Тут сразу начался ажиотаж со снятием котелков с буржуек и их размещением в центре нашего импровизированного стола. Девчата сноровисто справились со своей задачей, а итогом стала тарелка в моих руках, источающая ароматы копчёного мяса с кашей. Инициатива вновь перешла к активисткам, возглавляемых девушкой с косой до колен, и они занялись наполнением опустевших кружек.
– У-у-у! – Натаха демонстративно втянула носом ароматные запахи. – Так вот, оказывается, она какая, перловская по-пловски то!
– А какие нежные эти… Ну, сало, да копчёности получились! – Элеонора, гигантша наша в кавычках, подала свою реплику. – Я и не предполагала даже, что простецкая каша таковой может статься-то, вкусной!
Её поддержали восторженными возгласами со всех сторон, а Ефим сделал удивлённое лицо, когда попробовал первую ложку незамысловатой пищи.
Бывалый солдат нахмурился и внимательно глянул на реакцию остальных, делая для себя какие-то выводы. Понравилось, да и на вооружение взял сей простецкий рецептик? Может и такое быть!
А ещё, я искренне поразился той лёгкости, с которой девушки вернули себе хорошее настроение. Или для людей в этом мире стычки являются обычным делом, даже с убийственными финалами?
Я вот, к примеру, к этому вряд ли привыкну. Хотя, не стоит зарекаться. Время покажет и всё по местам расставит в моей головушке.
Наступила тишина, нарушаемая лишь постукиванием деревянных ложек о края посуды. Весь личный состав нашего вагона занялся употреблением пищи. С прекрасным аппетитом и удовольствием на лицах.
– Хозяина? А, хозяина? – голос Чукчи прорезался. – Вопрос есть, назревший спонтанно, аднака!
Я-то уже волноваться начал за усатого. Как он и что, после всеобщего стресса? А рыжий уже и сам тут как тут.
Вот только начало его вкрадчивого диалога прозвучало не из недр моей одежды, и не со стороны стола, что подозрительно. Я окинул взглядом ближайшее окружение и не нашёл мелкого среди тарелок, как должно было быть.
– Чукча, а ты где? – осторожно поинтересовался я, готовясь увидеть его в любом, даже в самом неожиданном месте. – Покажись-ка, усатый друг мой! Будь так ласков, не стесняйся.
– Моя туточки, – выдал Чукча, наивно полагая, что мне будет достаточно такого ответа.
– Бесить начинаешь! – я озвучил последствие невнятного ответа.
Неожиданно мой взгляд остановился на голове Братана. Вот, блин! Ну что за…
Между ушами моего скакуна я наблюдаю вальяжно расположившегося Чукчу. Он грустно смотрит на свою кожаную фляжку с крепчайшим. Вид расстроенного усатого с опущенными усами подействовал, и я передумал устраивать ему нагоняй.
– Чукча, я надеюсь, для остальных ты невидим?
– Угу, начальника, именно так-с, – прояснил он ситуацию.
– А чего ты такую мину сотворил, что впору панихиду затевать, отходную, и всем сразу? – перешёл я к очевидным вопросам по теме настроения мелкого лазутчика. – Что за рыцарь печального образа в тебе проявился, а? Давай-ка, всё, как на духу, выкладывай, и свой спонтанный вопрос задавай! – я приободрил таракашку.
Чукча сделал длинный глоток, подобрался и сменил полулежащее положение на сидящее, а Братан подёрнул ушами, почуяв щекотку и скосил глаза вверх, стараясь рассмотреть возмутителя. Но, по настроению их обоих, я прекрасно понял, что Рыжий там сидит давно, и конь не против такой компании.
– Э-эх, не понимает твоя, начальника, чего душа просит моя, аднака, – начал он как-то издалека. – Твоя, например, имеет компанию прекрасную, веселится вся твоя, – он вздохнул и посмотрел на девчат.
Я уже догадался, к чему он клонит, но решения проблемы пока не вижу.
– Чукча, давай ближе к делу! Говори уже, чётко и внятно, чего ты предлагаешь? – я поторопил узурпатора.
Он вдруг повеселел, и усы начали потихоньку выпрямляться, что соответствует первым признакам возврата нормального настроя таракашки.
– Аднака, я вот что подумал, – он продолжил заговорщически. – Почему бы это начальнике не воспользоваться артефактом со змейками и камнем, красивым да изумрудным, что на цепке Рюриковичей подвешенная постоянно?
Я чуть не подавился, предельно ясно поняв, куда рыжий клонит.
– Ты на Калигулу намекаешь? А как же строительство, вдруг он занят? – высказал я обоснованное сомнение.
Сам же подумал, что неплохо и новости узнать, да и вообще. Ну, подумаешь, два друга посидят, за жизнь поболтают. А почему и не сделать им свидание, раз тут такая вот ситуация со всеобщим гулянием разразилась?
Рыжий почуял моё меняющееся настроение, и возможное согласие на вызов Элементаля.
– Моя обещает, что наша с Калигулай будет очень примерными! – заявил просиявший чукча и встал, облокотившись на ухо Братана. – Вот посмотришь, хозяина! Моя с пониманием!
– Да и чёрт с вами! – я отмахнулся. – Вызывай своего корефана! Но не дай всесильный, вы что-нибудь отчубучите! Будете наказаны! – заявил я со всей строгостью и серьёзностью. – И не мешайте никому тут!
– Какая добрая хозяина, аднака! Моя благодарная и за свою, и за Калигулу! – воскликнул усатый и мой артефакт с изумрудом на шее немного нагрелся. – Наша с Калигулай тихонечко!
– И почему я сомневаюсь, а? Да и ладно! Добрый я сегодня, – пробормотал я и, по-моему, вслух.
Натали отвлеклась на меня, но ничего не спросила, продолжив трапезничать. Да тут, почитай, все скоро дойдут до той кондиции, когда и говорящие тараканы не будут удивлять, не то что, какие-то дедушки в ушанках и обвешенные инструментарием. Это если двое друзей полог невидимости потеряют в процессе радостного общения.
– Ой! А это кто? – Элеонора подала голос и указала на возмутителя спокойствия.
Все замерли и сосредоточили внимание на материализации Калигулы. Очень живописное появление получается. И опять я констатирую бесстрашие пассажирок и пассажиров в вагоне. Только живой интерес и удивление читается в общем ментальном фоне. Ну, правильно. Первое, что все решили – это визит дедушки при помощи портала. Всё обыденно и никакого божества они в Калигуле не распознали.
В руках у гостя молоток и доска, а во рту гвозди приготовлены. Он ошалело смотрит на офигевшего Братана, так как оказался к остальным повёрнут спиной.
– Извините, – скромно произнёс Элементаль. – Я, наверное, что-то не то сотворил, – сделал он предположение из-за сменившейся обстановки.
Тут он обернулся и встретился с Ефимом, протянувшим ему кружку с крепчайшим.
– Благодарствую, очень, – Калигула повеселел, и из его рук исчезли заготовки с инструментом. – А я где?
– Вы в гостях, – коротко проинформировал старый вояка. – Присаживайтесь рядом, как вас величать-то?
– Дык, Калигулой наречённый я, – элементаль снял ушанку и присел на лежанку рядышком с Ефимом.
