Вздохнув, я сдалась.
– Будь по-твоему. Я скажу. Гесса, Шисса, Акос… – произнесла я. – Одна канцлер прозвала Гессу «сердцем» Туве. Она носила фамилию Керезет.
– Единственный канцлер Керезет за всю историю Туве.
Акос поднес мою ладонь к щеке. Я приподнялась на локте и склонилась над ним. Мои волосы скользнули вперед, обрамляя наши лица. Теперь волосы были длинными лишь с одной стороны, а с другой сверкала дермоамальгама.
– Я прекрасно об этом знаю, – произнес Акос.
– Очень долгое время на Туве проживало всего две семьи судьбоносных, – сказала я. – Тем не менее, за этим единственным исключением, власть всегда принадлежала Бенезитам. Судьба назначала канцлерами их. Не кажется ли тебе это странным?
– Может, мы никудышные правители?
– А может, вы – любимчики судьбы? – предположила я. – Что, если власть – проклятие?
– Мы точно не любимчики судьбы, – возразил Акос.
Он произнес это мягко. Настолько мягко, что я не сразу сообразила, что Акос имел в виду. «Третье дитя рода Керезетов умрет, служа роду Ноавеков». Это подразумевало предательство: посвятить жизнь моей семье и погибнуть за нее. Разве это не есть проклятие?
Я с досадой покачала головой.
– Прости. Я не подумала…
– Кайра, – обратился ко мне Акос, а затем умолк и нахмурился. – Неужто ты просишь прощения?
– Мне знакомы кое-какие слова, – насупившись, ответила я. – Я не конченая грубиянка.
Акос рассмеялся.
– А я знаю, как будет по-эссандерски «мусор». Но это не означает, что я в курсе, как правильно это слово употреблять.
– Отлично. Забираю извинения обратно!
Я сильно щелкнула Акоса по носу. Он съежился от боли, но не прекратил заливаться смехом.
– Так как по-эссандерски «мусор»?
Акос ответил. Начало и конец этого слова были словно зеркальными отражениями друг друга.
– Я обнаружил твое слабое место. Стоит мне уличить тебя в незнании чего-то, как ты тут же приходишь в смятение.
Я обдумала его слова.
– Не страшно, что тебе известна одна моя слабость… учитывая, что исследовать тебе еще много.
Акос вопросительно приподнял брови. Я вонзилась пальцами в его левый бок, прямо под локтем, и в правый, чуть выше бедра. Эти слабые места я распознала во время наших тренировок. Акос не защищал их должным образом и съеживался сильнее, чем тогда, когда я наносила удары по другим точкам. Сейчас же я лишь слегка подтрунивала над ним, обнаруживая с удивлением для самой себя, что способна проявлять такую нежность. Мне хотелось выдавить из него еще больше смеха, а не заставить корчиться от боли.
Керезет поднял меня над собой, удерживая за бедра. Несколько его пальцев скользнули под пояс моих штанов. Это были еще не знакомые мне ощущения. И я нисколько против них не возражала. Я опустила колени на одеяло, по обе стороны от Акоса, медленно наклонилась и поцеловала его.
Мы целовались всего несколько раз, и я еще не делала этого ни с кем другим. Каждый раз был открытием. Я исследовала края его зубов и кончик языка, чувствовала, как его колени скользят между моими, и приятную тяжесть ладони на затылке. Акос прижимал меня к себе с возрастающей настойчивостью, а движения становились все интенсивнее. Я не дышала – не хотелось тратить время впустую. Спустя несколько мгновений я судорожно глотала воздух, выдыхая в шею Акоса, что снова его развеселило.
– Восприму это как хороший знак.
– Не борзей, Керезет.
Я не смогла сдержать улыбку. Лазмет и прочие вопросы о моем происхождении занимали меня все меньше. Плывя на звездолете посреди пустоты с Акосом Керезетом, я чувствовала себя в безопасности.
Вдруг из глубины судна раздался вопль. Это была Сизи – сестра Акоса.
2
СИЗИ
Я знаю, каково это – видеть, как гибнет твоя семья. В конце концов, я – Сизи Керезет. Я наблюдала за тем, как на полу гостиной нашего дома умирал мой отец. Смотрела, как шотетские солдаты утаскивали с собой Айджу и Акоса. На моих глазах увяла красота матери – точно так выгорает одежда на солнце. О потерях я знаю не так уж и мало. Просто не в состоянии демонстрировать эмоции, как это делают другие. Меня ограничивает мой токодар.
Я слегка завидую Исэй Бенезит, судьбоносному канцлеру Туве и моей подруге, ведь она способна скорбеть. После того как Исэй доводит себя до эмоционального истощения, мы засыпаем плечом к плечу в камбузе шотетского корабля заговорщиков.
Я просыпаюсь. Мою спину ломит, ведь я долго лежала у переборки. Я поднимаюсь на ноги и выполняю наклоны поочередно в обе стороны, одновременно оценивая ее состояние.
Видок у Исэй неважнецкий. Это, впрочем, объясняется тем, что только вчера Ори, сестра-близнец канцлера, погибла на шотетской арене под возгласы горожан, требовавших ее крови.
Чувствует она себя соответственно. «Материя» вокруг Исэй шероховатая – как покрытые налетом зубы. Ее взор скользит по комнате, пробегая по моему лицу и фигуре. Это не тот взгляд, который вгоняет человека в краску. Словно разматывая клубок шелковой нити, я стараюсь успокоить Исэй при помощи токодара, транслируя «волны умиротворения». Похоже, это не слишком-то помогает.
Странная вещь этот мой токодар. Я не знаю, как чувствует себя Исэй, – не слишком понимаю, но ощущаю «материю». Я не в силах полностью контролировать ее состояния, но могу пробовать. Иногда требуется несколько попыток. Вместо шелка, который оказался бесполезен, я пробую воду – тяжелую, накатывающуюся волнами.
Тщетно! Она чересчур взвинченна. В некоторых случаях, когда эмоции человека зашкаливают, я практически бессильна.
– Сизи, я могу доверять тебе?
На тувенском слово «могу» звучит забавно. Оно значит и «могу», и «следует», и «должен». И понять точно, что под ним подразумевается, возможно только из контекста. Временами это становится причиной недопониманий. Вероятно, именно поэтому народы других планет, отзываясь о нашем языке, используют эпитет «скользкий». Поэтому, а еще и потому, что туземцы до жути ленивы.
Выходит так, что, когда Исэй Бенезит спрашивает меня на моем родном языке, может ли она доверять мне, я не могу с уверенностью сказать, что она имеет в виду. В любом случае ответ всего один:
– Конечно.
– Вот что, Сизи…
Голос Исэй звучит тихо и спокойно. Это указывает на то, что канцлер настроена серьезно. Ее голос «вибрирует» в моей голове – довольно приятные ощущения.
– Я намерена кое-что предпринять. И хочу, чтобы ты в этом поучаствовала. Но я беспокоюсь, что ты не станешь…
– Исэй, – перебиваю я. – Я исполню все, что ты попросишь, – легонько дотрагиваюсь до ее плеча. – Договорились?
Исэй кивает.
