Анна никогда даже в молодости не отличалась красотой, а сейчас была и вовсе отвратительна. К своему некрасивому лицу с маленькими глазами, лошадиной челюстью и чересчур высокому росту она добавила еще килограмм шестьдесят лишнего веса и стала совсем безобразна. Не помогали ей ни последние веянья косметологии, ни наращенные ресницы, ни увеличенные груди, ни красивейшие белые локоны, так искусно приклеенные и уложенные лучшими парикмахерами Москвы. От всего этого она становилась еще безобразнее и смешнее. Но более нелепо Анна смотрелась от тупой уверенности в своей привлекательности. Во всех социальных сетях она выставляла фотографии, которым не мог помочь даже «Фотошоп», с подписью «Я обворожительна». Или на пляже, одевшись в какой-нибудь неимоверный купальник ядовитого желтого цвета и раскидав свои шикарные локоны по толстым плечам, она кричала на весь пляж: «Рома, ты куда пошел? Здесь столько мужчин, они начнут ко мне приставать! Ты хочешь меня потерять?!» Мужчины, посмотрев на эту огромную гору с ресницами и локонами, пугались и быстро ретировались, боясь быть неправильно понятыми самоуверенной дамой. Рома, который, может быть, и был бы рад потерять такую красоту навсегда, не мог себе этого позволить. Анна была кладезем денег в их семье, получив огромное наследство от отца, она умудрилась не только не промотать состояние, но и приумножить его. Сейчас, в сорок пять лет, раздобревший и похорошевший Роман стал самым настоящим красавцем, хотя в молодости даже этим похвастаться не мог. Увидев его в одном из институтских кафе двадцать пять лет назад, Анна, посмотрев на неправдоподобно худого молодого человека, сказала своей подруге:
– Он будет моим мужем.
На что та, пьяно захихикав, ответила:
– Зачем тебе этот заморыш, да еще и с дыркой в кармане?
– Я сделаю из него человека, а деньги у меня и самой есть, – ответила она и не обманула.
В свои сорок пять Роман Заливной был красавцем-мужчиной, высокий и статный. Хотя Анна втайне подозревала, что муж обманывает и просто сбегает в спортзал отдохнуть от жены, но ежедневные походы давали свои результаты, тело было в исключительной форме. Седина же, покрывавшая его идеальную прическу, придавала особый шарм и интеллигентность. В общем, все было при Романе, но только не деньги. Подписав брачный контракт двадцать пять лет назад, он подписал себе пожизненное рабство. Пару раз попытавшись соскочить с Аниного крючка, он понял, что не готов: он привык к деньгам, работать не любит, зато любит, как говорится в пословице, кататься на саночках.
– Боже, Рома, этот твой друг Леха Ронин, ну никакой фантазии, отмечать свой день рождения каждый раз в одном месте – это паранойя, – в Анином голосе улавливалась еле слышная истерика. Роман знал: это начало бури, и, если ее не предотвратить, о спокойном отдыхе можно забыть.
– Милая, ты же знаешь, мы все родом из этих мест, а Алексей настолько сентиментален, что сначала отмечает день рождения с родителями, – Роман запнулся, – на кладбище. Потом он очень страдает, и вот здесь мы как настоящие друзья должны поддержать его.
– Если бы он при этом не был нашим компаньоном в трех направлениях, меня бы здесь не было, – капризно сказала Анна.
– Ты забываешься, милая, – Роман не выдержал, – нас связывает нечто большее, чем совместная юность и общий бизнес. Если ты предпочитаешь это забыть, то не получится, дорогая.
Психанув, он хлопнул дверью и вышел из их шикарного номера в коридор. Сегодня его Аннушка немного зарвалась, но для Ромика это только плюс, можно позволить себе обидеться и выпить чего-нибудь в баре, там такая чудесная барменша.
Для того чтоб попасть в бар, Роман Заливной должен был пересечь ресепшен. Там как раз была какая-то возня и разговоры на повышенных тонах.
– Рома, ты? – услышал он в спину, так запросто его могли называть лишь несколько человек. Поэтому, оборачиваясь на голос, он знал, кого увидит.
– Гарик, дорогой, – Роман подошел и обнял директора киностудии «ОБЗАЛИРОН», по сути, своего подчиненного, а на деле старого друга, – вот так встреча. Ты к нам? Что-то случилось?
– Не переживай, ничего страшного, обычная работа, в этом пансионате «ОБЗАЛИРОН» снимает сериал. Я приехал проверить и кое-что уладить. Ты не заметил здесь киношников?
– Мы два дня всего здесь, Анна не очень хорошо себя чувствовала после перелета, и мы пролежали в номере. А что за сериал?
– Давай позже отвечу на все твои вопросы, мне срочно нужно в душ. А не поужинать ли нам сегодня как в старые добрые все вместе, Ронины-то с вами?
Рядом стояли и переминались с ноги на ногу две девицы. Одну Роман припоминал, это была секретарь Гарика, лет двадцать пять, немного неухоженная и всегда очень просто и даже бедно одета. Сегодня у девицы была странная прическа, которая делала ее еще нелепее. Второй на вид было лет пятнадцать, она была яркой во всех смыслах этого слова, по-тинейджерски красивая, самоуверенная и очень стильная. В руках у девицы был огромный зонт-трость, он был погнут и выглядел плачевно. Девушка была расстроена этим и, не обращая ни на кого внимания, неуклюже пыталась его реанимировать.
– Да, конечно, я скажу Алексею и Светлане, что ты здесь. До вечера! – Роман развернулся и пошел в бар, почему-то еще больше захотелось выпить.
Ронины
Алексей Ронин был полной противоположностью Роману Заливному. Настоящий мужик, служил в ВДВ, в молодости с легкостью бил о голову бутылки. Бизнес вел сам, в мутные девяностые сколотил основной капитал, сейчас же вливался по мелочи, так, для души, то туда, то сюда. Вот и с Заливными дружба была подкреплена деньгами: общая кинокомпания, сеть магазинов и ресторанов в Москве. В свою жену Светлану он влюбился с первого взгляда, двадцать пять лет назад, тонкая как тростиночка, выросшая в семье педагогов, она читала наизусть Блока и Пастернака, играла на гитаре и прекрасно пела романсы. Рядом с этой женщиной он чувствовал себя Человеком, рядом с ней он себя уважал.
Стол был накрыт на пятерых, но три места сиротливо пустовали. За столом скучала чета Рониных, Светлана и Алексей, Роман же только подошел к столу и пытался неудачно шутить. Он уже порядком подпил в обществе молодой и обаятельной барменши, от этого был весел, бодр и разговорчив.
– Светлана, ты, как всегда, неотразима, интеллигентна и безупречна, не то, что твой боров муж, – Заливной поцеловал тонкое, почти прозрачное запястье Светланы, пожал руку Алексею и заказал себе еще одну «Кровавую Мери».
– Спасибо, Ромочка, – голосом постаревшей Барби ответила Светлана Ронина. Она и правда была на высоте, ее каштановые волосы были уложены в умопомрачительную прическу. Черное платье прекрасно сидело на ее стройной фигуре и оттеняло ее красивую белую кожу, а на тонком лице сияли огромные карие глаза в обрамлении ресниц, своих ресниц. Светлана Ронина не молодилась, она выглядела на свой возраст, но была обворожительна в нем.
– Где Анна? – спросил Алексей.
– Собирается, ох уж эти женские сборы, – Роман говорил слова как заученную пьесу. Об Анне надо именно так и никак по-другому.
