– Айджа – не тот, кем ты его помнишь, – заявил Акос.
Предостережение было лишним. Во-первых, мать уже и без того все поняла, а во-вторых, с большой вероятностью, она узнала нынешнего Айджу в видениях. И еще сотню других возможных вариантов.
Тем не менее она лишь промолвила:
– Я знаю.
Акос постучал в дверь костяшками пальцев, а затем отворил ее ключом, который дала Тека, и прошел внутрь.
Скрестив ноги, Айджа сидел на тоненьком матрасе, который бросили в угол его камеры. Рядом пылился поднос с недоеденным супом в миске.
Когда пожаловали гости, Айджа вскочил на ноги и вытянул вперед руки, готовый в любой момент сжать ладони в кулаки и дать отпор. Он выглядел изможденным, его трясло, а глазные яблоки покрылись красными прожилками.
– Что произошло? – спросил Айджа, избегая взгляда брата. – Что… я предчувствовал… Что произошло?
– Ризека убили, – ответил Акос. – Ты почувствовал это?
– Ты это сделал? – спросил Айджа с ухмылкой, полной презрения. – Не удивлюсь. Ты же убил Сузао. И Кальмева.
– А еще Васа, – добавил Акос. – Он же есть где-то в каше из твоих воспоминаний?
– Он был моим другом.
– Он был убийцей твоего отца.
Акос сплюнул на пол.
Айджа глянул на брата исподлобья, но промолчал.
– А меня? – спокойно спросила Сифа. – Меня ты помнишь, Айджа?
Он посмотрел на мать так, будто только ее заметил.
– Ты – Сифа. – Айджа нахмурился. – Ты – моя мать. Я не… здесь у меня пробел.
Он подошел к ней и спросил:
– Я тебя любил?
Акосу не приходилось ранее видеть боль в глазах Сифы, даже в детстве, когда они говорили матери, что ненавидят ее, ведь она запрещала гулять с друзьями и ругала за плохие оценки. Он понимал – сейчас ей было больно. Ведь Сифа не только оракул, но и просто человек. Все люди иногда испытывают душевную боль. Но Акос не готов был увидеть этот пронзительный поникший взгляд, хмурые брови и опустившиеся уголки губ.
«Я тебя любил?» Услышав эти слова, Акос окончательно осознал, что облажался. Ему не удалось спасти Айджу от шотетов и выполнить обещание, данное отцу перед его смертью. Этот парень не был Айджой, и последняя возможность вернуть брата ускользнула, ведь Ризек был мертв.
Айджи больше нет. Акос тяжело сглотнул.
– Это можешь знать только ты, – с горечью в голосе ответила Сифа. – А сейчас ты любишь меня?
Тело Айджи дернулось, и он сделал неуклюжий жест рукой.
– М… может быть.
– Может быть… – Мать кивнула. – Неплохо.
– Ты же знала, да? Что следующим предсказателем буду я? Знала, что меня выкрадут. И не предупредила. Не помогла мне подготовиться.
– На то были причины, – ответила Сифа. – Не думаю, что они тебя утешат.
– Утешат… – фыркнул Айджа. – Мне не нужны утешения.
Он говорил, как Ризек. Тувенец изъяснялся в шотетской манере.
– Нужны, – возразила Сифа. – Всем нужны.
Айджа снова прыснул, но никак не прокомментировал слова матери.
– Ну давай, напои меня снова, – бросил он Акосу. – Это у тебя хорошо получается, верно? Ты – ядовый эксперт. И «продажная девка» Кайры.
Пальцы Акоса сжались в кулаки, сминая ворот поношенной рубахи брата. Айджа завис в воздухе, едва задевая пол пальцами ног. Айджа не был легок, но благодаря ярости, вспыхнувшей в груди Акоса, он поднял брата, словно пушинку. И эта сила никак не была связана с Током. Акос вжал Айджу в переборку и прорычал:
– Заткни. Свою. Пасть.
– А ну прекратите оба!
Сифа опустила ладонь на плечо Акоса.
– Опусти его. Немедленно. Если не можешь держать себя в руках, тебе лучше уйти.
Акос разжал кулаки и отступил назад. В его ушах звенело.
Он не собирался делать этого. Айджа сполз на пол и зажал руками гудящую голову.
– Не думаю, что то, что Ризек Ноавек складировал воспоминания в твою черепную коробку, является причиной твоей жестокости по отношению к брату, – произнесла Сифа, обращаясь к Айдже. – Возможно, ты просто не понимаешь, как вести себя теперь. Но полагаю, научишься, и довольно быстро. В противном случае я, как твоя мать, наставница и «восседающий» оракул, сочиню для тебя очень изощренное наказание. Ты понял?
В течение нескольких тиков Айджа просто глядел на мать, затем вздернул подбородок, но потом слегка его опустил.
– Мы приземлимся через несколько дней, – продолжила Сифа. – Ты будешь заперт здесь до снижения. Мы позаботимся, чтобы ты был надежно пристегнут, как все остальные. После посадки ответственность за тебя я возьму на себя. Ты будешь беспрекословно мне повиноваться. Если нет – Акос снова опоит тебя. Ситуация и без того шаткая. Мы не можем рисковать и позволять тебе сеять смуту.
Сифа повернулась к Акосу.
– Как тебе такой план?
– Мне нравится, – сквозь зубы процедил Акос.
– Прекрасно.
Сифа выдавила не выражавшую никаких эмоций улыбку.
– Айджа, принести тебе что-нибудь почитать? Чтобы скоротать время?
– Давай. – Плечи Айджи слегка дернулись вверх.
– Хорошо, подыщу для тебя какую-нибудь книжицу.
Сифа направилась к Айдже, и мускулы Акоса напряглись – на случай, если матери понадобится помощь. Однако пока Сифа поднимала пустой поднос, Айджа не набросился на нее. А когда Акос с матерью покидали помещение, он даже не удостоил их прощальным взглядом.
Акос повернул ключ и дважды нажал на ручку, чтобы удостовериться, что дверь заперта. Он все не мог отдышаться. Это был тот самый Айджа, которого Акос видел еще у шотетов. Он прогуливался с Васом Кузаром, будто тот был его закадычным другом, а не заклятым врагом. Он удерживал Акоса, пока Вас заставлял Кайру пытать его.
Глаза Акоса пылали. Он зажмурился.
– Ты видела его таким? В видениях?
– Да, – тихо ответила Сифа.
– Тебе помогло это знание?
– Все не настолько очевидно, как ты полагаешь. Я вижу так много путей… так много моделей поведения людей… Я постоянно удивляюсь, узнавая, какой из вариантов будущего воплотился. К примеру, я до сих пор не уверена, с каким именно Акосом я говорю. Ты тоже можешь быть разным.
Она затихла и вздохнула.
– Нет, – наконец нарушила молчание Сифа. – Это не помогло.
– Мне…
Акос тяжело сглотнул и раскрыл глаза. Его взгляд был устремлен не на мать, а на переборку напротив.
– Мне так жаль, что я не смог этому помешать… Я… Я подвел его.
