– Угрозы… – сквозь зубы промолвил Айджа. – Я бы сказал, что это ниже твоего достоинства, но так никогда не было, не так ли?
– Я предпочитаю называть их обещаниями, – улыбнулась я во весь рот.
– Но зачем тебе нужно, чтобы мы полетели с тобой?
– Я задумала дело, для которого необходимы знания привычек Лазмета Ноавека. А твоя голова – просто сокровищница.
Айджа раскрыл рот, чтобы возразить, но вмешалась Сифа.
– Он полетит, – сказала предсказательница. – И я – тоже. Здесь нам больше нечего делать.
Мне хотелось запротестовать, но логика помешала. Иметь на борту не одного, а целых двух оракулов не помешает. Это только поможет с разработкой плана покушения. Даже несмотря на то, что один из них наполовину состоял из моего злого брата, а второй являлся моей биологической матерью, которая отказалась от меня.
Просто нелепость!
Но таковой была почти вся галактика.
43
АКОС
– Самая серьезная наша проблема – Вакрез, – сказала Има.
Акос лежал на полу у камина. Его живот ворчал. Он потерял сознание, когда выходил из ванной, и вместо того чтобы подняться, просто перевернулся на спину, когда вошла Има. Она сунула в руку Акоса еще один мешочек с едой, и он принял его с куда меньшей охотой, чем в прошлый раз. Акос понял, что лучше совсем не есть, чем есть мало.
Тем не менее он все съел, но на этот раз старался сдерживать себя, чтобы насладиться каждым кусочком.
– Ты никак не контролируешь свой токодар?
– Нет, – ответил Акос. – Я даже никогда не думал о том, что его можно контролировать.
– Это возможно, – сказала Има. – Я была с Ризеком, когда он дал указание морить тебя голодом. Он не был уверен, что это сработает, но всегда стоит попробовать, если ты хочешь лишить кого-то токодара.
– Это сработало, – сказал Акос. – Тогда я впервые ощутил токодар Кайры.
От этого воспоминания к горлу Акоса подкатил ком. Он сглотнул его.
– Ну, – начала Има. – Раз твой токодар был заглушен, это предполагает, что сейчас ты получишь над ним больше власти.
– Правда? – Акос склонил голову набок. – И как же?
– Я рассказывала тебе, что моя семья принадлежала к низкому сословию. Так вот. Ноавеки, в отличие от всей галактики, понимают, что люди из низкого сословия обладают такой же ценностью, что и знать. У наших семей длинные истории, есть записи родословных, рецептов и… секретов.
Има приподняла юбку, чтобы поставить по-другому ноги. В камине потрескивал огонь.
– Мы выявили несколько упражнений, помогающих людям контролировать их дары. Некоторым они, очевидно, не помогают. Но я могу рассказать тебе о них, если ты обещаешь, что будешь тренироваться. Таким образом ты сможешь заглушить токодар, чтобы Вакрез прочитал твое сердце, и вернуть силу, чтобы сопротивляться Лазмету, когда придет время.
– Чего именно хочет Лазмет? – спросил Акос. – Что он приказывает тебе делать со мной?
– Он называет меня «Покорительницей Сердец», – ответила Има. – То, чем я занимаюсь, слишком абстрактно, чтобы описать словами. Я могу обратить на себя расположение человека. Я беру в качестве рабочего материала имеющееся чувство, например, любовь человека к семье, друзьям или возлюбленному, и, можно сказать, направляю его в другое русло.
– Это… – Акос прикрыл глаза. – Ужасает.
– Он хочет, чтобы я обратила твое сердце к нему. Встань. Ты отнимаешь у меня время, а его не так много.
– Не могу, – ответил Акос. – Голова болит.
– Меня не волнует твоя больная голова!
– Попробуй поголодать несколько дней подряд! – огрызнулся Акос.
– Пробовала. Не всем довелось расти в богатой семье, господин Керезет. Некоторые из нас знакомы со слабостью и болью, причиной которых является голод. А теперь встань!
Ответить Акосу было нечего. Он сел и повернулся к Име. В его глазах потемнело.
– Так-то лучше! – сказала она. – Нам нужно обсудить твое предстоящее притворство. В следующий раз, когда ты будешь стоять перед ним, он будет рассчитывать на какой-то сдвиг. И ты должен вести себя соответствующим образом.
– И как же это?
– Прикинься, что твое противостояние ослабевает. Это не должно составить труда. Позволь ему что-то вытянуть из себя. Какую-нибудь информацию, которую он хочет знать, но которая не выдаст твоей миссии. Какова твоя миссия, Акос?
– Что? – Акос приподнял бровь. – Моя чертова миссия тебе известна!
– Ты должен повторять свою миссию каждую секунду! Каждый день! Какова твоя миссия?
– Убить его, – ответил Акос. – Моя миссия – убить его!
– Является ли твоей миссией хранить верность семье, друзьям, нации?
Акос испепелил Иму взглядом.
– Нет. Не является.
– Прекрасно! А теперь упражнения.
Има попросила Акоса сесть на стул и закрыть глаза.
– Придумай образ своему токодару, – сказала Има. – Он отсекает от тебя ток. Можешь представить стену или броню… что-то наподобие этого.
Акос никогда особо не задумывался о той силе, что жила в нем. В основном потому, что она больше походила на отсутствие той самой силы. Акос пытался представить ее в виде брони, как сказала Има. Он вспомнил тот раз, когда впервые надел броню через голову. Она была искусственной и непрочной. Это произошло, когда Акоса только отправили в армию. Тяжесть брони поразила его, но в некотором смысле она дарила ощущение покоя.
– Представь ее в деталях. Из какого материала она сделана? Она состоит из нескольких сшитых листов или она цельная? Каков ее цвет?
Акос чувствовал себя глупо, представляя воображаемую броню и подбирая ей цвет, словно занимался обустройством дома, а не планировал убийство. Но Акос делал, как велела Има. Он решил, что броня будет темно-синей, потому что такой цвет был у его заработанной шотетской брони. По той же причине она была покрыта слоем металла. Акос представил все царапины и дефекты своей брони – признаки того, что он нашел ей достойное применение. Он вспомнил и ловкие пальцы Кайры, которыми она в первый раз затягивала ее ремни.
– Какая она на ощупь? Гладкая или шершавая? Твердая или гибкая? Холодная или теплая?
От слов Имы Акос поморщился, но глаза не открыл. Гладкая, твердая и теплая, словно мех кутьяха, который некогда спасал его от холода. Акос вспомнил старую кухлянку. Чтобы он и Сизи не перепутали свои кухлянки, они были подписаны. От этих мыслей Акосу стало дурно.
– Удерживай в голове настолько яркий образ токодара, насколько это возможно. Сейчас я опущу на тебя руку. Три… два… один.
Холодные пальцы Имы коснулись запястья Акоса. Он старался думать о шотетской броне, но это было сложно, потому что вмешались воспоминания. Сизи просовывала длинные руки в детскую кухлянку. Кайра крепко фиксировала рукой плечо Акоса, пока дергала за ремни.
