– Я бы скорее поверил, что я сам сделал что-то в таком роде, но не Тони. Он категорически не мог совершить ничего неэтического. Я уж не говорю – криминального.
– Просто из интереса, – сказал Бовуар, обращаясь к Кэролайн. – До того как он сам сказал, вы знали, что он гей?
Она отрицательно покачала головой, ошеломленная такой переменой темы.
Бовуар посмотрел на Адриенну и Гуго – те тоже покачали головой.
– Можно ли тогда сказать, – тихо проговорил он, – что вы не знали брата так хорошо, как вам казалось?
Щеки Кэролайн тут же покрылись румянцем, а на лице Гуго впервые появилось рассерженное выражение.
– Это разные вещи, – сказал Гуго. – Одно дело природа – она никак не сказывается на свойствах личности. А другое дело – сознательный выбор. Люди сами идут на нарушение закона. А быть геем или нет, они не выбирают. То, что мой брат родился геем, не делает его преступником.
– Я не говорил ничего такого, и, подозреваю, вы это знаете, – сказал Бовуар ровным голосом, хотя и не без некоторого раздражения. – Я только хотел подчеркнуть, что ваш брат очень хорошо умел хранить тайны. Он жил двойной частной жизнью, так почему в профессиональной сфере не мог делать то же самое? И так, чтобы вы ни о чем таком и не догадывались?
– Тогда почему вы спрашиваете? – подала голос Адриенна.
Но Гамаш знал ответ на ее вопрос. Бовуар спрашивал, потому что знал: ответ скажет им больше о семье, чем о жертве.
Гуго посмотрел в коридор. Потом снова на Бовуара.
– Вы нашли что-то в его кабинете, да? Дайте мне взглянуть. Я помогу вам разобраться. Объясню все, что вам кажется странным или криминальным.
Старший инспектор Бовуар задумался на секунду, потом сказал:
– Идемте.
Они пошли все. Возглавляла стаю Кэролайн.
– Минуточку, мадам.
Бовуар остановил ее у дверей кабинета.
Он вошел первым, обменялся несколькими словами с агентом Клутье, которая разговаривала по телефону. Она кивнула и сразу же вышла.
Кэролайн и Гуго вошли к Бовуару, но Адриенна остановилась в дверях, вероятно не отдавая себе отчета в том, что за ней следовал Гамаш.
Здесь было частное пространство Энтони Баумгартнера. Его святилище. Кресло с потертой кожей перед камином давно приняло форму его тела. Ноутбук на столе. Книги на полках. Фотографии сокровенных семейных событий и достижений в бизнесе.
Эта комната в каком-то смысле походила на него. Элегантная. Мужественная. Удобная. Слегка игривая со своим оранжевым мохнатым ковром.
Наблюдая за реакцией Адриенны, Гамаш поражался тому, как эта женщина в самом деле любила мужа. Он подумал, что она любила его такой любовью, которая может вывернуться наизнанку и обратиться в ненависть.
– Это все, что у вас есть? – спросил Гуго, показывая на бумаги рядом с ноутбуком.
– Да, – ответил Бовуар, не устрашенный его тоном.
– Он работал со счетами клиентов – не более.
– Дома? – спросил Бовуар.
– Это не такое уж необычное дело, – ответил Гуго. – Но вы с таким же успехом могли бы допустить, что это свидетельствует о высокой степени его ответственности. Он работал на клиентов в свое личное время. Это не свидетельствует о преступлении. Напротив.
– А почему бумага?
– Что – бумага?
– Если он работал с отчетами для клиентов, то почему не на компьютере?
– Некоторые предпочитают распечатки, – сказал Гуго. – В особенности те из нас, кто постарше. Я тоже часто пользуюсь распечатками сводных ведомостей. Их легче читать.
– Ведомости – да, – сказал Бовуар. – Но не отчеты. Разве это приемлемо?
Гуго пожал плечами:
– У каждого свой подход. Как вы можете посмотреть на эти несколько страниц и сказать, что мой брат воровал, вот это… я бы сказал, неприемлемо. Он жертва. Не преступник.
– Merci, monsieur, – сказал Бовуар. – Теперь ноутбук. Вы знаете его пароль?
Баумгартнеры переглянулись и отрицательно покачали головами.
– Имена детей? – предположила Адриенна.
– Номер дома? – сказала Кэролайн.
Бовуар, даже не отдавая себе в этом отчета, подумал, что они только что выдали собственные пароли.
Гуго опять хранил молчание. Но его глаза все время возвращались к стопке документов.
– У меня есть вопрос, – сказал Гамаш от дверей и увидел, как вздрогнула Адриенна при звуке голоса за ее спиной.
– Ваши счета. – Он посмотрел на Кэролайн. – Где они теперь?
Он уже некоторое время хотел задать этот вопрос и теперь внимательно вглядывался в нее.
Наступила долгая пауза.
– Они у меня, старший суперинтендант, – сказал Гуго.
– Почему вы на самом деле забрали счета у Энтони? – Гамаш продолжал сверлить Кэролайн взглядом. – Вы сказали, что не хотели путать семью и бизнес. Это явно не отвечает вашим истинным принципам.
– Мы с Гуго всегда были ближе, – сказала она. – Мне казалось естественным, что я перевела деньги к нему.
– Это имело бы смысл, если бы вы начали с Гуго, но вы начали с Энтони. Сначала вы поручили свои деньги ему, но что-то заставило вас поменять решение.
В его словах была логика, хотя он никоим образом не давал понять, что загнал ее в угол.
– Мы с Энтони рассорились, – сказала она.
– И по какому поводу?
– Разве это имеет значение? – спросил Гуго.
– Вы знаете, почему ваша сестра перевела свои деньги от брата к вам? – спросил Гамаш, направляя проницательный взгляд на Гуго, который тут же пожалел, что ввязался в разговор.
– Она сама приняла такое решение. Я не имею к этому никакого отношения. И я, конечно, не задавал ей никаких вопросов.
– Мой вопрос заключался не в этом, – сказал Гамаш, хотя услышанный им ответ и показался ему интересным.
– Сэр?
Агент Клутье вернулась. Она прижимала к ладони телефон, приглушая звуки.
– Не сейчас, – сказал Бовуар. – Подождите нас в гостиной.
– Да, сэр.
Она вышла, держа телефон перед собой, словно тот мог взорваться.
– Итак, – обратился Бовуар к Баумгартнерам, – старший суперинтендант Гамаш задал вам вопрос.
– Я не знаю, почему сестра решила перевести ко мне свой счет, – сказал Гуго.
– Вы не спрашивали? – спросил Гамаш. Потом к Кэролайн. – Вы не сказали брату? – Он сверлил ее взглядом. – Конечно же сказали. Мы так или иначе узнаем. Вероятно, лучше, если мы узнаем от вас.
– Скажи ему, – обратилась к Гуго Кэролайн. – Ты лучше можешь объяснить.
