– Хорошо, – сказал Бовуар. – Идемте со мной.
Клутье последовала за ним в кабинет для допросов, где старший инспектор представился:
– Меня зовут Жан Ги Бовуар. Я действующий глава отдела по расследованию убийств. С агентом Клутье вы уже знакомы.
Это было сказано не только для Шаффера, но и для записи.
Они сели – Бовуар напротив молодого человека.
– Спасибо, что пришли. У нас к вам несколько вопросов.
– О Тони?
– В основном – да. – Бовуар говорил дружеским тоном. – Расскажите о ваших с ним отношениях.
– Мы работали у одного нанимателя. У «Тейлора энд Огилви». Несколько лет назад. Я работал секретарем, а месье Баумгартнер – старшим вице-президентом.
Шаффер, внимательно наблюдавший за Бовуаром, казалось, принял решение.
– У нас был роман. А потом меня уволили.
– За что?
Бернар выставил дело так, будто его выгнали из-за их связи.
– Лучше бы вам сказать нам правду, Бернар, – сказал Жан Ги, одобрительно улыбаясь. – Я вам скажу: мы уже побывали в «Тейлор энд Огилви».
– Меня обвинили в хищениях со счетов клиентов. Но я ничего такого не делал.
– Тогда почему вас уволили?
– Ну, им же нужен был козел отпущения, верно?
– Если это не вы делали, то кто?
Шаффер неуверенно молчал.
– Бросьте, Бернар. Говорите правду. Не бойтесь. Просто скажите нам.
– Месье Баумгартнер.
– Энтони Баумгартнер?
– Да.
– Но если деньги похищал он, то зачем ему понадобилось идти к мадам Огилви и рассказывать ей об этом?
– Он решил, что они так или иначе дознаются, а потому пошел и обвинил во всем меня.
– Своего любовника.
Тот кивнул.
– И что вы сделали?
– А что я мог сделать?
– Не знаю. Сказать правду.
Бернар рассмеялся:
– Ну конечно! Я против старшего вице-президента. Давайте подумаем, кому бы они поверили.
– Поэтому вы просто ушли? – спросил Бовуар, а когда Шаффер кивнул, Жан Ги взыскующим взглядом уставился на него. – Тогда почему вы воспользовались рекомендацией Энтони Баумгартнера, устраиваясь на работу в «Сберкассу»?
Шаффер покраснел. Они явно знали больше, чем он думал.
– Тони сказал мне: если я буду помалкивать, он устроит меня на работу в «Кассу» и поручится за меня.
– И вы согласились?
– А какой у меня был выбор? Если бы я отказался, меня бы так или иначе вышвырнули. Обложили со всех сторон.
В комнату для допросов вошел агент, прошептал что-то на ухо Бовуару и вышел.
– Значит, вы утверждаете, что Энтони Баумгартнер похищал деньги, а вы ни в чем не виноваты?
Шаффер выпрямился на стуле:
– Ну хорошо, я знал, чем он занимается. Но сам я в этом не участвовал.
– Он вам сказал?
– Он выпил как-то лишку. А пьяным почувствовал себя свободно и говорил без остановки. Знал, что я никому не расскажу.
– Почему не расскажете?
– Потому что я его любил. Очень.
– И?.. – произнес Бовуар.
Опять Бернар в ответ молчал – он нервничал.
– И он сказал мне: если я кому сообщу, то он будет говорить, что это мои делишки, а он ни при чем.
– Что он в конечном счете и сделал.
– Да.
Бовуар разглядывал ничем не примечательного молодого человека.
– Дома у него вы когда-нибудь бывали?
– Один раз. Ему требовалась помощь – повесить картину, подаренную матерью. Я так думаю, может, это был ее портрет. Вид какой-то слегка чокнутый. В общем, мы повесили ее над камином в его кабинете, а потом выпили немного. Он попросил меня помочь ему наладить его новый ноутбук, и мы тогда выпили еще чуток, потом некоторое время возились с его компьютером, и головы у нас слегка закружились…
– Так вы запустили его ноутбук? – спросил Бовуар.
– Да.
– И он вводил пароль?
– Да. Я помню, потому что ему потребовалось какое-то время, чтобы его придумать. Он сказал, что исчерпал все идеи, придумывая новые пароли.
– И вы помните тот пароль?
Вопрос он задал как бы невзначай, но в комнате воздух между полицейскими словно пробило электрическими разрядами.
– Понятия не имею. Он мне его не назвал.
– И никак не намекал? Ничего не говорил? – прощупывал парня Бовуар.
Шаффер задумался.
– Если и говорил, то я не помню.
– И вы не подглядели? Не стрельнули глазом через его плечо, когда он вводил?
– Нет, конечно.
– Конечно? Да бросьте, Бернар. Мы все так делаем. Просто из любопытства. Не смотрели, когда он вводил пароль?
– Нет.
– Тогда что же вы делали?
– Простите?
– В кабинете, пока месье Баумгартнер вводил пароль. Что вы в это время делали?
– Разглядывал картину. Не понимаю, как человек в здравом уме мог повесить у себя такую вещь.
Бовуар задумался. То, что говорил Бернар, походило на правду. Портрет Рут в такой же мере завораживал, в какой и вызывал отвращение. Как сказала сама Клара, от него трудно было отвести взгляд.
Но сейчас он имел дело с проницательным молодым человеком, и если у того имелась возможность выбора: подглядеть, какой пароль вводит Тони, или насладиться зрелищем портрета, – то он не сомневался, что бы выбрал Бернар Шаффер.
– И что случилось потом?
– Мы напились и занимались сексом.
– В первый раз?
– Да. Мы друг друга типа прощупывали, но я сомневался еще – гей ли он. Но он все время посылал сигналы, и потом…
– Какой он был? – спросил Бовуар.
– Как любовник?
– Как человек.
Шаффер задумался.
– Добрый. Умный. Порядочный. Так я думал.
– Пока он не обвинил вас в воровстве и вас не выставили за дверь.
– Да.
– После того как он помог вам устроиться на работу в банке, он просил вас о каких-нибудь услугах?
– Каких?
Бовуар смотрел на него несколько секунд, потом встал:
– Я дам вам время подумать над моим вопросом. Извините.
Жан Ги кивнул агенту Клутье, и они вышли, а Шаффер уставился на медленно закрывающуюся дверь. Потом на пустую стену напротив него.
