А этот человек запомнил искалеченное, окровавленное тело отца.
– Я думаю, мы должны попытаться сохранить этот дом, – повторил Гуго.
– Знаешь, тебе нужно остаться, когда все уйдут, – сказал Энтони. – Поговорим об этом.
– Что касается остального ее имущества, – сказал Люсьен, – то мы сделаем опись, а вы можете отказаться.
– У вас есть фотографии матери? – спросил Арман.
Он последовал за Энтони к камину, на полке которого стояла фотография в рамочке.
– Вы позволите? – спросил он и, когда Энтони кивнул, взял фото.
– Это снято на последнее Рождество, – сказала подошедшая к ним Кэролайн.
Арман узнал камин, перед которым стоял сейчас. На фотографии он был украшен сосновыми ветками и ярко-красными лентами, поодаль стояла елка, увешанная шарами, ниточками с нанизанными на них попкорном и карамельками в виде тросточек. Под елкой виднелись подарки в яркой упаковке. В центре фотографии находилась пожилая женщина, сидевшая в большом кресле. Над ней и вокруг нее расположились детишки, а три ее собственных ребенка стояли сзади. Все улыбались. Кто-то смеялся.
На баронессе была бумажная корона из рождественской хлопушки, ее лицо расплылось в улыбке, и в ней просматривалось сходство с Маргарет Резерфорд
[30].
Белые волосы. Отвислые щеки. Яркие голубые глаза, нависшие веки, как у бладхаунда. Огромная грудь и туловище, чтобы отирать о них руки в муке и прижимать к ним внуков.
Глядя на фото, Гамаш чуть ли не вживую ощущал запах ванильного экстракта.
Он поймал себя на том, что улыбается, и протянул фотографию Мирне.
– Великая герцогиня Глориана
[31], – предложил он; она кивнула, и ее улыбка стала еще шире.
– «Мышь на Луне»
[32]. – По мере того как Мирна разглядывала фотографию, занимавшую почетное место в доме сына баронессы, на ее лице появлялось все более задумчивое выражение. – Или Харви
[33].
– Вы их возьмете, хорошо, – сказал Люсьен несколько минут спустя, когда они собирались уходить.
Это был не вопрос, а утверждение. Под «они» он имел в виду Мирну и Бенедикта. Словно те были мешками с картошкой. Только менее полезными.
– Мне нужно обговорить еще несколько вопросов с Энтони Баумгартнером, – сказал нотариус.
– Oui, – ответил Гамаш.
Кэролайн уходила вместе с ними, а Гуго оставался поговорить с Энтони о будущем дома на ферме.
Немного спустя Мирна, Бенедикт и Арман сидели с Рейн-Мари у камина в бистро. К ним присоединились Клара, Рут и Габри, заказали выпивку.
Электричество подали, телефоны заработали.
– Они смогут приехать только завтра днем, – сообщил Бенедикт после разговора по телефону в баре бистро.
– Кто? – спросила Клара.
– Механики, – ответил Бенедикт. – Мой пикап все еще у дома мадам Баумгартнер. Его нужно отбуксировать и поставить на него колеса с зимними покрышками.
Он стрельнул глазами в Армана, который одобрительно кивнул.
– Я звонил в муниципалитет и настоятельно рекомендовал им проинспектировать этот дом, – сказал Арман. – Думаю, его нужно снести.
– Его еще, наверно, можно спасти, – сказал Бенедикт. – Если Баумгартнеры захотят, я мог бы попытаться.
– И думать об этом не смейте, – сказал Арман. – Кэролайн права. Они должны снести его, а землю продать.
Солнце садилось, небо, перед тем как почернеть, приобрело мягкий синеватый оттенок.
– Вы останетесь с нами на еще одну ночь, – сказала Рейн-Мари Бенедикту.
– Но у меня нет одежды.
– Мы дадим вам что-нибудь, – сказал Габри, оценивая размеры молодого человека. – Думаю, вы размером с Рут. Хотя она немного более мужеобразная.
За выпивкой они рассказали о встрече с семьей баронессы и о том, что она на самом деле считала себя баронессой. Отдаленной родственницей Ротшильдов.
– Отдаление существенное, – сказала Рут.
– Но даже если это правда, – сказала Рейн-Мари, – из этого еще не вытекает, что у нее есть титул и деньги.
– А может, и вытекает, – сказала Клара. – Как узнать?
– Люсьен проверяет, – сказала Мирна.
– Странно слышать, когда ее называют «мадам Баумгартнер», – сказала Клара. – Я знала баронессу, а эта Берта Баумгартнер – кто она?
– Мне понравились ваши слова, – сказала Мирна Арману. – Она и в самом деле похожа на Маргарет Резерфорд.
Рут выпустила виски изо рта назад в стакан и рассмеялась:
– Да, точно. Вот кого она мне напоминала.
– И все же, – ответил Арман Мирне, – думаю, вы близко подошли к самой сути. Не к ее внешнему виду, а к ее личности.
– Каким образом? – спросил Габри.
– «Харви», – сказала Мирна. – Вся встреча с семьей напомнила мне этот фильм.
Клара улыбнулась:
– Элвуд П. Дауд
[34].
– Это глупо, – сказала Рут. – Баронесса ничуть не похожа на Джимми Стюарта.
Видя недоуменное выражение на лице Бенедикта, Рейн-Мари сказала:
– «Харви» – это старый кинофильм. Он о человеке…
– Об Элвуде П. Дауде, – сказала Мирна.
– …чей лучший друг – кролик ростом в шесть футов, – продолжила Рейн-Мари.
– Харви, – сказала Мирна.
– Они всюду вместе, – продолжила Рейн-Мари, – но никто его не видит.
– Оно и понятно, – сказала Рут. – Ведь он кролик ростом в шесть футов.
– Они пытаются убедить Элвуда, что никакого Харви не существует, – сказала Клара.
– Они думают, что он спятил, – сказала Рут, гладя Розу. – Пытаются привлечь его на свою сторону.
– Это напоминание о том, что, если кто-то счастлив, может быть, это единственная реальность, которая имеет значение, – сказала Рейн-Мари. – Какой вред от веры в гигантского белого кролика?
