– Нет, ты видел этого детину? Ну и великан! – И оба исчезли в толпе.
Уиллис сделал вид, будто не слышал этих слов, но Эш заметил, как приподнялись его плечи, как вжались пальцы в барную стойку. Уиллиса Профессор встретил на самой заре двадцатого века – он тогда выступал на ярмарках и карнавалах как заправский силач, именуя себя самым высоким, крепким и сильным человеком в мире.
Уиллис выдохнул, и ноздри у него расширились. Эш прекрасно знал, как он ненавидит внимание.
– Так что случилось? – уточнил Эш.
– Дороти пропала, – сказал Уиллис. – Зора заглянула в уборную, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке, но ее там не оказалось! Судя по всему, она сбежала через окно.
Эш уставился на влажный отпечаток стакана на барной стойке.
– Ну и скатертью дорожка, – пробормотал он.
Но его мысли были совсем другими. Бродить по Новому Сиэтлу в ночи – это верная смерть. Ему вдруг вспомнилась бледная длинная шея Дороти, ее узкие плечи. Пускай в ней временами и просыпался манипулятор, она была удивительно хрупкой – и безоружной, во всяком случае, насколько ему было известно. Хотя она и походила на девчонку, что прячет под одеждой пушку.
Уиллис пригвоздил Эша мрачным взглядом, и Эш недовольно застонал.
«Она это все заслужила, в конце концов», – подумал он, отгоняя тревогу. Но ему совсем не хотелось пятнать свою совесть. Нервно улыбнувшись, он поднес к губам почти опустевший бокал.
– Дай угадаю: Зора хочет, чтобы я поступил «достойно» и пошел ее искать?
Уиллис замялся. У Эша по спине ледяной змейкой пробежал холодок, и он поставил бокал на стойку.
– В чем дело?
– Мне… нужно кое-что тебе показать, – сказал Уиллис. – Пойдем.
Уиллис вывел Эша на улицу – на деревянный настил, огибавший бар и соединявший его с сетью переходов, тянущейся, точно паутина, через весь город. Доски под ногами у Эша покачивались, повинуясь волнам. Несмотря на то что он прожил тут уже два года и, казалось бы, должен был уже привыкнуть к этой качке, временами – особенно если Эш замирал без движения – у него начинала кружиться голова, а ноги словно теряли опору. Казалось, под досками набирает силу страшный шторм, который вот-вот обрушится на город.
По дороге Уиллис торопливо вводил Эша в курс дела.
– Когда Зора обнаружила, что Дороти исчезла, она отправила меня на поиски.
Эш нервно забарабанил пальцами по ноге, но, заметив это, поспешно сжал кулак.
– Выходит, Зора решила, что я откажусь помогать?
Уиллис выразительно поднял кустистую бровь, подтверждая эту догадку, а потом резко остановился и кивнул, указывая вперед.
– И вот что я нашел.
Доски под ногами у Эша снова покачнулись, и он вдруг почувствовал себя кораблем, резко снявшимся с якоря. Кораблем, который вот-вот разлетится в щепки и пойдет ко дну.
Прищурившись, он увидел на досках следы черной краски – она еще не успела высохнуть и влажно поблескивала. Сперва Эш решил, что это просто какие-то бессмысленные каракули – в конце концов, в городе было полно вандалов и мелкого хулиганья, так что это никого особо не удивляло. Но стоило ему обойти странные символы – и они сложились в слова.
«Что нашли – не вернем».
Эш уставился на надпись. К горлу тут же подступила тошнота. Ночами циркачи похищали людей. В городе даже учредили комендантский час, чтобы обезопасить жителей, но Эш все равно без конца слышал новые истории о том, как друзья исчезали по пути в магазин, а соседи пропадали без следа во время прогулок по окрестностям.
Никто точно не знал, что циркачи делают с похищенными горожанами, но Эш подозревал, что негодяи просто забирают у них все ценное, а тела потом выкидывают в воду. «Выворачивай карманы, не то пристрелю».
Голова у него закружилась.
– С чего ты взял, что похитили именно ее?
Уиллис вскинул руку. В полумраке сверкнул серебряный медальон.
– Вот что я нашел. Прямо тут и валялось.
Эш сжал челюсти, чтобы не выругаться. Украшение он узнал. Дороти и впрямь его носила.
«Она сама виновата, – упрямо подумал он, проведя подошвой по свежей краске. – Нечего было сбегать из бара и шататься по городу одной…»
Но разве не он ее к этому подтолкнул? «Вон там есть туалет, а в нем – окошко. Пообещай, что сперва выглянешь наружу». Он ведь предчувствовал, что одного взгляда ей будет мало! Видимо, наружу она выбралась, чтобы осмотреть окрестности, даже не подумав, что это опасно. Эш ведь даже не потрудился рассказать ей о Черном Цирке, когда упомянул о путешествиях во времени. По сути, он вообще ничего ей толком не рассказал о диковинном новом мире, в который она попала.
И если она, черт возьми, погибнет, это будет на его совести.
– Какие будут приказы, Капитан? – уточнил Уиллис. Медальон по-прежнему лежал у него на ладони. Цепочка оплела пальцы, а серебро поблескивало в лунном свете.
Эш прикусил губу. «Ну ладно, сукин сын, расхлебывай теперь», – пронеслось в голове. Ничего хорошего ее явно не ждало.
– Надо ее спасти.
Уиллис шумно выдохнул.
– Но это же верная смерть.
Эш посмотрел Уиллису в глаза. Тот был прав. Из Черного Цирка еще никто не возвращался. Их штаб-квартира располагалась в старом здании отеля «Фейрмонт», который они превратили в настоящую крепость. У каждого входа стояла охрана. Все окна были забраны решетками. Стоило только попасть к циркачам в лапы – и тебе крышка. Но…
Ему вдруг вспомнилась Дороти, стоящая посередине поляны в лесу неподалеку от церкви. Вспомнилось, как она молила его: «Увезите меня отсюда. Пожалуйста».
Он правильно сделал, что не взял ее с собой тогда. Но бросить ее теперь было равносильно тому, чтобы своими руками лишить ее жизни.
Да, пожалуй, Эш был мерзавцем. Но убийцей – точно нет.
– С другой стороны… – продолжил Уиллис, сосредоточенно разглядывая начертанные краской слова. – Не отказался бы я насолить Роману.
Он немного помолчал, задумчиво подергивая усы. А когда вновь заговорил, в голосе прозвучала неожиданная решительность.
– Есть у меня один приятель – когда-то он занимался закупками для циркачей. Так вот, он рассказывал про гараж, через который можно пробраться ко входу в подвал отеля. Охраны там нет.
– Почему ты мне раньше об этом не рассказывал? – спросил Эш. Все его мускулы тут же напряглись.
– Решил приберечь эти сведения на крайний случай. Не хотел, чтобы ты врывался к ним ни с того ни с сего, лишь потому что знаешь о потайном ходе.
Эш нахмурился. Трудно было сказать, что задело его сильнее: само допущение, что он способен на такую дурацкую выходку, или обидная фраза «ни с того ни с сего».
