– Потрескивание кленовых поленьев в камине, – тихо сказала она. – Хот-дог на игре «Канадиенс». Рука Оноре в твоей.
– Это бы мне не помешало, – прошептал Жан Ги. – Merci.
Бовуар посмотрел вдоль коридора туда, где спали дети. Оттуда доносился тихий звук, почти шелест.
Жан Ги и Изабель тихо прошли по коридору и заглянули в спальню.
Арман закрыл книгу и склонился над ребенком, уперев локти в порванную на коленях, грязную ткань брюк.
Он напевал. А глаза маленькой девочки в кровати закрылись.
«Эдельвейс, эдельвейс…»
Много часов спустя Амелия Шоке открыла глаза, прищурилась на ярком свету.
Она почувствовала чью-то руку у себя на плече и вздрогнула.
– Все в порядке, вы в больнице. Меня зовут доктор Бодро. Я ваш лечащий врач.
Он говорил медленно. Внятно.
– Вы можете назвать ваше имя?
Последовала пауза.
– Амелия… Шоке.
– Верно. А это кто, вы знаете?
Доктор Бодро показал на человека, стоящего рядом с ним.
– Жопа. С ручкой, – пробормотала она.
– Что… – начал было доктор, но Гамаш хрипловато рассмеялся.
– И это тоже верно, – сказал он и посмотрел через кровать на Жана Ги, который облегченно улыбнулся.
– Извини за все это, Амелия, – сказал Гамаш.
– Вы…
– Да, всю партию.
Амелия закрыла глаза, и Гамашу показалось, что она задремала.
– Девочка.
– Мы ее нашли. Она в безопасности, – сказал Жан Ги. – Твой друг Марк тоже в больнице. Его выхаживают.
Амелия кивнула и погрузилась в молчание.
Гамаш отвел доктора в сторону:
– Она придет в норму?
– Думаю, да. Она здорова, и реанимация подоспела вовремя. Ей повезло.
– Да, хорошо, – сказал Жан Ги. – Не могу дождаться – хочу выслушать ее версию случившегося, когда она полностью придет в себя.
Прежде чем уйти, Арман вытащил из кармана маленькую затрепанную книжку и сунул в руку Амелии.
– Эразм, – прошептал он, хотя и сомневался, что она слышит его. – Для компании.
Они вышли из больницы, но прежде, чем день или ночь для них закончится, им необходимо было заглянуть еще в одно место.
Агент Клутье спала на своем стуле, но быстро проснулась и встала у стола, когда старший суперинтендант Гамаш и старший инспектор Бовуар появились в кабинете.
Вид у обоих был усталый. Небритые и растрепанные.
Она знала о ночных событиях и уже пошла им навстречу, но остановилась. И улыбнулась. Широко. Когда увидела, кто медленно идет следом за ними.
– Старший инспектор, – сказала Клутье; она подошла к Лакост и обняла ее.
– Мы разве так приветствовали другу друга, шеф, когда вы возглавляли отдел? – сказал Жан Ги.
– Только приватно.
Бовуар рассмеялся и подтащил два стула к двум уже стоявшим перед ноутбуком на столе Клутье.
Изабель села, но на секунду замерла, повернувшись к Рут, которая отвечала ей недовольным взглядом с портрета.
– Удивительно, – сказала она. – Я так и жду, вот сейчас раздастся «тупицы».
– С какой стати Дева Мария будет говорить такие слова? – спросила Клутье.
– Это не так уж важно, – сказал Бовуар. – Покажите лучше, что вы нашли.
По мере того как агент Клутье показывала им файлы, обнаруженные на компьютере Энтони Баумгартнера, возникала стандартная схема.
Гамаш, Жан Ги и Изабель не отрывали глаз от экрана. Потом они переглянулись. Потом посмотрели на агента Клутье.
Кое-что из увиденного и услышанного Бовуар уже успел узнать, перед тем как Гамаш вызвал его. Но бо́льшую часть Клутье обнаружила в его отсутствие.
– Гениально! – восторженно проговорила Клутье. – Так просто, что даже не верится, оттого и обнаружить трудно. – Она покачала головой. – Невероятно!
Остальные трое чуть не приникли к экрану. Всматривались в подробности.
– Наводит на размышления, – сказал Гамаш.
– Не то что наводит, сэр, – возразила она. – Просто в лоб говорит.
– Нет. Говорить-то оно говорит, но никаких доказательств того, что так оно и было, у нас нет, – сказал Гамаш.
– Нам нужны доказательства, агент Клутье, – сказал Жан Ги. – Но теперь мы по крайней мере знаем, где их искать.
– У меня есть доказательство, – сказала она. – Следите за деньгами.
Она улыбнулась и принялась быстро выстукивать по клавиатуре. На экране возникали страницы и быстро исчезали.
– Вот, – сказала она, продолжая набирать, – тот же маршрут, которым пользовался Энтони Баумгартнер. Путь окольный, но каким еще ему быть?
Наконец на экране появилась главная страница сайта корпорации на британских Виргинских островах.
– И здесь Баумгартнер спрятал остальные деньги? – спросил Бовуар.
– С помощью Шаффера. Но это отправной пункт, а не финишная ленточка, – сказала Клутье. – Люди, которые хотят спрятать деньги, создают корпорацию в налоговом раю типа Виргинских островов, а потом переправляют их на номерной счет. Обычно такой счет открывали в Швейцарии, но потом гайки там закрутили. Стали пользоваться вот чем. – Она вывела на экран другую страницу.
Они увидели домашнюю страницу сингапурского банка.
– И откуда вы знаете, что Баумгартнер спрятал деньги там? – спросил Бовуар.
– Я нашла счет.
– Как?
Агент Клутье посмотрела на Рут:
– Сумасшедшая старая дама немного помогла.
Лакост и Гамаш смотрели на нее с недоумением, но выражение лица Бовуара прояснилось.
– Цифры на заднике картины, – сказал Бовуар.
– Да. Это не пароль, это номер счета. Он записал его туда, чтобы не забыть.
Она ввела цифры, и на экране появился счет. На имя Баумгартнера.
– Триста семьдесят семь миллионов долларов, – прочла Лакост.
– Мотив для убийства, – сказал Бовуар. Он встал и набрал номер. Приказал арестовать Бернара Шаффера.
Солнце встало, и, когда приехал Бовуар, лучи заливали кабинеты «Горовитц инвестментс». У него перед приездом было время принять душ и переодеться, и он позвонил и попросил Гуго и Кэролайн Баумгартнер ждать его в кабинете Гуго.
Кабинет имел впечатляющий вид в такой же мере, каким невпечатляющим был Гуго. Из окон во всю высоту стен открывался вид на город. Все говорило об успехе, но не о чрезмерных тратах. Обстановка была сдержанная, хотя и заявляла, что требовалось.
