Дело в том, что наружный панцирь Исэй столь толстый, что иногда я сомневаюсь, что под ним есть что-то еще.
Она – не Кайра Ноавек, терзания которой видны даже на расстоянии. И не Акос, чьи эмоции сверкают в глазах, словно застывшие капли драгоценного металла. Исэй бесстрастна.
– Мой друг, о котором я тебе рассказывала, скоро прибудет сюда. – Голос Исэй звучит твердо. – Он находился недалеко отсюда, когда я с ним связывалась.
Исэй успела немного покомандовать на навигационной палубе патрульного корабля, который нас забрал. Сказала, что ей необходимо связаться с давним другом, вместе с которым она росла. Его звали Аст. Исэй сказала, что ей нужна помощь кого-то, кто не связан с Ассамблеей, Туве или шотетами. Аст был «отродьем Окоема», как некоторые любили выражаться, рожденным на одном из обломков луны, за пределами токотечения.
– Очень рада, – отвечаю я.
Я посылаю Исэй одно из любимых ощущений, которое использую, чтобы ее успокоить, – воду. Это странно, поскольку о воде мне известно не много. Я ведь выросла на ледяной планете. Но под храмом Гессы находился горячий источник, помогавший оракулам усиливать видения. Матушка взяла меня с собой однажды, и я познала, каково ступать по воде. Там было темно, как в гробнице, но теплая вода окутывала меня мягкостью, словно шелк, – только была тяжелее. Вот этим тяжелым шелком я сейчас обвиваю Исэй и вижу, как спадает ее напряжение. Я спокойно изучаю ее. Сейчас это проще, чем было на тесном шотетском судне.
– Он – сын механика, работавшего на корабле, где я выросла.
Исэй трет глаза тыльной стороной ладони. Торговое судно постоянно перемещалось и нигде не задерживалось надолго – просто идеальное место для того, кто предпочитает скрываться.
– Он тоже был там во время нападения. Потерял отца. И нескольких друзей.
– Чем он сейчас занимается? Работает механиком?
– Да. Он как раз заканчивал работу на заправочной станции неподалеку. Как раз кстати.
Может, это мысль, что Исэй нужен кто-то еще, когда рядом есть я, может, обыкновенный укол ревности, но мне уже не нравится этот Аст. И я не знаю, каким он будет со мной.
Мысли об Асте словно взывают к нему, так как в дверь кто-то звонит. Исэй открывает. За дверью стоит ассамблейский тип и окидывает взглядом обнаженные ноги канцлера. Из-за его спины выглядывает широкоплечий мужчина с двумя холщовыми сумками в руках. Он кладет ребро ладони на плечо человека из Ассамблеи, и нечто, напоминающее жужжащего жука, вылетает из его рукава.
– Пажа! – восклицает Исэй, когда жук приземляется на ее вытянутую ладонь.
Это не настоящий жук. Он металлический и непрерывно издает щелкающие звуки. Это робот-поводырь для слабовидящих.
Аст поворачивает голову в сторону звука и следует за ним, бросая сумки прямо за порогом. Исэй обвила шею гостя рукой, на костяшки пальцев которой взгромоздился робот-жук.
Токодар Исэй работает с воспоминаниями. Она не может их отнимать, как это делал Ризек, но она умеет заглядывать в память. Иногда Исэй видит воспоминания, даже если не хочет. И я понимаю, что происходит, когда она утыкается носом в плечо Аста и вдыхает его запах. Как-то Исэй сказала мне, что память тесно связана с запахами, что они имеют для нее особенное значение, так как оборачивают бурный поток воспоминаний в тонкую струйку и делают их управляемыми.
Я обращаю внимание на глаза Аста, только когда он моргает. Его радужки имеют бледный зеленоватый оттенок, а зрачки обрамлены белизной.
Механические имплантаты. Они могут лишь переключаться на разные направления.
Я предполагаю, глазами Аст видит мало. Достаточно для жизни, но они – лишь вспомогательные гаджеты, как и жук, которого Исэй назвала Пажой.
– Какая восхитительная современная техника! – говорит Исэй.
– Да, на Отире они сейчас популярны, – протяжно, по-окоемски, пропевает Аст. – Все, кому вырезают глаза кухонными ножами, замещают их новейшими технологиями.
– Твой вечный сарказм. От них и правда есть толк?
– Небольшой есть. Зависит от освещенности, – пожимает плечами Аст. – А здесь она вроде неплоха.
Щелчком Аст поднимает Пажа с кулака Исэй и направляет в глубь комнаты. Жук летает по всей каюте, жужжа по углам.
– Просторно. Пахнет чистотой. Удивлен, что на вас нет короны, канцлер.
– Не сочетается с моим прикидом. Ну-ка, познакомься с моей подругой Сизи.
Жук направляется в мою сторону и нарезает круги над моей головой, вокруг плеч, живота и ног.
По треску я пытаюсь понять, каким образом жук передает мои размеры и форму Асту, но мой слух к такому не приучен.
На нем так много слоев одежды, что я не могу понять, где что. Капюшон – на куртке или на толстовке под ней? Сколько на нем футболок? Две или три?
На бедре, где полагается крепить нож, у него болтается отвертка.
– Аст, – представляется он мне, фыркнув.
Мужчина протягивает мне руку в ожидании, что я подойду и пожму ее. Я так и делаю.
– Сизи.
У Аста теплая кожа и хорошее рукопожатие – не слишком сильное. Инстинктивно я подбираю для него волны тепла, походящие на рябь в воздухе.
Большинство моих «материй» срабатывает с людьми, которые хотя бы на толику пребывают в суматошном состоянии. Больше всего я люблю использовать те, что люди не ощущают. Но, судя по слегка сдвинутым бровям Аста, он понимает, что с ним что-то происходит.
– Эй! Это еще что?
– Прошу прощения. Мой токодар плохо поддается контролю.
Я всегда прибегаю к этой лжи. Так люди менее настораживаются.
– Сизи – дочь оракула Туве, – говорит Исэй.
– «Восседающего» оракула, – машинально поправляю я подругу.
– Они бывают разными? – удивляется Аст. – Не знал. У нас в Окоеме нет оракулов. И судьбоносной знати – тоже.
– Судьбоносные на Туве не считаются знатью, – возражаю я. – Простые неудачники.
– Неудачники? – поднимает брови Аст. – Видно, тебя не устраивает твоя судьба?
– Нет, не устраивает, – тихо отвечаю я.
Аст теребит нижнюю губу. На одном из его ногтей красуется такой синячина, что мне кажется, будто он покрашен.
– Извиняюсь. Не хотел задевать за больное.
– Все в порядке.
Я лгу, и, похоже, Аст тоже об этом знает, но не давит на меня.
Исэй поднимает с пола платье, натягивает его через голову и застегивает юбку спереди, оставляя без внимания около дюжины пуговиц нательной рубахи.
– Должно быть, ты догадался, что я позвала тебя сюда не для того, чтобы ты притащил мое старое барахло.
Исэй складывает руки на груди. Теперь она говорит властным тоном и встает в позу канцлера. Судя по всему, Аст замечает эту перемену. Он практически взволнован, а его глаза дергаются из стороны в сторону.
