно, да. Если Генка выглядит простенько, но на ней хотя бы вещи новые, молодежные, яркие. То Ася одета ну совсем просто, и это если мягко сказать, очень мягко. Как радовалась сегодня младшая, когда этот непонятный Жора угощал их в ресторане, она не просто ела, она дегустировала каждое блюдо, смакуя его во рту. Ее глаза горели и наполнялись счастьем, а Лизи было стыдно. Елизавета Никитична Круглова, к своему стыду, никогда не жила плохо. Сначала папа – большой ученый и немного предприимчивый человек – оставил Лизи огромную коллекцию изделий из бриллиантов. Перед смертью он показал ей сейф, наполненный разного рода драгоценностями. На вопрос дочери, откуда, он ничего не сказал, закашлялся и попросился в кровать. Пообещать просил только одно: никто не должен об этом знать, ее муж в первую очередь.
– Чем меньше, красавица, будут знать о твоем богатстве, тем спокойней ты будешь жить, – взяв с нее обещание, он умер, как показалось Елизавете Никитичне, успокоенным.
Муж тоже не был, что называется, бедным человеком, сам из науки, но всегда на руководящих постах, он прекрасно зарабатывал, и Лизи не трогала стратегический запас, оставленный папой. Но в начале девяностых муж умер, деньги, что он оставил жене, благополучно сгорели в банке, начиналось трудное время. Именно тогда Елизавета вспомнила про папино наследство, но тратить его, продавая по броши в день, было неправильно, и избалованная Лизи принимает решение: она продает половину того, что оставил отец, и открывает банк. Конечно, очень помогли связи отца и мужа, но и Елизавета Никитична оказалась не куклой Барби. Первые пять лет она пахала как папа Карло, конечно, ей пошло на пользу, что это были страшные девяностые и лихие деньги там зарабатывались быстро. Но быстро поняв, чтоб остаться в живых, надо уходить на покой, она оставила себе небольшой пакет акций своего же банка для того, чтоб могла жить без проблем, и продала его. Сейчас у нее постоянный доход от акций, капитал, накопленный в бурные годы работы, и, конечно, остатки папиного наследства, которое она бережет как зеницу ока.
– А внучки голодают, – вслух сказала Лизи, затянувшись сигаретой, и тяжело вздохнула. Оформив им документы об опекунстве, Елизавета решила: никогда не была хорошей матерью, не быть мне и бабушкой. Немного посомневалась для приличия, но потом решила: не война, выживут, и вычеркнула их из своей жизни. И они выжили, красивые, добрые, веселые, они любят друг друга, они семья.
«А ты так и будешь косить под девочку и на спор снимать видео в экстремальных ситуациях», – со злостью подумала Елизавета.
– Стоп! – закричала Лизи на весь балкон так, что в соседнем номере звякнули бокалы. – Видосики, точно! – и побежала к телефону.
– Тина, привет, ну и что, что два часа ночи, как будто ты спишь. Ладно, не ной, помнишь нашу неудачную поездку за город, ну да, где ты проиграла. Я помню про обстоятельства, ты мне скажи, видео еще у тебя? Ты его не удалила? Умница, скинь мне на телефон, конечно, никому, просто хотелось кое-что уточнить. Жду!
«Может, после этого девочки меня простят и пустят к себе в семью», – последнее, что подумала Лизи, проваливаясь в глубокий сон.
Алексей Ронин
У Алексея Ронина сегодня был день рождения, именно ради него он приехал в Крым. Традиции этой было уже более двадцати лет, как только у Алешки Ронина появились первые деньги, на свой день рождения он стал ездить в Ялту. С утра он отправлялся на кладбище к родителям, разговаривал с ними, хвастался своими достижениями или жаловался на жизнь, после отмечал в ресторане с семьей. Когда дочка Алиса стала совсем взрослая и вытащить ее на это мероприятие стало невозможно, с ними стали ездить его так называемые друзья, Заливные и Облачные. Алексей подозревал, что об этом их просила Светлана, она была очень заботлива и хотела, чтоб он не чувствовал себя одиноким в этот день. И вот уже десять лет это стало традицией, и для его друзей в том числе.
