И вот он уже ни о чем, кроме нее, и думать не может.
Эш пригладил волосы, стараясь не обращать внимания на громкий стук крови в ушах. Он хотел, чтобы девчонка исчезла. Но для этого придется совершить еще одно путешествие в прошлое. Потерять еще один день. А ведь время у него и так на исходе.
Когда Эш наконец окинул взглядом столик, он заметил, что Уиллис косится на него, а кончики его светлых усов подрагивают.
Внутри у Эша все болезненно сжалось.
– Ты что, смеешься?!
– Уж прости, Капитан. Я просто и представить себе не мог, что ты способен похитить невесту! – заметил Уиллис и разгладил усы. – Кстати, мазаль тов!
[1]
Чандру разобрал смех, причем такой сильный, что она случайно задела свой бокал локтем и пролила коктейль себе на колени. Уиллис протянул ей салфетку.
– Очень смешно, – проворчал Эш и нахмурился.
– Слушай, ну не начинай, – сказала Чандра. – Это же просто болтовня!
– Болтайте о чем-нибудь другом, а.
– Ну ладно! – Чандра склонилась к нему через стол и, понизив голос до доверительного шепота, поинтересовалась: – А ты слышал, что Квинн Фокс затачивает клыки напильником?
Эш стиснул зубы.
– О ней тоже ни слова.
Чандра закрыла рот и обиженно покосилась на Эша.
– И что же, нам сидеть в полной тишине, что ли?
– Чем тебе тишина не угодила? – спросил Эш и потер глаза.
– Расскажи ему о своей новой любви, а, Чанди, – сказал Уиллис и устало посмотрел на Эша. – О нем мы и разговаривали, пока ты не пришел, – пояснил он.
Чандра театрально вздохнула и посмотрела в дальний угол комнаты. Эш отпил еще немного «Лунного света» и проследил за ее взглядом. Чандра вперила его в коренастого бармена, который стоял за стойкой и сосредоточенно протирал бокалы.
Эш поперхнулся.
– Леви! – закашлявшись, выговорил он и постучал себя кулаком по груди. Горло точно огнем обожгло. – Неужто ты на него глаз положила?
Леви они знали уже давно. Его отец был хозяином этого бара.
– Я ее уже предупредил, что затея плохая, – сообщил Уиллис, разглядывая крупинку грязи, забившуюся ему под ноготь. – Да ты же бар уничтожишь, Чанди!
– А вот и нет! – возмутилась Чандра и раздраженно откинулась на спинку скамейки. Она была немного – без малого на год – младше остальных и считала, что это дает ей право дуть губки и требовать всего, чего только захочется. – Может, лучше отправимся в прошлое? Во времена, когда флиртовать было проще! – предложила она. – Вот вы, например, знали, что в 1990-е одинокие женщины наряжались в свои лучшие наряды и приходили в бары, чтобы подцепить кавалеров?
– Она нашла какое-то старое телешоу, – пояснил Уиллис и промокнул усы уголком салфетки. Чандра обожала поп-культуру. Родом она была из Древней Индии, и когда-то Профессор специально усаживал ее перед телевизором, чтобы помочь ей освоить английский. И немного переусердствовал. Теперь она постоянно что-нибудь да смотрела и примерно каждую неделю проникалась любовью к новому десятилетию. На прошлой неделе, к примеру, она сходила с ума по каким-то аниме из 2040-х. А на этой явно зациклилась на 1990-х.
– Вот откуда все это пошло, – добавил Уиллис, выразительно постучав по краю своего бокала. В нем плескался какой-то ярко-розовый напиток.
– Этот коктейль называется «Космополитен»! – поведала Чандра, теребя ножку своего бокала. – Красотища, скажите?
Эш нахмурился. Он и не знал, что у Данте в ассортименте есть такие вот розовые напитки.
– Тебе ведь всего семнадцать, – напомнил он. – Буду я тебя возвращать на восемьдесят лет назад, еще чего! Чтобы ты там пила да с мужиками заигрывала?
Чандра склонила голову набок и обвела его изучающим взглядом из-под очков. Стекла в них были такими толстыми, что ее черные глаза казались поистине огромными.
– Так значит, тебе одному можно невест из прошлого привозить?
Усы Уиллиса снова задрожали. Чандра залилась краской от смущения.
– Права была Зора, – сказал Эш и поднялся со скамьи. – Мне и впрямь надо «поостыть», пока не вернулась ваша новая подружка.
Чандра хотела было что-то возразить, но Эш уже вскочил с места и смешался с толпой, допивая по пути напиток.
Он понимал, что ведет себя как мерзавец, но ничего не мог с собой поделать. Продолжать этот дурацкий разговор ему совершенно не хотелось. Уиллис с Чандрой прекрасно знали, что он не любит болтать о своей личной жизни, но о превспоминаниях Эш им не рассказывал, так что они наверняка считали, что он просто чересчур раним в этих вопросах.
Однажды Зора спросила, почему он держит своих лучших друзей в неведении.
– Они ведь не просто друзья, – заметила она. – Вы – одна команда. Папа всех вас привез из прошлого, чтобы вы действовали сообща. Они должны знать, что с тобой происходит! Они этого заслуживают!
Конечно, она была права, но Эш только пробормотал что-то о том, что не хочет их волновать – и торопливо сменил тему. Отчасти это была правда, но была и еще одна, более эгоистичная причина. Эшу совсем не хотелось проводить последние недели на Земле под прицелом сочувственных взглядов и, входя в комнату, всякий раз переживать, не о нем ли сейчас говорили. Если превспоминания правдивы и ему и впрямь осталось всего несколько недель, он хотел сполна насладиться каждым днем.
Он осушил бокал, поставил его на барную стойку и кивнул Леви.
Как ни досадно было это признавать, но его мысли вновь вернулись к той самой невесте. Нашла ли ее Зора? Смогла ли убедить ее вернуться? Поверила ли Дороти ее рассказам о путешествиях во времени? Пока Леви шел к нему, Эш не мог отвести глаз от двери в уборную, представляя, как Дороти изучает свое отражение в зеркале и брызгает водой себе в лицо.
Интересно, она уже успела посмотреть в окно?
7. Дороти
Дороти отыскала уборную, скользнула внутрь и плотно закрыла за собой дверь, приглушив шум таверны. Выдохнув, она открыла кран, набрала в ладони воды и брызнула себе в лицо. С самого прибытия сюда ей казалось, что она вся в грязи, а кругом – сплошные сырость и плесень.
Дороти выпрямилась. С ее лица струями стекала вода. Она остановила взгляд на окне, которое соседствовало с раковиной. Шторы на нем были плотно задернуты.
«Выгляни наружу, – пронеслось у нее в памяти. – Доверься мне».
Она невольно нахмурилась, вспомнив издевательскую усмешку Эша. Впрочем, ей было бы легко очароваться, не веди себя Эш как мерзавец. Мотыльки вновь закопошились у Дороти в животе. Ох уж эти дурацкие мотыльки!
Она вытерла лицо рубашкой. Неужели он решил, что она не выглянет в окно? Будто ее так напугали их россказни, что ей даже подумать об этом страшно?
